Поздним вечером, ожидая в московском аэропорту «Шереметьево» начала посадки на самолет в Казахстан, коротал время прогулкой по тамошним магазинам. «Простите, но мы не обслуживаем пассажиров рейсов Москва — Астана и Москва — Алматы», — заметил приклеенное на двери очередного дьюти–фри объявление. Оно — очередное напоминание о том, что эти две страны–соседки, равно как и Беларусь, нынче живут в Таможенном союзе, по правилам беспошлинной торговли. А уже с января это трио объединит и Единое экономическое пространство.
Станет ли оно предтечей дальнейшей интеграции на постсоветском пространстве? О глобальном проекте под названием Евразийский союз — этаком аналоге Евросоюза — нынче говорят на самом высоком уровне. Для начала, как известно, свои мысли в газете «Известия» изложил премьер–министр РФ Владимир Путин. На страницах этой же газеты ответ на волнующую тему дал и Президент Александр Лукашенко. Высказываются экономисты, политологи... Впрочем, мне было интересно выслушать и мнение третьей стороны — казахстанской.
...С авторитетным политологом — секретарем казахстанской правящей партии «Нур Отан» Ерланом Карином мы встретились в астанинском отеле «Дипломат», из окон которого открывается отличный вид на главную городскую достопримечательность — величественный монумент «Байтерек». Обменялись визитками, заказали по чашечке кофе и вместе с российскими коллегами в течение полутора часов обсуждали всевозможные казахстанские проблемы и реалии, мировой терроризм, религию, образование... Особенно интересно мне было узнать, что в Казахстане изучают белорусский опыт по строительству агрогородков. Господин Карин для журналистов — настоящая находка. Складная речь, никаких «лирических отступлений», все четко и по делу. Несколько вопросов задали мы и о Евразийском союзе.
— Вы прекрасно сами помните, что в 1994 году во время чтения лекции в МГУ президент Казахстана Нурсултан Назарбаев тоже озвучил идею создания Евразийского союза. Уже тогда это вызвало широкую дискуссию среди экспертов, экономистов, отчасти среди политиков. Хотя проект казался сомнительным. СССР развалился, взамен создали формальное объединение СНГ, которое трещало по швам. Между какими–то странами возникали конфликты. И говорить о каком–то союзе на фоне этих событий казалось немыслимым. Тогда же наш Президент говорил и о возможности введения в перспективе общей валюты, обозначил основные шаги: создание Таможенного союза, Единого экономического пространства. Эти идеи реализовались. Поэтому здесь в политических и экономических кругах Казахстана достаточно спокойно и позитивно откликнулись на идею Путина о возможном создании Евразийского союза.
В Казахстане есть четкое понимание необходимости самих действенных шагов. Зачем? В любом случае мы в одном пространстве. Не только в культурном, информационном, но и в экономическом. Посмотрите на общую протяженность границы Казахстана и России. Это самая длинная в мире сухопутная граница! А если еще и по Каспийскому морю соединить... В развитии наших экономик должно быть как можно меньше барьеров, скажем, для передвижения товаров. Ведь экономика развивается там, где меньше всего преград. Но, думаю, у всех есть понимание, что в один момент новый союз не создать.. Конечно, реализация не будет стремительной, но шаг за шагом будет подключаться все больше и больше стран. Считаю, что Путину, как в свое время и Назарбаеву, придется пройти очень долгий путь, показывая, демонстрируя, дополняя свою инициативу какими–то конкретными шагами.
— И что же, на ваш взгляд, мешает укреплению Евразийского союза, его расширению? Есть ли какие–то объективные причины для сомнений?
— Большей частью они субъективные. Непонимание отдельных лидеров, отсутствие у них воли и решительности, частые колебания политических настроений экономических и политических элит... Это мы видим на примере Узбекистана, когда он то ли два, то ли три раза то выходил из ОДКБ, то возвращался обратно, то присоединялся к ГУАМ. За эти двадцать лет отдельные страны продемонстрировали способность быстро отказываться от заявленных ими приоритетов и так же быстро снова возвращаться к ним. Кроме того, бывшие страны Советского Союза, хоть двадцать лет назад и были примерно в одинаковых стартовых условиях, пошли разными путями. Большей частью это обусловлено разным настроением политических элит, их способностью консолидироваться, вырабатывать какие–то стратегические инициативы и четко им следовать. В тех странах, где было большее понимание, в них и существовало более поступательное и эффективное движение.
— У ваших соседей то и дело возникают очаги конфликтов. Речь о Кыргызстане, Узбекистане. Если эти страны войдут в состав Евразийского союза, насколько проблемы экстремизма могут распространиться на другие регионы? Границы ведь, по сути, сотрутся...
— Действительно, многие говорят: зачем, мол, объединяться, если у них там постоянные революции? Но, с другой стороны, что будет, если мы отгородимся? Пусть у них ситуация ухудшится еще больше? Преступность и проблемы, происходящие в этих странах, частично обусловлены сохраняющейся тяжелой экономической ситуацией. На днях я нашел интересные данные: 47 процентов жителей Таджикистана довольны своим положением, хотя 67 процентов живут за чертой бедности. Или в Кыргызстане, где более половины населения фактически является бедным и имеет заработок в лучшем случае 6 — 10 долларов в месяц. Но это, наоборот, говорит о необходимости еще большего и интенсивного развития, потому что шанс этих стран, может, только в интеграции и состоит. Россия является крупным стратегическим инвестором Кыргызстана. Миллиардные проекты вроде реконструкции Токтогульской ГЭС позволят экономике страны выйти на новый уровень, что может решить ее проблемы. Да, мы можем отойти в сторону. Но смотреть, как на наших глазах Таджикистан и Кыргызстан превращаются в Афганистан, а назавтра, как американцы, кидать миллиарды в песок... Это никому не надо!
— Спасибо за беседу!
