В эти дни шестьдесят лет назад в Бобруйске судили группу немецко-фашистских преступников — возмездие настигло высокопоставленных нацистов.
Процесс по делу немецко-фашистских преступников проходил в гарнизонном Доме офицеров с 28 октября по 4 ноября 1947 года. Тогда такие процессы были не редкость, но этот примечателен тем, что на скамью подсудимых попала довольно большая группа (больше двадцати человек) высокопоставленных немецких чинов, среди которых — генерал-лейтенанты Окснер, Траут, генерал-майоры Конради, Тарбук, комиссар Минска Янецке и другие нацисты. Понятно, что к процессу было приковано пристальное внимание общественности.
В зал, где проходил суд, впускали только по пропускам. В полном составе заседал военный трибунал во главе с генерал-майором юстиции Белорусского военного округа Кедровым.
— В зале суда, — рассказывает узник Озаричского концлагеря Всеволод Свирко, который вместе с родителями давал показания, — была гнетущая атмосфера. Перед нами были враги, которые отдавали команды жечь, расстреливать, истязать. Да, теперь подсудимые нацисты превратились в эдаких ягнят, они, дескать, лишь выполняли приказ. Но так ли это? Под тяжестью неопровержимых улик они вынуждены были признать свою вину.
В ходе судебных разбирательств еще раз выяснились нечеловеческие цели нападения на страну Советов. Подчиненным того же Окснера были розданы специальные «ориентировки». В них черным по белому указывалось: «Уничтожить в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, когда перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик… Мы поставим на колени весь мир».
Вот только один факт из «боевой» биографии Окснера, командира 31-й немецкой дивизии, штаб которой размещался в деревне Нижняя Тощица, что на Могилевщине. По его приказу в декабре 1943 года была проведена карательная экспедиция против мирного населения, в ходе которой было арестовано и расстреляно 200 местных жителей. А в соседней деревне Верхней Тощице было зверски уничтожено 144 человека. Шестерых жителей фашисты оставили для допроса. Среди них — Абрамов, который давал показания на суде. Немецкий военнопленный Эберт Шеффер, принимавший участие в той карательной экспедиции, подтвердил факты.
Генерал-майор Тарбук «отличился» в Полоцке, где приказал заживо сжечь военнопленных, находящихся в лагере, еще 200 человек расстреляли. Подчиненные Траута, командовавшего 78-й штурмовой дивизией, в июне 1944 года возле деревни Шалашино Оршанского района захватили в плен тяжело раненного советского солдата Юрия Смирнова. Воина подвергли пыткам, избиениям, но он остался верен присяге, солдатскому долгу. Тогда изверги распяли воина на кресте, прибив его гвоздями. Юрию Смирнову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Кровавый след в Бобруйском и других районах Могилевщины оставил и командир 96-го полка 221-й охранной дивизии подполковник Людвиг Гросс и его подчиненные — командиры батальонов Вилли Дрегер и Гельмут Готшальг. Это они приказали местным жителям впрягаться в бороны и перепахивать заминированные дороги, многие из пленников погибли, другие были искалечены. Однако и этим варвары не ограничились, применяя все новые способы расправы над мирными жителями. На их совести, как установило следствие, 18 тысяч расстрелянных советских граждан и пленных красноармейцев. Только в Осиповичском районе ими расстреляно, повешено и замучено более 6 тысяч человек и более 4 тысяч угнано на каторжные работы в Германию, большинство из которых не вернулись в родную Беларусь.
Майор Карл Конгольд, командир батальона 211-й охранной дивизии признался, что он виновен в смерти более 150 человек. В деревне Петрово 5 апреля 1942 года его подчиненные задержали 100 мирных граждан, 15 из них расстреляли на месте, а остальных направили в лагерь смерти, сославшись на то, что, дескать, их деревни сожжены и им некуда деваться…
Когда у бывшего комиссара Минска Вильгельма Янецке спросили, сколько людей он уничтожил за время пребывания на столь высокой должности, тот, нисколько не смущаясь, ответил: «Я уже показывал на предварительном следствии, что не менее 25 тысяч». После убийства палача Кубе только за один день по приказу Янецке в Минске оккупанты повесили 200 советских граждан. Это он отправил на каторгу в Германию две с половиной тысячи минчан, в том числе подростков от 14 до 18 лет. Но что примечательно, в своих отчетах преступник никогда не упоминал о расстреле евреев, а писал об их переселении. Такой был «условный шифр» у фашистов. Янецке был большим поборником гитлеровских идей. На вопрос прокурора, превратилась бы в результате оккупации Белоруссия в колонию, а белорусы — в рабов, он ответил: «Да, безусловно».
В материалах следствия немало фактов расправы над мирными жителями в деревнях Столпище, Букино Кировского района. Об этом поведала суду свидетельница из Климовичей: 900 человек одной из деревень разделили на две группы; кто оказался в правой, загнали в три уцелевшие хаты и расстреляли.
73-летний настоятель Николаевского собора в Бобруйске Немшевич свидетельствовал на суде: «Я в числе других представителей духовенства был приглашен немцами в одну из деревень недалеко от Марьиной Горки, как будто на открытие детского дома… В 80 домах деревни, обнесенной колючей проволокой, страдали дети 8—13 лет, насильно отнятые у родителей. Когда мы совершали молитву, дети плакали. Они были полураздетые, замученные и едва держались на ногах. Дети, плача, говорили, что у них немцы будут брать кровь, просили спасти их. Я, как пастырь и как старый человек, прожил свои годы и, может быть, живу последние годы. Однако такого ужаса, такого зверства я не встречал в жизни. Дети этого лагеря были осуждены на гибель, гитлеровцы использовали их в качестве доноров: трупиками детей были заполнены все ямы в лагере».
Война имеет свои законы, но немцы воевали не только против армии, но и против детей и мирного населения.
Словом, доказательств преступной деятельности подсудимых хватило с лихвой. Трибунал приговорил каждого из 21 гитлеровского преступника к двадцати пяти годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях. Правда, никто из них не отбыл этот срок в связи с депортацией в пятидесятые годы в Германию. Правительство СССР проявило гуманность, несмотря на совершенные фашистами преступления, которые не подвластны времени и прощению.
