К 70-летию начала уникальной и самой массовой стратегической партизанской операции «Рельсовая война»
24-минутный фильм «Рельсовая война» жители стран СНГ смогут увидеть 2 августа на телеканале «МИР 24». Зрителям телеканала «МИР» он будет представлен в сентябре. Съемки картины проходили в Минске, Осиповичском и Борисовском районах. В них принимали участие наши известные историки: Сергей Третьяк, Василий Киселев, Александр Киселев. А также Наталья Яцкевич, сотрудник Национального архива Республики Беларусь. Нам же о фильме рассказал гость «Теленедели «БН» Геннадий СОЛДАТОВ, исполнительный продюсер представительства МТРК «МИР» в Республике Беларусь, автор проекта «Рельсовая война»:
— 3 августа исполняется 70 лет со дня начала этой уникальной партизанской операции. Дело в том, что война на рельсах развернулась уже с первых месяцев Великой Отечественной. По территории нашей страны проходили важнейшие железнодорожные ветки, связывающие немецкий тыл с фронтом. И партизаны должны были всячески препятствовать переброске на фронт живой силы и техники.
После успешного наступления Красной Армии и разгрома фашистских войск под Сталинградом обстановка на советско-германском фронте кардинально изменилась. Были освобождены Воронеж, Ростов-на-Дону, Свердловск, удалось прорвать блокаду Ленинграда. Немцы стягивали крупные силы к Курской дуге. Их ударные группы должны были соединиться под Курском, окружив советские войска. Но наша разведка сработала четко. И план немецкой операции «Цитадель» лег на стол Сталина за три дня до того, как документ подписал Гитлер. Так что советское командование четко представляло, что будет происходить в дальнейшем. Тут и возникла идея о проведении широкомасштабного удара по коммуникациям в тылу врага. Операция получила кодовое название «Рельсовая война». Она должна была совпасть с началом наступательных боевых действий советских войск в районе Курской дуги.
Ее смысл был в том, чтобы сначала выдержать немецкие удары, остаться на месте, а потом, когда фашисты выдохнутся, провести сильное, мощное контрнаступление. Вот как раз в самый его разгар было очень важно не дать возможности врагам маневрировать. И в ночь на 3 июля все партизанские отряды Беларуси, Украины, Прибалтики, России, а также местные жители, которые им помогали, одновременно ударили по врагу. На некоторых участках приходилось выходить с боем, потому что немцы серьезно охраняли железную дорогу. Каждый последующий день партизаны наносили новый удар. И так в течение месяца. А сама рельсовая война закончилась в 1944 году после завершения операции «Багратион».
— Геннадий Васильевич, а все-таки в чем была уникальность операции?
— В том, что она разворачивалась на большой территории. В ней участвовали партизаны России, Беларуси и Украины. Они должны были наносить удары по немецкой обороне — до самого Бреста.
Но самое интересное в этой истории не только в масштабности операции. Но и взглядах на то, как ее хотели проводить.
— Были разные мнения?
— Было понятно, что надо как-то сорвать переброску техники и живой силы противника. Но как? Идея рельсовой войны зародилась у начальника центрального штаба партизанского движения Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко, первого секретаря Компартии Беларуси. Он был инженером-путейцем по образованию, в свое время руководил железнодорожными депо, мастерскими и заводом… Пономаренко сделал точные математические расчеты — протяженность железнодорожных путей, их возможную пропускную способность, количество попавших в руки немецких захватчиков в 1941 году ремонтных железнодорожных материалов. И пришел к выводу: если уничтожать по три процента рельсовых путей ежемесячно, то у немецкого военно-тылового начальства просто не будет хватать ресурса и резервов на их восстановление. Вторую точку зрения отстаивал Илья Григорьевич Старинов, легенда спецназа, который воевал в Испании, а потом и в Беларуси. Илья Григорьевич считал, что надо взрывать не только рельсы, но одновременно и эшелоны с техникой, а также мосты. Предлагал нападать на крупные узловые станции, и вместе с авиацией все там крушить. Но все-таки победила точка зрения Пономаренко. Его план был одобрен Ставкой. И в июле 1943 года вышел приказ начальника Центрального штаба партизанского движения об объявлении рельсовой войны.
— Съемки фильма основывались на каких-то неизвестных документах?
— В нашем Национальном архиве есть много документов, которые посвящены этой партизанской операции. Некоторые из них еще недавно были с грифом «секретно». И отдельные документы рассекречивали в нашем присутствии.
Также мы нашли и сам приказ начальника штаба партизанского движения Пантелеймона Пономаренко о начале рельсовой войны под номером 0042. Если документ имеет два нуля, значит, это совершенно секретная информация. Нашли мы и всевозможные инструкции и приказы, которые направлялись всем командирам партизанских бригад и отрядов. Там четко было написано: как только прочитают документ, его нужно сжечь.
Обнаружили мы и уникальную карту, на которой нанесены все партизанские аэродромы.
Чтобы провести такую масштабную операцию, партизан, естественно, надо было снабдить взрывчаткой. И в тыл направляли специалистов-подрывников, которые разъяснили, как производить диверсии.
Кстати, еще один любопытный момент — между отрядами даже развернулось социалистическое соревнование: кто больше подорвет рельсов, мостов, сколько эшелонов пустит под откос.
— Беседовали ли вы с героями рельсовой войны?
— Мы нашли интересный отчет одной из партизанских бригад — «Пламя», — которая наносила удар в районе Осиповичей. И загорелись желанием побеседовать с теми, кто непосредственно участвовал в рельсовой войне. Герои фильма — жители Осиповичей. Два ветерана-партизана Иван Богданович и Леонид Верещагин. Одного из них даже вывезли на место, и он показывал, где конкретно проводил диверсии…
— В Беларуси движение поездов было остановлено на 15—30 суток. Так?
— Да. На некоторых участках получилось так, что немцы неделями не могли отправить эшелоны.
Также потом они были вынуждены снимать рельсы со второстепенных участков, начали демонтировать железнодорожные линии в оккупированных европейских странах. Например, в Бельгии, Франции, на Балканах. За счет железнодорожных линий Европы немецкое командование восстанавливало разрушенные маршруты. А в Польше выпускались упрощенные паровозы — специально для Западного фронта.
После уже историки начали спорить по поводу того, нужна ли была рельсовая война. Дело в том, что когда началось освобождение Беларуси, дороги были «перепаханы» до такой степени, что это затрудняло и наши перевозки. Споры идут до сих пор. Да, рельсовая война не получилась настолько эффективной, как изначально планировалось. Но в начале операции партизаны серьезно нарушили железнодорожное сообщение. Но полностью парализовать перевозки народные мстители не смогли.
Да и многие партизанские командиры предпочли взрывать железнодорожные пути на второстепенных линиях, а не на главных магистралях. Все-таки главные магистрали охранялись не в пример лучше второстепенных. Но при всем этом, по оценкам даже самих немцев, все-таки рельсовая война стала значительным событием в истории Великой Отечественной войны.
— А немцы разве не взрывали рельсы, когда уходили?
— Взрывали. У них даже была очень мощная техника — путеразрушители. Считалось, что если кто-то уничтожит такую машину, его можно сразу представлять к званию Герой Советского Союза.
— Самый большой вклад в рельсовую войну внесла Беларусь?
— Да, белорусские народные мстители нанесли немцам самый большой урон.
— Геннадий Васильевич, спасибо за интересную беседу!
Вера ГНИЛОЗУБ, «БН»
