Остров для театрального героя

Классический конфликт «художник —власть» в лиозненских реалиях не срабатывает

Ирония — лекарство от славы

Лиозненщина — земля, пропитанная тайнами, духом язычества. Летом она утопает в зелени, а зимой — в неизменном провинциальном сумраке, который вовсе не означает, что жизнь здесь останавливается. Лиозненские мечтатели по–прежнему несут свою скромную вахту. Геннадий Цыганков — один из них. Он — идейный вдохновитель и режиссер лиозненского народного театра «У пошуку...» при методическом центре отдела культуры Лиозненского райисполкома. Заболел театром еще в молодости. Педагоги университета культуры Григорий Боровик и Сергей Журавель придали его стихийной увлеченности академическую строгость образования.

От столичных коллег Цыганкова, наверное, отличает большая самоирония. Он не мнит себя театральным гуру и носителем истины в последней инстанции. Тишина лиозненских пейзажей — лучшее противоядие от звона медных труб.

Все три дня нашей встречи нас переполняли разговоры о жизни, о проблемах искусства, и только вечером Цыганков спохватывался и говорил: «А о театре мы опять серьезно не поговорили...» Слишком многое хотелось объять. О многом поспорить.

Цыганков в Лиозно — продолжатель театральных традиций. Любительский театр здесь начался еще в 70–е годы прошлого века. У его истоков стоял увлеченный человек, выпускник Щукинского училища Григорий Трояновский, который сумел собрать вокруг себя единомышленников и сделать первую театральную революцию в Лиозно. Его дело продолжила Галина Сухоруцкая, которая работала под началом Трояновского, а тогда еще подросток Цыганков играл в их спектаклях. После учебы в университете культуры (тогда это был институт) он возглавил нынешнюю труппу актеров–любителей.

Борис Пастернак говорил о том, что сам художник не должен отличать поражение от победы. Но молодому худруку, безусловно, успех был необходим. В начале карьеры он подстегивает самолюбие.

После нескольких постановок — по Шукшину, Зощенко и Васильеву, Галину, Эдуардо де Филиппо — Цыганков обратился к белорусской драматургии и поставил спектакль «Двери» по пьесе Сергея Ковалева «Утомленный дьявол». И это был успех.

На премьеру приехал сам автор, читающий лекции по истории древней белорусской литературы в университетах Люблина и Варшавы. Своим приездом, несомненно, он поднял авторитет Цыганкова в глазах земляков–скептиков, которые вдруг обнаружили, что рядом с ними сосуществует неординарный человек.

«Священное чудовище»

Спектакль «Двери» из–за стечения обстоятельств не доехал до Молодечно на республиканский фестиваль народного театра «Театральные перекрестки», который проходил в ноябре прошлого года, но зато побывал в Докшицах на областном фестивале, где премирован сразу по трем главным номинациям — лучший дебют, лучшая постановка современной драматургии, лучшая мужская роль. Приз за лучшую мужскую роль достался актеру Игорю Локотко — по образованию музыканту, единомышленнику Геннадия Васильевича. Игорь Антонович — человек образованный и скромный, настоящий сельский интеллигент, вырывающий время для театра из плотного графика работы руководителем духовой секции в Лиозненской школе искусств и неизбежной для жителя провинции сельскохозяйственной суеты.

Я долго допытывался у Игоря Антоновича, что для него театр. Потому что знал, нет — скорее интуитивно чуял, что ответ этого человека не будет слагаться из той словесной шелухи, которой, бывает, полны речи утонченной богемы.

«Театр — это прежде всего для меня чистота отношений, — сказал наконец Игорь Антонович после долгих раздумий. Весомо добавил: — Без него жизни не представляю».

Театру «У пошуку...» в некотором смысле повезло еще и в том, что он находит понимание и поддержку у местных властей. Выполняю пожелания худрука и передаю слова благодарности в адрес заведующей отделом культуры Лиозненского райисполкома Марии Станиславовны Казакевич, которая всегда старается поддержать не только самобытный лиозненский театр, но и другие самодеятельные коллективы. Так что классический конфликт «художник — власть» в лиозненских реалиях не срабатывает.

...Сейчас в режиссерских закромах Геннадия Цыганкова целый ворох современных пьес. Он все еще надеется отыскать свою тему и своего драматурга. Как это было в случае с Ковалевым. Но пьесы лежат стопкой пыльных листов бумаги или дискет, и, говоря о них, Геннадий Васильевич только пожимает плечами: «Я ничего не понимаю в них! Для кого это написано? Зачем?»

И возразить здесь нечего. Потому что многие белорусские драматурги еще не переболели болезнью самоутверждения. Как говорил один из героев повести Трифонова «Долгое прощание», характеризуя литератора Гришу: «Почвы у него нет. Почвы...»

