Незаконно вырубленная елка обойдется гражданину N в пятьдесят тысяч рублейДва самых популярных канала доступа «контрабандных» елок в столицу — трасса и железная дорога. С 20 декабря на каждом из этих «горячих» участков дежурят лесники. Один из постов Ратомского лесничества находится на трассе Минск — Молодечно. Несколько человек в зеленом камуфляже греются около костра. Рядом стоит машина ГАИ. Инспектор останавливает каждое подозрительное авто. Водитель «Фольксвагена» старается спрятаться от патруля за громадиной проезжающего мимо машины ГАИ МАЗа. «Маневр» не удается. Салона в машине почти не видно. Во всех окнах мешанина еловых лап.
— Добрый день. Откройте, пожалуйста, багажник, — просит инспектор.
Лицо владельца иномарки становится кислым. Обреченно подходит и открывает заднюю дверь «универсала». Инспектор кивает на зелень в салоне:
— Документы есть?
— Нет, мне продавец чек не дал.
Через минуту содержимое салона лежит на дороге. Лесники присвистывают:
— Ого! Да здесь же всего одно дерево!
Удивляться действительно есть чему. Новогодняя елочка оказалась самой настоящей елью. Как хозяин машины умудрился ее в салон затолкнуть — загадка. Нести приходится вдвоем.
Елочный браконьер долго возмущается:
— За что штрафуете? Я честно ее купил!
— Давайте начистоту, — говорит мастер леса Александр Подтероб. — С дерева даже снег не осыпался, а в багажнике у вас ножовка лежит вся в смоле. Я уверен, спилили вы эту елку в нескольких километрах отсюда...
Водитель притих, но, узнав сумму штрафа — более 50 тысяч, — заявляет:
— Я жаловаться на вас буду.
— Это ваше право, — соглашается Александр Сергеевич и протягивает браконьеру протокол на подпись. — А дерево вам придется оставить у нас.
— ...Праздники испортили, — бурчит горе–браконьер, садится в машину и уезжает.
— И все–таки люди стали сознательнее, — говорит Александр Подтероб. — Года четыре назад мы штрафов выписывали намного больше. Нарушителей очень мало. По большей части — безработные и бездомные. С ними, кстати, еще одна проблема связана. Штраф для бомжа — ерунда. Дома у него нет, документов тоже... Словим такого, а он на следующий день вновь на «промысел» отправляется. Только «облавами» на железнодорожных станциях и спасаемся.
