В истории злоключений семьи из Верхнедвинска «знаки препинания» пока не расставленыСнежана Лазаренко, преподаватель музыки из верхнедвинской СШ N 2, позвонила к нам в редакцию и рассказала, что с осени и по сей день (в Верхнедвинском районе трещат тридцатиградусные морозы!) в ее квартире холодные батареи. «Чтобы согреться, — пожаловалась Снежана Михайловна, — мы с сыном–восьмиклассником надеваем дома по 2 — 3 свитера, куртку. Спим тоже в одежде, в кухне постоянно включаем две газовые конфорки. У ребенка аллергия на сырость, астма...» Я сначала не поверил. Не может быть!
«Разматывать клубок» начал с коммунальных служб. «Включить тепло в доме N 21 по улице Ленинской? — переспросил меня директор Верхнедвинского ГРУПП ЖКХ Олег Станкевич. — С технической точки зрения эту операцию я проверну за 15 — 20 минут, а вот с юридической — обогреть дом, находящийся на балансе районного отдела образования, не могу по одной простой причине: у меня с РОО нет договора».
Прежде чем подергать за следующую ниточку, совершим небольшой экскурс в историю. Закончив в Новополоцке музучилище, молодой специалист Снежана Лазаренко вернулась в родной Верхнедвинск учить детишек игре на фортепиано. Пожив какое–то время на съемной квартире, она вселилась в здание школьного интерната, получила ордер на новое жилье, прописалась в нем и сделала ремонт. Печь, от которой, по словам Лазаренко, кроме смрада и копоти, не было никакой пользы, убрала. Лет семь жила Снежана Михайловна и не тужила, а проблемы стали возникать года два назад, когда в РОО сменился руководитель. «Школьный интернат по Ленинской, 21 числится за нами, — подтверждает начальник отдела образования Верхнедвинского района Надежда Воронович, — но по документам он проходит как нежилое помещение, поэтому тарифы на отопление здесь гораздо выше. За зиму отдел тратил на обогрев интерната около 14 миллионов рублей. Когда я вступила в должность, финансовые органы, проводившие проверку, сделали мне замечание. Если я буду отапливать интернат, меня накажут». Кроме того, Надежда Владимировна заверила меня, что и интернат, и его коммуникации изношены на сто процентов. Все жильцы отсюда уже выехали, а вот Снежана Михайловна не сдается: «Меня выселяют, выживают из интерната без предоставления равноценной жилплощади», — утверждает она.
Распределение жилья — вопрос сложный и ответственный. Чтобы с ним разобраться, я направился к начальнику отдела жилищно–коммунального хозяйства Верхнедвинского райисполкома Ирине Тойранен. «У нас было заявление Лазаренко, — рассказала мне Ирина Ивановна. — И я считаю, что местные власти сделали для нее все возможное. Ей предложили восстановить самовольно разобранную печь — она отказалась. Затем мы уговорили ее стать в очередь на строительство квартиры и, в конце концов, помогли в кратчайшие сроки (решение исполкома было в ноябре 2005–го) ее родителям, тоже живущим в Верхнедвинске, обменять двухкомнатную квартиру на трехкомнатную, чтобы там в перспективе хватило места и Снежане Михайловне с сыном. Когда я приглашала Лазаренко и ее мать к себе в кабинет, обе соглашались решить вопрос таким образом».
Но пока родители Лазаренко живут в частном доме у родственников, а сама жалобщица продолжает мерзнуть на улице Ленинской.
...В минувшую субботу Верхнедвинск встретил меня 29–градусным морозом, а Снежана Лазаренко — документами. Разговаривая в ее квартире, я заметил, что изо рта валит пар. На кухне постоянно включен газ, однако температура выше трех градусов все равно не поднимается. «Когда грянули морозы, — рассказывает Лазаренко, — сына я отправила ночевать к родственникам».
Держу в руках ордер на квартиру, выданный в 1999 году бывшим начальником райотдела образования Петром Мацкевичем. Это документ на жилое помещение, как и полагается, с печатью. В графе «Благоустроенность» от руки написано: отопление. В типовом договоре найма жилого помещения между Лазаренко и районным отделом образования (в лице директора СШ N 2 Владимира Бородко), датированном тем же годом, читаем уже более конкретное: «помещение... оборудовано центральным отоплением (водяным)». Здесь же — «наймодатель обязуется... технически обслуживать теплофикационные... сети... своевременно производить подготовку жилого дома... к эксплуатации в зимний период».