В мастерской Цыганкова на стене висят фотографии его кумиров, которые знали, во–первых, зачем, во–вторых, для кого. И почва у них была, и судьба, и вели они за собой других. Это Станюта, Ефремов, Владомирский, Тарковский, Орлов, Даль... И те, кто виртуозно продолжил дело: Соловьев, Раевский, Кончаловский, Манаев, Маковецкий...

Со своими кумирами Геннадий Васильевич, как и любой образованный провинциал, иногда спорит.

— Меня, например, обижают строки Кончаловского в его книге «Возвышающий обман» об Андрее Тарковском, — говорит он. — Зачем так? Про то, что смотреть фильмы Тарковского — все равно что карабкаться по стеклу. Или что свои последние фильмы Андрей снимал уже «под Тарковского». Как можно снимать «под себя»? Не понимаю.

Время глухих?

Последней премьерой лиозненского коллектива стали «Фантазии Фарятьева». Герои этой очень популярной в советское время пьесы, живущие в тесных квартирах провинциального городка, пытаются быть счастливыми и сделать счастливыми других.

«Мы забываем людей. Мы бросаем их. Даже родных. Как будто впереди нас ждут толпы и карнавалы. Почему мы не думаем об одиночестве?» — говорит героиня пьесы. «Мы от рождения смотрим себе под ноги, только под ноги. Помните, как с детства нас учат: «Смотри себе под ноги... Смотри, не упади...» Мы умираем, так ничего и не поняв: кто мы и зачем мы здесь. А между тем где–то глубоко в нас живет одно стремление: туда, ввысь, домой!» — вторит ей главный герой Фарятьев.

— Геннадий Васильевич, я, кажется, понимаю, чем вас привлекла пьеса «Фантазии Фарятьева»...

— Я люблю такую драматургию. Это в духе пьес Володина и Вампилова, где вроде бы не происходит активного действия и все внутреннее напряжение заключено в диалогах, в подтексте. В «Фантазиях Фарятьева» запечатлена атмосфера нашей жизни, где каждый пытается понять другого, но не понимает.

— Пьеса была популярна в советское время. С тех пор ничего не изменилось?

— По сути, нет. В «Фантазиях...» раскрывается главный катаклизм нашего постиндустриального общества — мы не слышим друг друга. Это невежество людей, в котором они даже сами не виноваты. Их вина, может быть, заключена только в том, что внутренне они не воспитали себя так, чтобы настроиться и услышать другого.

«Я всегда хотел, чтобы наш театр был костью в горле обывательского благополучия», — как–то сказал Геннадий Васильевич. Слова запомнились. Несмотря на их кажущуюся резкость, они полны любви к ближнему.

В его планах постановка пьесы Геннадия Соловского «Остров нашей любви и надежды», названной самим автором «правдивой сказкой для взрослых». Немного печальный, немного трогательный и смешной рассказ о людях на обочине мира, где никто не толкает тебя в спину, где нет той динамичной конкуренции, которая неизбежно возникает в большом городе.

Лиозно — это такой же остров, к которому Геннадий Васильевич, его семья и коллектив театра привязаны сердцем. Где каждый день они пьют по капле отмеренные им боль и радость, любовь и надежду, суету и разочарование. Но при этом никогда не чувствуют себя на обочине.

Звонок ученому

— Народный театр будет существовать вечно, — убежден проректор по научно–методической и организационной работе Белорусского государственного института проблем культуры Ростислав Бузук. — Допускаю, что звучит несколько высокопарно, но так оно и есть: тяга к самовыражению, саморазвитию в человеке неистребима. Движущая сила народных театров — самодеятельные артисты, потому что сцена для них — не работа, а удовольствие. И их руководители — люди совершенно особенные. То, что профессиональный режиссер делает со множеством помощников, этому человеку приходится делать в одиночку. Зачастую он и творец, и администратор... Это редкие люди. Их невозможно назначить, поэтому создать народный театр удается все–таки не везде.

Звонок заместителю министра

— На фоне наступающей глобализации народные театры — это духовный феномен, — считает заместитель министра культуры Валерий Гедройц. — В последние годы их количество растет не только у нас, но и в мире, существует даже Международная ассоциация самодеятельных театров Европы. А у нас в Беларуси такие коллективы возникают даже в сельских клубах! Сейчас в республике лидирует театр «Вiдарыс» из Борисова — он победил на недавнем фестивале народных театров в Молодечно.

Кстати

В советское время народные театры существовали практически в каждом районе Беларуси, и было их у нас чуть больше сотни. Сейчас в стране действуют около 200 народных театров, причем многим присвоено звание образцовых... И это в то время, когда только ленивый не рассуждает об упадке духовной культуры!