Вышло 40–е издание белорусского «Букваря»
При взгляде на эту книгу почти у каждого происходит радостное узнавание: «О, и я по такому букварю учился!»
Менялись рисунки, менялось содержание и даже методика, но с 1969 года автор у этого белорусского букваря один — писатель, поэт, критик, переводчик, педагог заслуженный работник культуры Анатолий Клышка. Более того, он продолжает совершенствовать свои буквари, продолжает творить и изучать... Поскольку знает о них все. А есть же еще и составленные им буквари для русскоязычных и польскоязычных школ, в которых тоже присутствуют Скорина и Купала, Колас и Богданович и любовь к родной Беларуси.
— В 40–й раз издан мой «Букварь», но случилась и более значительная дата, — говорит Анатолий Константинович. — На этих днях исполнилось 390 лет самому слову «букварь»! В 1618 году в типографии Святодухова братства в белорусском городе Ивье была издана книга под названием «Букварь языка славенска». В 1631 году знаменитый издатель Спиридон Соболь название это поддержал, назвав букварем книгу, изданную в Кутейно. Так и прижилось слово — в русском языке, украинском, болгарском... Правда, в Беларуси использовали еще слово «лемантар». Слово это происходит от латинского «элементариус» — начальный. А упомянутое слово происходит, в свою очередь, от начальных букв второго ряда латинского алфавита — LMN. Как раз с этих букв и начинали в древности обучение грамоте.
— Так ивьевская книга — и есть первый белорусский букварь?
— Да нет. Первые наши буквари — это и самшитовый гребешок с кириллическими буквами на нем, который сберегается в брестском музее. И скориновский перевод «Псалтири», по которой в те времена обучались грамоте. Возле больших цветных букв в начале глав Скорина поместил рисунки предметов, названия которых начинались с этих букв, — принцип, который используется и поныне. Вообще, с 1590–го до 1653–го в Белоруссии вышло 16 элементарных учебников — более половины всех изданий на восточнославянских землях. Можно вспомнить и букварь Симеона Полоцкого, по которому тот обучал детей русского царя, в том числе будущего Петра Первого. И «Першы лемантар» Тетки, которая взяла за методологическую основу польский букварь минчанина Кондрата Прушинского. Прушинский — тоже личность интересная. После окончания Варшавского университета приехал в польскую деревню и обнаружил полную неграмотность. Тогда стал писать на стене одного из домов с разрешения хозяина букварь–самоучитель. Крестьяне ходили мимо и изучали грамоту. На основе тех настенных записей появился букварь, выдержавший 49 изданий и в 1875 году в Лондоне признанный лучшим из 500 букварей мира. Еще один известный польский букварист, Марьян Фальский, тоже родом из Белоруссии, из–под Ляховичей. До революции он переводил на белорусский язык рассказы Сенкевича, Жеромского, других польских писателей. В 1969 году я обратился к нему за советом, и он ответил письмом, начало которого было написано на белорусском языке. А вспомнить Максима Богдановича: в чахоточной горячке c ежедневной 38–градусной температурой он сидел над составлением цветного белорусского букваря!
— А как получилось, что вы стали автором «Букваря»?
— До Белгосуниверситета я учился в Новогрудском педучилище, там серьезно преподавалась методика обучения грамоте. В Новогрудке была школа для глухонемых и мы, будущие педагоги, посещали там занятия. Было удивительно наблюдать, как ребенка, который не слышит, учили говорить. Подружился я с поэтом Гавриилом Шутенко, потерявшим зрение на войне, и он научил меня читать и писать по шрифту Брайля. Все это пригодилось мне, когда я разрабатывал свою методику обучения, ведь взаимодействие зрительного, слухового, речедвигательного анализаторов в процессе чтения очень и очень сложное. Довелось поработать корректором в новогрудской газете «Звязда» — и эта работа тоже многое подсказала. Каждый корректор приведет десятки примеров, как до неприличия извращает слова одна неправильно напечатанная буква (скажем, «палявыя работы» вдруг превращаются в «палавыя»). Когда я работал в журнале «Полымя», наш главный редактор Максим Танк, участвовавший в работе Генеральной Ассамблеи ООН, не раз цитировал нам, что государственным народом признается народ, имеющий свои герб, гимн, флаг, букварь, энциклопедию, календарь... Меня удивило такое признание значения букваря. При том, что букварь авторства Надежды Сивко, по которому занимались трое моих детей, мне не нравился — неестественный, калькированный язык, скучные тексты... И когда в 1968 году Министерство просвещения БССР объявило конкурс на новый букварь, я принял участие — и победил.
— А помните букварь, по которому учились сами?
