От орла до Победы: два фронтовых года

(Окончание. Начало в №78) «Если судьба сохранит мне жизнь…» Год 1944-й 13 февраля. …Получил от тебя письмо за 31 января. Ты спрашиваешь, как я одет. На мне обыкновенная солдатская шинель, черная шапка-ушанка и новые сапоги с кирзовыми голенищами. Поверх шинели — широкий желтый кожаный пояс, на котором висит черная немецкая кобура с пистолетом ТТ. У меня кирзовая полевая сумка с брезентовым ремнем. Под шинелью обыкновенная летняя гимнастерка старого образца и ватные брюки. Кроме этого, из теплых вещей имею свитер, телогрейку и валенки. Зима теплая. Живу в землянке на расстоянии 500—1500 м от траншей первой линии. Одежда быстро изнашивается и загрязняется, особенно когда в боях. Ношу уже третью шинель, третьи сапоги с тех пор, как на фронте. Той формы, которая обычно положена офицерам, «окопникам» не выдают. Получаю 780 рублей, по аттестату отсылаю маме 400. Партийные взносы плачу по 22 рубля 55 коп. в месяц. Заем – по 100 рублей в месяц. Остальные деньги – на сберкнижку, чтобы с ними не возиться. На досуге читаю газеты «Правда» и «Красная Звезда», а также стихи русских поэтов XIX века. В землянке нас трое офицеров и один боец-денщик. По утрам хожу на позиции и определяю работу для солдат, которую они должны выполнить до обеда. Потом провожу после обеда занятия или беседы, читку газет, инструктирую… Но это в период затишья, а когда бои, мы часто меняем позиции, не отходим от пулеметов. Бывают очень жаркие денечки… 6 марта. …Не писал, потому что был снова в боях. Еще один город за Днепром наш – Рогачев. Мы сейчас севернее него. Бои жестокие. Немцы не хотят терять свои позиции. Но мы уже за Днепром! Как раз на берегу. Двигаться на север к Быхову, который пока у немцев, трудно. Там сильные укрепления. А как там у вас? Скоро ли наш родной город (Витебск) будет освобожден? Далеко ли от него наши и где немец еще держится? Опишите подробнее обстановку… 9 марта. …Нахожусь на передовой, но пока тихо. Место, где мы стоим, высокое, виден городок (Быхов), который нам надо взять. На подступах к нему немцы прочно укрепились. В контратаки они пускают свои танки «тигры» и «фердинанды», которые подходят к нашим позициям довольно близко. В ясную погоду на подмогу к ним прилетают бомбить наши войска немецкие самолеты «Фокке-Вульф-190» и «Мессершмит-109». Они налетают друг за другом по 6—10 штук и сбрасывают на нас бомбы, а мы ведем защитный огонь. Один раз налетели 28 «юнкерсов», одного из них мы сбили. Но бомба все же упала, и осколком серьезно ранило наводчика нашего пулемета… 22 мая. … Стоим у переправы через Днепр возле Ново-Быхова. До нас снаряды со стороны Быхова долетают, но немцы стреляют редко. Потеплело, и я уже пробовал купаться в Днепре. Сейчас в нем заметно снизился уровень воды, а раньше наши позиции чуть было не залило, и мы вынуждены были забираться на дамбу. Скоро начнутся важные события. А дальше мы пойдем в наступление. (Из Ново-Быхова нашу роту направили к реке Друть. В ночь на 24 июня мы перешли ее у деревни Малая Коноплица и с началом наступления стали прикрывать с воздуха переправу наших войск. Участвовали в прорыве глубокоэшелонированной обороны противника у населенных пунктов Филевичи, Барчица, Козуличи. У Щатково форсировали Березину и через Пуховичи направились к Минску.) 3 июля. …Дорогие мама, папа, Леня! Я жив, здоров. Сегодня после тяжелых боев, о которых писать не было времени, я в столице. Заняли здесь огневые позиции. У пулеметов установили дежурство. После прорыва на Друти мы были беспрерывно в движении. Немцы бежали, оставляя много техники и награбленного добра. Очень много их сдалось в плен. Мама! Шлю тебе на хранение благодарность от тов. Сталина за форсирование реки Друть. Когда отгремят бои, то после войны это будет памятью о схватках с врагом на нашей земле. Хочу пояснить тебе, что Друть – это приток Днепра, впадающий в него в Рогачеве. Перед нынешним летним наступлением наши войска форсировали Днепр севернее Рогачева, выбили немцев из города и заняли большой плацдарм за Днепром почти до Быхова. С этого плацдарма путь на Минск нам преграждала Друть, за которой немцы сильно укрепились. Но нашим войскам все же удалось до начала летнего наступления отвоевать небольшой