«Но ведь договор заключался сроком на три года, — парирует начальник отдела образования Надежда Воронович, — он уже давно недействителен». В самом же документе дословно значится: «Освободить занимаемое жилое помещение по истечении срока договора, если не имеется оснований на его продление».
...По итогам проверки за 2002 год и 9 месяцев 2003 года главный специалист финотдела Верхнедвинского райисполкома Р.Рымаренок указал тогдашнему начальнику РОО Петру Мацкевичу, что проживание людей в здании интерната по улице Ленинской приводит к дополнительному расходованию бюджетных средств. Но финотдел не рекомендовал отключать там отопление! Он лишь предлагал «узаконить статус помещения как общежития или ведомственного жилья», чтобы уменьшить разницу между реальными затратами на энергоносители и суммами, уплаченными жильцами интерната. В декабре 2003–го Мацкевич просит разрешения у председателя райисполкома Иосифа Полочанина отремонтировать здание интерната, однако в июне 2004–го в адрес Лазаренко уже за подписью Воронович направляется бумага следующего содержания: «Центральное отопление интерната с отопительного периода 2004 — 2005 гг. будет отключено... Предлагаем заблаговременно решить вопрос теплоснабжения... с использованием печного отопления...»
— А просто по–человечески неужели не жаль учительницу? — спрашиваю у работников исполкома.
— Жалко, — соглашается заместитель председателя Владимир Белоус, — но что делать, если она отказывается от всех предложенных нами вариантов: печь восстанавливать не хочет, перезимовать в соседней пустующей квартире с печью — тоже. В этом случае отдел образования готов был за свой счет ремонт сделать и дрова колотые привезти! Хочешь зимовать в своей квартире? Но тогда плати по тарифу, установленному для нежилых помещений (по данным исполкома, это обойдется в 250 тысяч рублей в месяц; Лазаренко же утверждает, что при зарплате в 240 тысяч с нее за отопление требовали 350. — С.Г.). И это не устраивает! Подменного жилого фонда в Верхнедвинске нет, на служебное жилье Снежана Михайловна не имеет права. В конце концов, почему бы ей не перевестись на работу в сельскую школу? В агрогородках, к примеру, нет проблем с жильем. Мы даже предлагали ей на время холодов перебраться в районную больницу... Куда там! Лазаренко стоит на своем — дайте равноценную квартиру или отапливайте интернат по старым расценкам (порядка 70 тысяч в месяц. — С.Г.). Но ведь это нарушение закона! У меня сложилось впечатление, что человек откровенно спекулирует на теме, к которой проявляется повышенное внимание, и шантажирует местную власть, чтобы улучшить жилищные условия.
По мнению юриста райисполкома Александра Герасимёнка, бывший начальник РОО Мацкевич и директор СШ N 2 Бородко не имели права выдавать ордер и заключать договор о найме жилого помещения. «Вот где изначально был нарушен закон, — утверждает Александр Алексеевич. — Я консультировался со специалистами в Минске, и они посоветовали мне решать вопрос в суде».
Снежане Михайловне уже предлагали обратиться в суд, однако она отказалась. Теперь, насколько я понял, чтобы разрубить злосчастный гордиев узел, к услугам служителей Фемиды готов прибегнуть райисполком.
...Чтобы создать журналисту более–менее приемлемые условия для работы, Лазаренко перво–наперво пригласила меня не в свой «холодильник», а к соседке, главному специалисту отдела культуры райисполкома Галине Фесюк. Но об этом я вспомнил не для того, чтобы умилиться ее гостеприимству. Приватизированная квартира Галины Анатольевны и интернат, где живет учительница СШ N 2, находятся на расстоянии трех–четырех метров друг от друга. Теплосети обоих зданий «запитаны» от одного распределителя (он под окнами интерната), однако у Фесюк тепло есть, а у Лазаренко — нет. Я не юрист и не возьмусь расставлять акценты в этой, согласитесь, неординарной ситуации. Наверное, рано или поздно это будет сделано настоящими специалистами. Но ведь женщина с ребенком мерзнут! Здесь и сейчас...