— Мое детство пришлось на войну. В 1944 году, когда нас освободили и мы пошли в школу, на всех дали единственный букварь. Правда, первоклассников было всего четверо. Ходили друг к другу заниматься. Отношение к книге было не такое, как у нынешних детей, да и к жизни тоже. Брат мой был секретарем подпольной комсомольской организации. Его схватили и хотели увезти в Германию, но ему удалось удрать. Представьте: оказался он в Барановичах, кругом немцы и полицаи, как уехать из города? Стоит, плачет... А тут едет дядька на телеге. Спросил, в чем дело... Спрятал моего брата на телеге, накрыл сверху чем–то и вывез из города. Если бы немцы остановили — обоим конец. Видите, какое сострадание было у людей друг к другу? Тем, кто не пережил войну, трудно понять, как это — жить на волоске от смерти. Моя мама ездила в Барановичи за шрифтами для партизанской типографии. Шрифты приходилось покупать обычно за водку и сало. А ехать нужно было через партизанскую зону, и партизаны, кто маму не знал, могли остановить и забрать продукты. И маме в отряде выдавали справку для партизанских постов: такая–то направляется в Барановичи для выполнения задания, ничего не забирать. Мама подъезжает к Барановичам, кладет эту бумажку в кусты и едет дальше. А возвращается — справку забирает. И вот однажды подъехали к нашему дому на конях немцы, барабанят в окно. Мама привычно берет аусвайс, выходит... Немцу, видимо, лень было нагибаться, документы не проверил, только спросил нужную дорогу. Мама возвращается в дом, я раскрываю ее аусвайс... А в него вложена партизанская справка: «Такая–то направляется по заданию партизанского отряда»! Вот какие были времена...
— А много пришлось менять в последующих изданиях «Букваря» по сравнению с первыми изданиями?
— Во времена Советского Союза указания шли из Москвы. Даже в «Букваре» все было строго, словно застегнуто на все пуговицы. Новую методику нельзя было ввести. Но я дал «живые» тексты — загадки, скороговорки, потешки... И на выставке ВДНХ мой «Букварь» получил серебряную медаль — именно за тексты. На Международной ярмарке в Лейпциге в 1977 году «Букварь» получил уже золотую медаль. А потом я ввел и свою методику. Четырехлетнюю правнучку по ней легко читать научил.
— И в чем смысл это методики?
— Во всех учебниках дети вначале учат пять гласных, потом — одну согласную, другую... А у меня начинают с согласных. Когда мой «Букварь» проходил государственную экспертизу, выяснилось, что техника чтения у детей, учившихся по нему, на 30 процентов превосходит показатели обучавшихся по другому букварю.
— Да, я заметила, что ваш «Букварь» начинается не с буквы А, а с буквы С... Вижу, что есть и отсылки к современным реалиям, например стилизованная компьютерная клавиатура, на которой ребенок должен «набирать» из слогов слова...
— В учебнике очень много игровых элементов. Все придумывал сам. Ведь каждое слово нужно выверять, ошибки здесь недопустимы. Например, есть букварь, в который автор поместила текст о том, как лось пришел в гости к детям, а страницей раньше дается вопрос: кто ест мясо, а кто сено — рысь или лось? Во–первых, я, как деревенский ребенок, знаю, что лось никогда в гости к человеку не придет, во–вторых, лось сено не ест. Он ест ветки, траву...
— А над чем еще работаете, кроме букварей?
— Продолжаю работу над переводом с древнегреческого на белорусский язык Нового Завета. Такие книги нужно переводить только с оригиналов. Надеюсь, до конца года закончу.
Кстати
Как быстро научить ребенка читать
Советы Анатолия Клышки:
1. Изучая буквы, пока не называйте их «эм», «эн» и т.п., а говорите то, что они обозначают: «м», «н».
2. Когда изучили десяток согласных, напишите в столбик их одну под одной и приставляйте гласную «а», и читайте вместе с ребенком уже слоги: «ма», «па», «на»... На пятом слоге примолкните. Вы увидите, что далее ребенок уже сам читает слоги.
3. Из слогов составляйте слова. Напишите их одно под другим: «Маша», «Даша», «Паша» и т.д. И читайте их многократно. («Где слово «Саша»? Под каким словом слово «Даша»?)
4. Приступая к тексту, читайте его вместе с ребенком. Прочитав предложение, задайте: «Найди слово...» Ребенок, чтобы найти его, невольно прочитывает и другие слова. Но главное — учиться соотносить произносимое слово с напечатанным. В конце концов ребенок прочитает все предложение — свободно, без стресса. Не забудьте хвалить его за успехи.
Ваше мастерство — только уметь остановиться с чтением за минуту до того, как ребенок устал... Прочитав с вами две трети «Букваря», он уже сам захочет читать самостоятельно.
