В последних числах ноября нынешнего года на официальном сайте Президента России появился проект Договора о европейской безопасности. Сегодня текст этого проекта интенсивно обсуждается как внутри России, так и за ее пределами. В ходе встречи глав МИДов стран – членов ОБСЕ в Афинах в начале декабря российская дипломатия провела, можно сказать, первую презентацию своего проекта. Из Рима сразу же поступил положительный сигнал, Берлускони нашел документ Дмитрия Медведева «интересным». Европейские дипломаты и политики выразили свою готовность «работать с документом».
Идея, впервые озвученная российским Президентом в июне прошлого года, приобрела новое качество. Она материализовалась в 14 статей, а значит, перестала быть простым пиар-продуктом, чем ее изначально считала европейская и американская политическая общественность. Наверное, идея российского Президента так и воспринималась бы, если бы не события двух последних десятилетий, показавшие бессилие международного арбитража и обозначившие новые тенденции глобальной политики. В мире наконец поняли, что у односторонних действий могут быть апологеты не только в евроатлантическом пространстве и что не только оно будет иметь монопольное право на признание кого-то частью международной корпорации.
В прошлом году Россия сделала заявку на право быть полюсом и принимать решения в сфере международной политико-правовой субъектности. Такое нарушение «евроатлантической» монополии не на шутку встревожило Европу, которой наглядно показали, что может быть, если потихоньку, невзначай (как это было с момента объединения Германии) начать вытаскивать кирпичики из здания ялтинско-потсдамского мира. В этом контексте идея Медведева – договориться о некоем своде правил игры в стеклянном доме – стала восприниматься как минимум нейтрально. Что бы кто ни говорил на трибунах, всем не слишком ангажированным политикам и экспертам ясно: ялтинско-потсдамский мир стал достоянием истории. И хотя некоторые его элементы продолжают работать, сама система уже морально и материально устарела. Требуется новая, адекватная современному миру система безопасности, в которой интересы собственно Европы (в виде ЕС), США, России будут каким-то образом согласованы.
В проекте договора, опубликованного на президентском интернет-ресурсе, есть ряд пунктов, которые имеют отношение не столько к практической политике, сколько к обозначению российского восприятия внешнеполитических устремлений Запада. Речь идет о недопущении расширения альянса. Например, текст говорит о том, что гипотетические «участники сотрудничают на основе принципов неделимой и равной безопасности, ненанесения ущерба безопасности друг друга. Любые меры в области безопасности, принимаемые каждым Участником настоящего Договора индивидуально либо совместно с другими Участниками, в том числе в рамках международной организации, военного союза или коалиции, осуществляются с учетом интересов безопасности всех других Участников». Расширение НАТО затрагивает российские интересы, хотя его эффективность для самого НАТО вызывает вопросы. И скорее всего расширение будет остановлено благодаря пониманию самого Брюсселя, что расширение ради расширения исчерпало свои возможности. Как только альянс уяснит это, он остановится в своей нынешней точке. Или придумает какие-то доселе неведомые сферы для самореализации.
По справедливому замечанию некоторых экспертов, ряд положений требуют конкретизации. В проекте, например, говорится, что «участник Договора, являющийся членом военных союзов, коалиций или организаций, добивается того, чтобы такие союзы, коалиции и организации соблюдали принципы, содержащиеся в Уставе ООН,… и чтобы решения, принимаемые в рамках таких союзов, коалиций и организаций, не затрагивали существенным образом безопасность одного или нескольких Участников Договора». В договоре предусмотрена возможность запроса информации его участниками о решениях, которые готовятся в альянсах или союзах. В таком случае Россия вправе потребовать сведения о решениях, обсуждаемых в НАТО.
Однако главное то, что проект Дмитрия Медведева оказался весьма своевременным. Россия смогла инициировать серьезную внешнеполитическую дискуссию. На фоне кризиса стратегической мысли в России выдвижение внешнеполитической инициативы не постсоветского масштаба, а европейского уровня – факт позитивный. Россия мыслит себя как часть европейского пространства безопасности – значит не как «евразийская особая сущность», а как часть Европы и даже Евроатлантики (естественно, с сохранением своих особых интересов и позиций). Сам общеевропейский язык вместо апелляций к «исконности» полезен нашим дипломатам и экспертам. К подписанию документа Президент России приглашает «все государства евроатлантического и евразийского пространства от Ванкувера до Владивостока», а также международные организации, такие как НАТО, ЕС, ОБСЕ, ОДКБ и СНГ. И последнее (по порядку, но не по важности). Сама идея определения новых правил игры в сфере безопасности в Европе «после холодной войны» нужна.
В связи с этим важно отметить несколько принципиальных тезисов. Обсуждение договора ждет непростая судьба. Скорее всего жесткие договорные обязательства с Россией оттолкнут США и ЕС. Однако других альтернатив изменению ситуации внутри Европы, Евразии и во всем мире не существует. Или нахождение общих правил, построение единого неразделенного пространства безопасности, или абсолютный геополитический постмодерн, при котором любые лобовые столкновения между игроками становятся непредсказуемыми.