От боли к надежде

Чернобыль — не в “зоне”
Знаю, есть много людей, которые на эту выставку не придут никогда. Наоборот, даже увидев анонс, опустят глаза и поспешат пройти мимо. Их можно понять: в жизни каждого человека слишком много своей боли, чтобы сознательно брать на себя еще и чужую. Но есть и такие, кто, раз столкнувшись с чужой бедою, отмахнуться от нее уже не в силах. Потому что нет более властного чувства, чем сознание, что ты можешь помочь страдающему.
Белорусский фотохудожник, фотокорреспондент газеты “Звязда” Анатолий Клещук — из таких людей.
— Анатолий, как вы пришли к этой теме? Вы — фотожурналист, может, нужен был какой-то материал для газеты?
— Помню, в 1992 году мне как-то сказали, что у одной женщины в Центре детской онкологии и гематологии умер ребенок, но она постоянно появляется в больнице центра, чтобы поддержать других матерей. Это меня поразило.
Я нашел эту женщину. Наверное, действительно хотел сделать материал для газеты. Как журналист я не был в стороне от чернобыльской тематики, даже снимал “зону”, но после встречи с той героической женщиной понял, что Чернобыль надо искать не в “зонах”, а там, где страдают люди. Но об этих страданиях не знают... Ведь в те годы эти дети даже не были еще признаны инвалидами Чернобыля! Я сказал себе, что есть вещи, о которых молчать нельзя. Ходил по больнице, общался с матерями, и чувство, что я могу помочь им, словно поставило мою жизнь на некий иной фундамент. Иногда, признаться, даже думал: может, зря туда хожу, ведь и самому это очень тяжело психологически... Когда у врачей на столе плачет ребенок, а ты его снимаешь, то сам плачешь. И вокруг все плачут. Потому что невозможно видеть эти слезы. Кажется, все отдал бы, чтобы помочь этому малышу прямо сейчас, утешить его... А это неутешимо... Я понимаю тех, кто отворачивается от этого горя. Но чувствую, что должен крикнуть им: “Смотрите!” — даже если они смотреть не хотят! Сколько раз мне в газетах тоже говорили: “Хватит этих детей показывать!” Но снимать их я не перестал. Решил выйти с этими фотографиями на другой уровень — делать выставки.
Обыкновенное чудо
Часть фотографий, представленных в художественном музее, уже экспонировалась в рамках выставки, посвященной десятилетию Чернобыля. С тех пор прошло десять лет. И в нынешней экспозиции появились удивительные портреты, идею которых сам Анатолий Клещук называет “стержнем всей выставки”. Вот стоит широкоплечий красивый парень и держит в руках фотографию мальчонки, прижавшегося к маме так крепко, как прижимаются больные, настрадавшиеся дети... Он выжил, он вырос. Обыкновенное чудо!
Еще чудо: снимок девочки, в которую впились со всех сторон разные медицинские приспособления, маленькой девочки с отсутствующим, взрослым взглядом. А рядом — молодая мама с очаровательной малышкой на руках... Это Юля Пискунова с дочкой Кариной. По удивительному совпадению, в день открытия выставки у Юли был день рождения, ей исполнилось 25 лет. Надеялась ли она в том страшном для нее 95-м году, когда Анатолий Клещук фотографировал ее в больнице, что она станет взрослой, получит высшее юридическое образование, что у нее будет счастливая семья, любящий муж и малышка дочка?..
— Нет, — честно признается Юля. Хотя старалась не думать о смерти, убеждала себя, что буду жить дальше, буду растить детей. И хочу пожелать всем, кто оказался в такой же ситуации, как я: не думайте о плохом, надейтесь, тогда все получится. Надеяться и верить — это самое главное.
Больно, но нужно
Поддержать и укрепить надежду — ради этого и делает свои фотографии Анатолий Клещук, порой оказываясь на грани допустимого.
— Анатолий, чужое горе — очень зыбкая тема. На вашу выставку приходят люди, которых вы снимали в самый трудный для них период жизни.  И о том, что они страдали, что многие из них потеряли детей, выставка рассказывает всему свету...
— Я очень переживаю из-за этого. Я и тогда, когда фотографировал, не находил слов, чтобы утешить этих людей. Нет таких слов — есть только чувства! Я всегда чувствовал грань, за которую — нельзя... Никогда не лез внаглую фотографировать чье-то горе. Если была хорошая ситуация — снимал. Если мне говорили “стоп!” — я останавливался, и дальше начинался просто диалог, общение. Моральный барьер все-таки был и есть. Его нельзя переступать. Из тех, кого я снимал, ни один человек не обижается на меня. Перед выставкой я обзвонил все семьи, которые запечатлены на моих работах, и спросил каждого, можно ли повесить фотографию.
— Анатолий, когда фотографии уже сделаны, вы общаетесь с вашими маленькими героями и их семьями?
— О да, я очень за них переживаю и хочу, чтобы они поскорее выздоровели и забыли эти кошмарные времена. Мы продолжаем встречаться, созваниваемся, дружим с теми ребятами, которые уже выросли, стали самостоятельными людьми, завели свои семьи. Я сам стараюсь не терять их! Меня вдохновляет возможность на их примере показать другим детям и их матерям, тем, кто сегодня оказался в такой же беде, что можно выжить, поправиться, что возможно чудо! Вот сегодня на выставку пришла женщина, у которой дочка сейчас в тяжелейшем состоянии, и никто не знает, как повернется судьба. Таким вот мамам я всегда говорю: “Смотрите! Я и не таких бедняг фотографировал — и они выжили!”
Дочь Владимира Тозика, увы, врачам спасти не удалось. В зале художественного музея отец долго стоял у ее фотографии... Но он тоже считает, что идея выставки — верная.
— Это больно, но нужно, — говорит он.
А особенно он рад, что эта выставка помогает собрать за границей средства для лечения и реабилитации детей — чтобы их родители их не потеряли.
Действительно, выставки в Германии, США, других странах заканчивались поставками препаратов, перечислением денежных средств, приглашениями на реабилитацию. Анатолий вспоминает, что люди привозили на самолете, в холодильниках, лекарства для белорусских детей.
— Если честно, это самое лучшее в моей работе! — улыбается он. — Фотографией ради фотографии я давно уже не занимаюсь. А вот знать, что ты хоть немного помог людям... Ради этого стоит жить!