Беларусь и Латвия обсуждают действия в случае строительства радиоактивных могильников
Не так давно белорусская делегация во главе с первым заместителем министра природных ресурсов и охраны окружающей среды Александром Апацким посетила Латвию. Соседи обсудили ряд важных вопросов, в числе которых взаимодействие по вопросу недопущения строительства хранилища ядерного топлива и других радиоактивных отходов на территории Литвы, в непосредственной близости от границ Беларуси и Латвии. «Мы нашли полное взаимопонимание с латвийской стороной», — отметил в беседе с журналистом «Р» Александр Николаевич.
— Этот вопрос волнует общественность Латвии и органы госуправления. Мы сошлись во мнении, что такие вопросы Литва не может решать единолично и что требуется более серьезное вмешательство в этот вопрос Евросоюза, который выделяет средства на вывод из эксплуатации ядерных блоков. Нельзя отдавать принятие такого решения на откуп дирекции станции и работающим там фирмам.
Мы прекрасно понимаем, что Литва стала заложницей ситуации. Тем не менее ее решение о вступлении в Евросоюз было принято осознанно и добровольно, взят ряд обязательств, в том числе по выводу из эксплуатации первого реактора ИАЭС. На очереди – второй и, как следствие, строительство могильников. Но почему Беларусь, потерпевшая от аварии на ЧАЭС, должна с этим согласиться и делить ответственность за такой шаг и опасность, которую он может представлять для будущих поколений?
— У Латвии с Беларусью, в частности, что касается вопросов охраны природы, складываются более теплые отношения…
— И это касается не только общей позиции по Игналине. Был ряд ситуаций, когда Латвия планировала размещать объекты, которые гипотетически могли нанести вред природе Беларуси. Но она всегда прислушивалась к нашему мнению. Например, планировалось захоронение асбестсодержащих отходов недалеко от границы с Беларусью. Как выяснилось позже, такие отходы относятся к 4-му классу опасности (неопасные), часть из них захоранивается даже на полигонах ТБО. Более того, если они транспортируются в закрытом виде, шанс их миграции или распыления вовсе сводится к нулю. Тем не менее, учитывая наши пожелания, Латвия пересмотрела место расположения захоронения и переместила его в глубь страны.
С пониманием отнеслись и к просьбе белорусской стороны перенести возможное строительство газогенераторной станции, перерабатывающей серно-кислый гудрон. А это уже вещество 2-го класса опасности!
— Насколько мне известно, и Беларусь, озабоченная возможным строительством объектов, угрожающих окружающей среде и здоровью населения, не менее внимательно реагирует на замечания соседей.
— Это так. И за примерами далеко ходить не надо. Когда год назад на Немане появилась неизвестного происхождения органическая пленка, Беларусь моментально отреагировала на запросы соседей. Была создана рабочая группа. Чтобы взять пробу воды, выезжали белорусские и литовские специалисты. Мы подняли тогда в воздух авиацию, на катерах проехали по всем притокам, на суше работали рейдовые бригады… Хотелось бы, чтобы реакция на наши запросы была адекватной.
— Белорусские общественные и политические деятели отправили не одно заявление в адрес Литвы, выражая тем самым нашу позицию по поводу строительства могильника. Прошел ряд пикетов, в том числе один из последних у литовского посольства в Москве. Общественность Литвы, а точнее, жители приграничной с Беларусью территории вроде бы озабочены не меньше. Всех остальных, похоже, ситуация не слишком беспокоит?
— По поводу Игналины мы с литовской стороной пришли к общему выводу: литовская общественность недостаточно владеет информацией или практически ею не владеет. Такое же впечатление складывается и о Министерстве окружающей среды Литвы, которое до сих пор не может дать комплексной экологической оценки планирующихся объектов, их возможного влияния на окружающую среду (ОВОС — оценка воздействия на окружающую среду). Эту информацию мы ждем уже больше года. В третий раз был перенесен срок ее подготовки…
И это при том, что Беларусь – сторона ряда международных конвенций, в том числе Орхусской. Права на получение информации мы также имеем как сторона Конвенции по оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте, к которой мы недавно присоединились. Кстати, именно на этот документ некогда ссылалась Литва, отказываясь учитывать мнение Беларуси. Теперь от неудобных вопросов уйти не получится. Мы имеем полное право требовать, чтобы наше мнение было учтено как при выборе места расположения объекта, так и при выборе технологии.
— Наметились хотя бы некоторые подвижки в этом вопросе?
— Да, это касается расположения объектов. Теперь речь идет не о
Мы предлагаем Литве рассмотреть альтернативные захоронению варианты, а не идти по самому простому и дешевому пути. Что касается переработки, такие возможности есть и в России, и на территории ЕС. Но, возможно, возникают определенные сложности с транспортировкой некоторых радиоактивных материалов. Значит, надо максимально отступить от границ и взять тяжесть проблемы на себя, а не взваливать ее и на Беларусь. Но Литва пока должным образом на наше предложение не отреагировала. Хотя, без сомнения, учитывая количество поступающих обращений, заявлений и публикаций по данному вопросу, стала относиться к этому более внимательно.
— О каком сотрудничестве договорились Беларусь и Латвия?
— Мы договорились обмениваться поступающей информацией. Скажем, если Латвия получит материалы, которых нет у Беларуси, мы тоже автоматически получаем к ним доступ. И наоборот. Для обсуждения и принятия соответствующих совместных мер. А меры могут быть очень разными. Мы, как любое государство, которое видит определенную угрозу (а планируемые объекты несут эту угрозу), оставляем за собой право не только выступать в качестве наблюдателей, но и предпринимать адекватные меры на наших территориях. Но, если такое решение будет принято, уверяю, литовская сторона получит полную информацию о планирующихся объектах.
Кроме того, мы вправе обращаться в международные инстанции, в том числе судебные.
— Рассматривались ли действия в случае негативного хода событий?
— Нужно быть готовыми ко всему. В частности, потребуется модернизация мониторинга в зоне ИАЭС. Мы и ранее его там проводили, но это касалось лишь атмосферного воздуха. Необходимо организовать мониторинг поверхностных и подземных вод, почв.
Еще один вопрос, который мы обсуждали: кто компенсирует материальные затраты, а также моральные потери, которые понесут в случае негативного развития событий Беларусь и Латвия? Ведь речь идет не только о финансировании этих работ. Речь о необходимости пересмотра концепции целого региона! А ведь жемчужина Беларуси — нацпарк «Браславские озера» — должна была стать одним из отправных пунктов крупной программы по развитию туризма. И хотя еще неизвестно, как точно строительство опасного объекта может повлиять на экологическую ситуацию, психологически это уже влияет. Отдыхать рядом с захоронением, а тем более жить, по меньшей мере, неприятно. Речь ведь идет о радиационных отходах, пускай даже не самого высокого класса активности. Так что мы вправе требовать значительной материальной компенсации.
— Какие действия Беларусь планирует предпринять в ближайшее время?
— Будем обращаться в международные органы, Евросоюз. Нам навязывают опасный объект в приграничной зоне, которого мы не хотим. Ладно нам, но ведь Латвия — страна Евросоюза. Мы считаем это проявлением двойных стандартов.
