Посол Польши о том, что объединяет наши страны
В поселке Ленино, что в Горецком районе, уже привыкли к частым делегациям из–за Буга. 65 лет назад здесь, на востоке Беларуси, состоялось боевое крещение Первой польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко. В братских могилах под Ленино похоронено более 1.700 солдат Красной Армии и 500 воинов Войска Польского. Так что это сражение занимает одинаково важное место в истории обоих народов. В советские времена был создан музей в виде солдатской каски, к которому, как говорится, не зарастает народная тропа.
После распада соцблока и самого Советского Союза в некоторых государствах Восточной Европы ревизии порой подвергаются самые однозначные события. Но Польши это касается в последнюю очередь. Исторический опыт поляков, для которых та война длилась дольше, чем для других, не позволяет им радикально менять свои взгляды. И в этом мы очень похожи.
По случаю круглой даты в этом году на Могилевщину приезжала как никогда большая делегация из Польши — под 200 человек. Это не только ветераны Второй мировой войны, но и известные политики, и военные, и дипломаты. Соответствующим образом была представлена белорусская сторона.
С одним из участников юбилейных мероприятий в Ленино, послом Польши в Беларуси Генрыком Литвином, я договорился встретиться и поговорить на общие исторические темы. Разговор плавно перешел к современности, где нас тоже больше объединяет, чем разъединяет.
— Пан посол, в польских учебниках по истории глава «Битва под Ленино» теперь выглядит иначе, чем 20 лет назад?
— Этому событию в Польше придается большое значение. Вы же видели, сколько человек приезжало в этот раз в Беларусь. Солдаты, которые принимали участие в этом сражении, пользуются в Польше почетом и уважением. В этом смысле ничего не изменилось.
Изменился подход к политическому проекту по созданию Первой польской дивизии, впоследствии ставшей Первой польской армией. Мы рассматриваем его как элемент большого проекта Сталина по переустройству Центральной и Восточной Европы после Второй мировой войны. В этих планах Польше отводилось место зависимого от воли ЦК ВКП(б) государства. Конец войны для нашей страны стал началом периода неполного суверенитета. И отношение к этому может быть только критическое.
— То, что вы говорите о польских солдатах, относится и к красноармейцам?
— Да, они воевали за свободу своей страны и освобождение других государств, в том числе Польши, от непостижимо страшного режима Гитлера. Они победили фашизм, спасли мир от еще большего количества жертв.
Но были и негативные моменты. Мои отец и дядя сражались с фашистами на территории Польши в рядах Армии Крайовой, были партизанами. Когда пришла Красная Армия, они вышли их встречать. Встречали не просто как гостей, а демонстрировали, что они были здесь, боролись за свободу своей страны и хотят принимать участие в определении ее будущего. Но их взяли и отправили на восток, откуда мой дядя уже никогда не вернулся. И такова история очень многих семей в Польше.
— Одним из показателей отношения к воинам Красной Армии у нас считается отношение к могилам...
— Были разногласия по поводу переноса некоторых памятников. Но никогда, подчеркиваю, никогда в Польше не уничтожали могилы солдат Красной Армии.
— Вы уже год в Беларуси, должно быть, успели изучить страну. Наш взгляд на историю военного периода сильно отличается от польского?
— Я бы не сказал, что наши подходы различаются коренным образом. Серьезных разногласий нет. Гораздо больше общего.
Для Беларуси Великая Отечественная война — очень важная часть истории. Я вполне могу это понять. Народ совершил огромный подвиг, и этим по праву можно гордиться.
А то, что некоторая разница в оценках отдельных событий присутствует, не нужно скрывать. Это нормально. У разных народов разная историческая судьба.
Я, к примеру, читал критическую публикацию по поводу действий Армии Крайовой на территории Белоруссии. В качестве контраргумента могу сказать, что на тот момент не существовало никакого международного соглашения о присоединении Западной Белоруссии к БССР и солдаты Армии Крайовой считали эту территорию польской. Очень трагическая тема...
— Знаете, грань очень тонкая между научной дискуссией и пересмотром истории, когда жертв и преступников меняют местами. Марши ветеранов СС в Прибалтике, переоценка роли ОУН–УПА в Украине. Как не переступить эту грань? Как в этом случае поступают в Польше?
— После войны между державами–победительницами были договоренности, кого считать преступниками, а кого нет. Наша точка зрения такова: если были военные преступления, нет необходимости вести дальнейшую дискуссию. Людей, которые участвовали в них, нельзя называть героями. Точка. Другой вопрос, что наряду с однозначно преступными структурами были и такие, где только отдельные члены совершали злодеяния. Насчет таких организаций могут быть разные мнения.
— В следующем году будет еще одна круглая дата, значимая и для белорусов, и для поляков. Я имею в виду годовщину битвы под Монте-Кассино. Об участии белорусов в сражении за Рим в одной из своих последних речей говорил Президент Лукашенко. Планируются какие–то совместные мероприятия наподобие Ленино?
— В 1999 году, когда отмечалось 55–летие битвы под Монте–Кассино, я работал в посольстве Польши в Италии и непосредственно занимался подготовкой юбилейных мероприятий. Были приглашены представители государств, которые боролись с фашизмом и участвовали в той битве. Но организатором была Польша. Не думаю, что в этом плане что–то изменится. Как политический проект корпус генерала Андерса был польским делом, связанным с борьбой за независимость Польши. Несмотря на то, что в нем было много белорусов, украинцев, евреев и даже татар. Будет повод нам всем вместе собраться и отметить это событие.
— Тем более что сейчас ничего не мешает политикам двух стран собираться... Минск призывал Евросоюз перестать смотреть на Беларусь глазами оппозиционных лидеров. Но на днях в Варшаве министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский принимал белорусских политических оппозиционеров. Как вы расцениваете этот шаг?
— Уже очевидно, что Польша, как и другие государства Евросоюза, ведет диалог с представителями белорусских властей и они имеют полную возможность донести свою точку зрения.
— Какие первоочередные темы, на ваш взгляд, следует обсудить Варшаве и Минску? У Польши есть такая повестка дня?
— Могу сказать только, что именно над этим мы сейчас и работаем. Под словом «мы» я подразумеваю Европейский союз. Со стороны ЕС будут общие предложения Беларуси.
— А на каком свете находится польско–шведская инициатива «Восточное партнерство», в которое, насколько я знаю, включена и Беларусь?
— Политическое решение принято. Сейчас разрабатываются предложения для участников. Не стран–участниц, а конкретных участников. Были конкретные предложения и с белорусской стороны. Думаю, до конца года проект будет подготовлен, о чем СМИ сообщим в первую очередь.
— Неужели в ЕС нет таких вопросов, которые волнуют Польшу и совсем не волнуют, допустим, Португалию? Я спрашиваю о повестке наших двусторонних отношений.
— Первоочередной визовый вопрос. Мы выступаем за то, чтобы снизить визовый барьер настолько, насколько это возможно. Не видим в этом никакой опасности. От этого будет только польза — и полякам, и белорусам. Мы работаем в двустороннем порядке над этим вопросом. Кроме того, Польша убеждает всех в Евросоюзе согласиться с нашим подходом. Это не тайна.
