С 2008 года сбор макулатуры у нас увеличился в 1,85 раза, стекла — в 5,9 раза, полимеров и шин — втрое. Сейчас в стране разрабатывается Национальная стратегия по управлению коммунальными отходами до 2035 года. Какие цели она ставит перед обществом и каждым из нас? Обсудить тему мы пригласили Анатолия ШАГУНА, заместителя министра ЖКХ; Виктора МАРГЕЛОВА, сопредседателя Республиканской конфедерации предпринимательства, и Ивана МИХАЛЬЧУКА, директора ООО «Экорисайклинг».
Анатолий Шагун
| 
Виктор Маргелов
| 
Иван Михальчук
|
«СБ»: Проблема сбора бытовых отходов — одна из наиболее популярных в читательской почте. Жители сельской местности, например, массово недовольны тем, что у них берут плату за вывоз того, чего нет. Бумагу сжигают в печах, пищевые отходы закапывают, пластик, стекло и металл несут в райпо. А пенсионер Николай Кукин из Гродно полагает, что каждой семье нужно вручить брезентовые баулы с ручками и застежками, в которые будут собираться сухие твердые отходы. Раз в неделю баул достаточно выставить за дверь. Макулатуру он предлагает аккумулировать в жестяных шкафах типа больших почтовых ящиков на стенах каждого подъезда. А пищевые отходы, на его взгляд, проще всего измельчать и спускать в канализацию. Найдется ли место этим идеям в национальной стратегии?
А.Шагун: В стране образуется около 4 млн тонн бытовых отходов, из которых отбираем около 15% вторсырья. Все остальное, увы, захоранивается. Это самый дешевый, но и небезопасный способ утилизации. Министерство в прошлом году заказало разработку национальной стратегии на долгосрочную перспективу с анализом ситуации и предложениями по институциональным реформам, методам сбора и сценариям развития сферы от простых до высокотехнологичных, обеспечивающих нулевое захоронение отходов.
И.Михальчук: Кстати, предлагаемая вашим читателем схема раздельного сбора отходов имеет один существенный изъян: предполагает, что все жители будут разделять мусор бесплатно.
«СБ»: Почему же обязательно бесплатно? Можно ведь сделать дифференцированные тарифы на его вывоз.
И.Михальчук: Как? Идентифицировать участие каждого жильца многоэтажного дома невозможно.
В.Маргелов: Но в Германии получается.
И.Михальчук: Там товарищества собственников жилья, и у каждого жильца есть персональный ключ от контейнерной площадки. Видеокамеры. А у нас почти в каждом доме — мусоропровод.
«СБ»: А если заварить, то бомжи покопаются в контейнерах, разорвут пакеты и мусор разлетится по всем двору...
И.Михальчук: Надо правильно выстроить модель работы с населением, техникой, контейнерами, мусоропроводами. А способна ли промышленность все, что соберем, переработать?
«СБ»: Со стеклобанкой — проблемы.
А.Шагун: За первый квартал 42 тысячи тонн собрано, 20 тысяч тонн поставлено в счет госзаказа. Остальное «Белресурсы» поставляли на экспорт. Сейчас в Украине снизилась потребность...
«СБ»: При этом стеклянные бутылки к нам из России массово везут. Цена вдвое выше.
И.Михальчук: Если мы создали единое экономическое пространство, то и при перемещении отходов надо устанавливать единые правила. А хотите загадку? По данным Минпрома, в Беларуси заготавливается от населения ежегодно 400 — 600 тысяч тонн металлолома. Это 65 кг на каждого жителя, включая глубоких стариков и грудных детей. И 14 тысяч тонн цветных металлов — меди, олова, свинца, цинка. Откуда?
«СБ»: Воруют на производстве? Хотя, с другой стороны, ладно, что принесли. Найдите сейчас хоть у кого–то в гараже брошенный аккумулятор. Цена хорошая, все несут сдавать.
И.Михальчук: Но в результате мы имеем варварский рынок. Холодильник или телевизор, как только появляются на контейнерной площадке, через 5 минут разбираются на запчасти. И потом сборщики цветмета садятся в общественный транспорт, разносят по городу всякую заразу. В Германии, если кто–то несанкционированно забрался в контейнер с мусором, через несколько минут приедет полиция...
«СБ»: И, кстати, кинескоп разбивают, загрязняя дворы. Совершенно неправильно, что у нас бытовую технику разбирают умельцы под подъездом. Но если сейчас начать принимать жесткие меры, то на свалку вторсырья уедет еще больше.
И.Михальчук: Сейчас находимся в точке, когда тариф за обращение с отходами составляет 73 тысячи рублей за куб. За эти деньги можно только захоронить мусор, содержать транспорт для его вывоза и немножко инвестировать в раздельный сбор. Чтобы раздельный сбор расширялся, надо платить уже 90 тысяч рублей за куб. Хотим получать РДФ–топливо — придется доплатить до 150 тысяч за куб. Если желаем использовать органику в качестве компоста, то тариф приближается к 200 тысячам за куб. Сжигать мусор эффективно только в Минске. Но цена этого удовольствия — 350 тысяч рублей за куб. Кто готов столько платить?
«СБ»: Что предлагаете?
А.Шагун: Можно довольно дешево увеличить извлечение вторсырья, если ввести депозитную или залоговую систему. Сокращается объем вывозимых отходов, затраты на сортировку.