плацдарм шириной примерно 4 км и 2 км в глубину. Этот клочок сильно простреливался. Перед началом наступления нашей роте было поручено переправиться туда и занять огневые позиции. Переправляться можно было только ночью по деревянному штурмовому мостику. Но и он подвергался артиллерийским налетам. Мы подъехали поближе к реке за день до начала наступления. И ночью под сильным артогнем начали переправу. Переправлялись 3 часа. Через каждые метров десять приходилось залегать под шрапнельными снарядами. Едва переправились и оборудовали огневую позицию на берегу, как примерно в 4 утра услышали грохот наших орудий неслыханной доселе силы. Это началась мощная двухчасовая артподготовка. За время нее наши войска навели прочные мосты через реку, переправили танки, артиллерию и двинули вперед на немецкие траншеи. После трех дней боев оборона немцев была прорвана, и нам открылся путь на Минск и дальше на запад. 10 июля. …Двигаемся быстро. (Наша дивизия после Минска перешла в состав 2-го Белорусского фронта, где и оставалась до конца войны под командованием Рокоссовского, как и раньше на 1-м Белорусском.) Уже 4-й день в Западной Белоруссии. Здесь немцы разбрелись по полям и лесам. Их ловят, берут в плен или, если не сдаются, уничтожают. Стрельбы артиллерии пока не слышно. Только иногда доносится автоматная или ружейная стрельба по бродячим фрицам… 16 июля. …Нахожусь далеко, у белорусского города Волковыска, в честь освобождения которого 14 июля гремели залпы московского салюта. Противник сегодня удрал еще дальше. И стало тихо. А вчера еще гремел бой. Наша авиация беспрерывно гудела в воздухе. Появлялись и немецкие «мессеры» и «фокке-вульфы», но быстро удалялись. Позавчера мои ребята пустили в землю еще один «мессер». Он пикировал и стрелял из пулемета. Но мы по нему чесанули, и он, взорвавшись, упал. Другими нашими бойцами были сбиты еще 4 самолета. Сейчас идем широкими полями через белорусские села. Жители встречают нас радостно… 2 августа. …Двигаемся по польской земле. 27 июля освободили Белосток, за что нам снова салютовали. Уже сбито много немецких самолетов, и мы также к этому причастны. Не полетят они больше к вам, потому что даже нас бомбить у них нет возможности. Вам обеспечен спокойный труд. Сейчас стоим в деревне, где большинство – поляки. Многие из них не говорят по-русски. Служебное положение у меня сейчас хорошее. Машинами обеспечен полностью. А это во время больших передвижений немаловажно. Машины мои легко нагружены, на них только мои люди. Командиры опытные, и мне с ними легко работать. И питание сейчас у нас хорошее, я даже поправился. Пишите и вы подробно обо всем, что у вас там… 5 августа. …Двигаемся к границам Восточной Пруссии. Скоро будем на немецкой земле. Немцы отчаянно сопротивляются, но отходят. Советские снаряды возвещают врагу, что мы идем, чтобы рассчитаться за все его злодеяния на нашей земле. Польские жители дружественно к нам относятся и на все лады проклинают немцев. У вас теперь, наверное, тихо, войны не слыхать. А здесь грохот орудий, рев моторов, небо в облаках черного дыма. Фрицев вышибают огнем и железом из укрытий… 27 ноября. …Сейчас передышка. Праздники 7-го и 19 ноября прошли хорошо. Вырыли себе просторную землянку в лесу, обили досками. Потолок высокий, двое нар. Живу вместе с другом, капитаном Лещенко Иваном, который когда-то был моим командиром роты, а сейчас на штабной работе. Мы с ним на фронте крепко сдружились и стараемся быть почаще вместе. Сейчас основная наша забота – это подготовка к предстоящим решительным боям на земле Германии. Посылаю свое фото. Получились мы такими суровыми из-за сумрачной погоды, сильного ветра. Слева от меня стоит мой друг Ваня. Вам покажется, что я худой, но я здоров, крепок, и в худобе виновато только унаследованное от мамы телосложение. Теперь уже никакие плохие погоды и холода не смогут одолеть меня… 10 декабря. …Пока тихо, немцы редко стреляют. Погода сырая. Зима мягкая. Скоро Новый год. Мы готовимся его встретить, но, может быть, придется встречать в боях… Год 1945-й 25 января. …Вот уже много дней, как мы наступаем, ведем тяжелые бои в Восточной Пруссии, куда вошли с юга и продвинулись на 40 км. Мирных жителей пока не видно. Они бегут, опасаясь расплаты за злодеяния своих вояк. Бросают и имущество, и скот. Оставили много коров, свиней, кур. Мяса, хоть объедайся. Покидали здесь и свои автомобили. Немецкие солдаты еще сопротивляются упорно, некоторые даже и тогда, когда их войска разбиты, стреляют с чердаков и колоколен. Многие, не желая сдаваться, разбредаются по лесам. Там собираются группами в надежде продолжать сопротивление, но мы их бьем беспощадно. Сегодня выловили в лесу большую группу во главе с генералом… 4 февраля. …Мы по-прежнему наступаем. Бьем врага на его же собственной территории. Мирные жители, которые бежали, стали возвращаться, ибо деваться теперь им больше некуда. Пути отрезаны. Да и холод одолевает. Часто встречаются французы, русские, поляки и люди других национальностей, которые были в рабстве у немцев… 18 февраля. …Дорогой отец! Получил от тебя письмо из Лиозно, а от мамы из Витебска. Пиши, как устраиваетесь в Лиозно. А мы теперь бьем фашистов в Восточной Померании. Крушим их упорное сопротивление и двигаемся вперед. Много писать времени нет… 23 февраля. …Сегодня наш армейский праздник. Получил письма от мамы. Она все беспокоится за меня. Конечно, на войне все может случиться. Но теперь лучше, чем раньше. Еды хватает. Но тоска по Родине, по родным дает о себе знать. Чужая земля, и мы здесь чужие. Поляки радуются своему освобождению, а немцы мрачны, угрюмы и смотрят на нас как на силу, их победившую. Проклятая страна. Здесь все противно русскому духу, здесь мы не встретили друзей. (Тогда иного представления о немцах и их стране у нас, фронтовиков, не могло быть, и об этом нужно обязательно помнить. Иное дело сейчас: с немцами мы плодотворно сотрудничаем и имеем среди них много хороших друзей.) 26 февраля. …Дорогой папа! Я знаю, что тебе сейчас много приходится трудиться, восстанавливать разрушенное. От вас теперь война далеко, и вы ее больше уже не увидите. Со мной же война рядом. Я вот и сейчас слышу грохот орудий, вижу наши самолеты в небе. Наша авиация сейчас висит над дорогами, которые забиты отступающими и беженцами. Танки опережают даже немецкое воображение. А артиллерия своим грохотом и ревом «катюш» подавляет фашистский дух. Кавалерия наводит ужас… Если немецкие солдаты такое еще и могут выдерживать, то гражданское население не выдерживает и порой выходит на боевые позиции своих и заставляет тех прекращать сопротивление. 26 февраля. …Дорогая мама! Получил письма от тебя и от Лени (своего младшего брата, который также был в армии. – Авт.). Нахожусь в городе, отвоеванном у немцев. Они отступают поспешно, оставляя нам все необходимое для пропитания, а также много автомобилей и горючего, даже не успели попортить пути и угнать железнодорожные составы. Много паровозов досталось нам. Теперь наши поезда часто подходят к линии фронта и привозят все, что нужно для продолжения наступления. На поездах работают польские железнодорожники. Поляки хорошо организовались и здорово нам помогают. А немцы, жители здешних мест, измученные и худые, не знают, куда деваться. Все дороги полны беженцев. Им мерещатся советские танки и казаки-кавалеристы, которые появляются там, где их не ждут. Страшно немцам, а будет еще страшней. Почувствуют и они на своей шкуре, что такое война… 2 марта. Дорогой отец! Ты, наверное, слышал по радио, что на северо-западе Германии мы сделали мощный бросок вперед и движемся быстро. Наши войска заходят в тылы немцев, перерезают пути отступления и обращают их в беспорядочное бегство. Местные жители удирают, бросая все. Жили они очень богато. Обстановка в каждом доме красивая. Все до мелочей сделано аккуратно и удобно. Находим много краденого имущества, вывезенного из нашей страны. Теперь возвращаем все краденое обратно и наказываем преступников… 15 марта. Дорогой отец! Поздравляю тебя с награждением орденом Отечественной войны II степени. Очень рад, что ты, несмотря на уже немолодые годы, сумел отличиться в боях и труде на благо Родины в тяжелые для нее годы. Теперь по обе стороны груди у тебя правительственные награды. Даю слово, что не отстану и также вернусь с заслугами… 28 марта. …Сейчас мы переживаем интересные и радостные события. После упорных боев прижали немцев к морю, разделили их на части между Данцигом и Гдыней и разбили. Я теперь в Данциге – большом городе на берегу Балтийского моря. А раньше в боях за Данциг был под обстрелом немецких крейсеров. Видел, как к городу подходили транспортные корабли, пытаясь вывести войска, но наша авиация их бомбила, и они тонули. На огромном аэродроме осталось много разбитых немецких самолетов, которые не успели улететь. Погода здесь летняя. Подсохло, даже пыль на дорогах появилась. Сейчас вот вдруг рядом с нами зашумели «катюши» и артиллерия. Это последние залпы по остаткам врага, еще сидящего в укреплениях порта. Вообще, досталось здесь им крепко. (Нигде в другом месте я не видел такой силы нашего огня и такого количества убитых фашистов. Ведь здесь, у Данцига и Гдыни, была в то время сосредоточена вся огневая мощь 2-го Белорусского фронта...) 2 апреля. …Я по-прежнему в Данциге (Гданьске). Бои здесь закончились, и над городом взвился польский национальный флаг. Мирная жизнь налаживается. Под командой наших и поляков немцы убирают город, расчищают от завалов улицы, закапывают трупы. В городе остались уцелевшими многие фабрики и заводы. На них налаживается работа. В порту у причалов стоит много судов. Рядом с большими надводными кораблями маленькие подводные лодки с зелеными корпусами. Шлю тебе на хранение полученную благодарность за освобождение Белостока. Наша дивизия за его освобождение награждена орденом Красного Знамени и теперь называется краснознаменной Волковысской (так как раньше отличилась в боях за Волковыск). За взятие Данцига мы также представлены к награждению. О боевых действиях своего взвода я тебе в последних письмах не рассказывал — налетов не было. 5 апреля. …Посылаю несколько открыток с видами города. Когда-то красивый и богатый, он местами превратился в руины. Пострадал особенно порт. Там и сейчас трупы лежат пластами. Убирают их сами немцы. Город Олива, предместье Данцига, уцелел. Город Соппот, который чуть севернее, тоже цел… 18 апреля. …Я здоров. Нахожусь в Германии недалеко от Штеттина. Своим положением доволен. Три четверти моих ребят отмечены наградами. К 1 Мая обещают их вручить. Мне — орден Красной Звезды. Имею успехи по службе. Сейчас втягиваюсь в другую работу за пределами своего полка. 22 апреля. …Сейчас у нас начался большой бой. Наши передовые части форсировали два рукава реки Одер, зацепились за западный берег. А самолеты, несмотря на плохую погоду, беспрерывно штурмуют позиции немцев, которые упорно сопротивляются. Сейчас еще за Одером продвижение исчисляется десятками метров, но как только образуется брешь в немецкой обороне, начнется стремительное движение десятками километров. Когда это будет, вы услышите по радио. Сейчас же бои самые трудные для нас, и наступает очень важный момент для броска вперед и захвата Штеттина – последнего оплота немецких войск на нашем участке фронта. Впереди — встреча с идущими нам навстречу английскими войсками… 28 апреля. Дорогие родители! Я здоров и чувствую себя прекрасно. После взятия Штеттина мы быстро двигаемся вперед, не встречая серьезного сопротивления. Прошли города Нойбранденбург, Мальхин, подходим к Ростоку. Картина такая: мы в колоннах автомобилей приближаемся к городу, а навстречу нам движутся с белыми флагами колонны взятых в плен немцев. Им деваться уже некуда, кроме как добровольно идти в лагеря для пленных. Позавчера в 9 часов вечера Москва салютовала нам за взятие Штеттина. В боях отличилась и наша дивизия. Сталин вынес нам благодарность и представил к награждению. Это был очень радостный день. Пока мое письмо до вас дойдет, вы услышите еще много нового и радостного… 9 Мая – День Победы. Дорогие мама и папа! Сегодня у нас большой праздник. Радио известило о полной капитуляции Германии. Но на нашем участке фронта война уже закончилась к 1 Мая, когда мы без боя вошли в Росток. Мы соединились с союзными английскими войсками и торжественно отпраздновали эту встречу вместе. После этого с нетерпением ожидали дня, когда и другие фронты закончат боевые действия. И наконец свершилось! Дорогие родители! Война с Германий закончилась. От Орла до Эльбы прошел я с нашими войсками и, оставшись живым, встретил Победу здесь, в Германии. Теперь я мечтаю поскорей встретиться с вами на нашей родной земле и каждый год в день 9 Мая отмечать этот великий праздник.