«СБ»: Неужели? 10 лет разговоров, в том числе и за этим столом, о необходимости депозитной системы трансформируются в реальные решения? Это радует. Но теперь новый вопрос: почему залоговую цену планируете ввести только по трем видам тары? Раз уж опоздали, так давайте хоть количеством возьмем. Депозит нужен и на холодильники, телевизоры, чтобы их не раскурочивали под подъездом, а по прошествии 10 — 15 лет срока службы техники мы могли старье сдать и получить некую залоговую сумму за цинк, медь и олово, а также золото, серебро и платину, используемые при их производстве.
А.Шагун: Создание депозитной системы на стекло, пластик и жестебанку потребует 70 — 100 млн долларов первоначальных вложений.
В.Маргелов: А ведь три года назад мы к Анатолию Васильевичу ходили с талмудами документов по депозитной системе. И Минжилкомхоз практически согласился. Но потом спустили все на тормозах. Теперь разработали свою модель, на мой взгляд, неправильную. На Западе государство не лезет в дебри, не думает, какие заводы строить, какие механизмы включать. Оно издает указ: собрать 10% бутылок. За нарушение — штраф. А вы ребята–коммерсанты найдите того, кто это сделает дешевле. Но я не услышал главного. В СССР было 8 оборотов бутылки. Сейчас же мы покупаем одноразовую бутылку, чаще всего за границей, потом не знаем, куда ее девать. А нам все ввозят новую.
«СБ»: Так пивовары с пеной у рта кричат: мыть бутылку — это санитарная катастрофа!
В.Маргелов: Коллеги, в Германии используется многоразовая стеклотара. Фондоматы ее принимают. А за дорогую одноразовую бутылку, если кто–то хочет, то с него надо взять больше, чем потом будет стоить ее собрать. Но та, что используется для повседневного спроса, должна ходить по кругу. С этого начинается вся арифметика. Национальная стратегия по управлению отходами — очень важная вещь. Но мне непонятно, почему ее разрабатывает Минжилкомхоз на пару с коммерческой фирмой, хотя вопросы, которые она затрагивает, выходят далеко за пределы интересов одного министерства? Которое, кстати, до сих пор не создало общественный консультативный совет, чтобы подключить деловое сообщество к проблеме. Спрашивается: для кого делают стратегию, кто ее будет реализовывать?
«СБ»: Ваше предложение?
В.Маргелов: Принять закон об обращении с бытовыми отходами, и прежде всего с теми, которые могут использоваться многократно.
А.Шагун: Это скорее тема закона об упаковке.
«СБ»: Два года назад в законе о торговле появилась норма о бесплатной упаковке. Предполагалось, что предприятиям торговли будет невыгодно заворачивать товар в бесплатные полиэтиленовые пакеты.
В.Маргелов: Теперь Минторг говорит: сделали ошибку. Все бесплатные пакеты — в мусоре. Не разумнее было бы ввести бумажные или многоразовые? Подсчитал ли кто–то, сколько мы должны России за нефть заплатить, чтобы пользоваться одноразовыми пакетами? Нам гораздо выгоднее из оршанского льна торбочки нашить и ходить с ними в магазин. 9 млн тонн щепок лежит по лесам, из них можно сделать пакеты бумажные.
«СБ»: Так бумажные дороже полиэтиленовых...
В.Маргелов: Конечно. Но есть приоритеты. Страна выиграет. Полиэтилен разлагается в земле 200 — 300 лет.
И.Михальчук: Принцип расширенной ответственности производителей должен распространяться на производителя товара в упаковке.
«СБ»: Почему до сих пор этого у нас нет?
А.Шагун: Почему же, мы покупаем товар в таре и платим за то, что в стоимость заложили копейку на утилизацию.
В.Маргелов: Так на каждом товаре надо писать: цена упаковки — 3 рубля, а конфет — рубль, чтобы люди понимали, за что платят. Пакеты с молоком в тетрапаке относятся к социально значимым товарам, и государство не берет деньги за их утилизацию.
А.Шагун: Смысл регулирования: чем больше заложил в товар упаковки, тем дороже товар. При этом нет разницы, где цену за утилизацию упаковки заложить — при ее производстве или при производстве товара. Другое дело, насколько в стране развита конкуренция...
«СБ»: Похоже, не развита вообще. Крупы уже в полиэтиленовые пакеты фасуют по 600 граммов, имитируя дешевизну.
А.Шагун: Очевидно потому, что ставки сбора за утилизацию у нас не очень высокие.
«СБ»: Увеличивайте!
В.Маргелов: Но тогда альтернативу надо дать, позволить нам самим собирать свои бутылки, например.
И.Михальчук: В Литве ассоциация пивной отрасли создала орган управления залоговой системой. И если конфедерация предпринимательства возьмется и вложит свои ресурсы, это можно только приветствовать.
В.Маргелов: Сейчас сначала с производителей собирают деньги за обращение с отходами, а потом треть идет на покупку мусоровозов и всякие разные мероприятия, весьма далекие от темы.
А.Шагун: А что плохого в том, что, допустим, к «Дожинкам» область купит мусоровозы и контейнеры?
И.Михальчук: Сегодня у нас отсутствует термин «предотвращение образования отходов». Надо запретить производить или ввозить продукцию, которая не может быть переработана, или заставить поставщиков прежде ввести технологию ее переработки.
В.Маргелов: Пора ликвидировать еще одну стратегическую ошибку. Минжилкомхоз, который курирует предприятия, занятые вывозом мусора, не должен одновременно создавать систему по уменьшению отходов. Это функция Минприроды.
И.Михальчук: Согласен. Минприроды должно стать координатором государственной политики, разработав отдельное законодательство по каждому виду вторсырья, как в Германии.
aelita@sb.by
Советская Белоруссия № 113 (24995). Четверг, 16 июня 2016
