Век западного вмешательства закончен? Вот так, только без знака вопроса, озаглавила свою статью британская газета «Индепендент». Что это — осмысление собственных ошибок? Или же лишь легкое кокетничанье, заигрывание с избирателем и общественным мнением, которому изрядно надоела вся эта череда «демократических войн», начавшихся еще с бомбардировок Югославии? Попробуем разобраться, что представляет собой критика «Индепендент» на самом деле.
Итак, пишет это издание, 20 лет назад рухнул коммунизм, когда в России провалилась попытка переворота, а окончательный спуск флага с серпом и молотом над Кремлем произошел в декабре 1991 года. С этим, как отмечает историк Фрэнсис Фукуяма, был провозглашен «конец истории» и началась новая эпоха, с гегемонией одной–единственной сверхдержавы: одной идеологии, усиленной ее ценностями, а на случай, если кто–то их недостаточно разделяет, военной силой тоже.
«Новая философия и новая отрасль зарождались: либеральный интервенционизм, мнение, согласно которому международное сообщество обязано вмешаться для защиты прав человека вне зависимости от государственного суверенитета. Еще на шаг дальше пошли Блэр и Джордж Буш с их идеей, что демократия может «продвигаться» силой», — описывает начало новой эпохи автор статьи, Джон Кампфнер, он же исполнительный директор «Индекса цензуры» и автор работ «Свобода на продажу» и «Войны Блэра».
В принципе, этот исследователь, судя по названию его работ, относится к той части западного общества, которая критически относилась к идее Блэра и Буша о демократии, навязываемой силой. Но Западу пришлось пройти через Сербию, Ирак, Афганистан, чтобы убедиться: большой демократический проект Буша провален. В «демократизируемых» странах вдруг открылось много нового и непривычного, что не укладывалось в привычные стереотипы. Настоящим потрясением в этом смысле стало расследование сэра Джона Чилкота, которое вскрыло большее количество злоупотреблений властью, проделок и обманов в странах, которые якобы пошли по пути демократии.
В общем, на этом прозрении, как мы прекрасно помним, и состоялась смена власти как в США, так и в Великобритании. Обама пообещал исправить ошибки Буша, а Кэмерон поклялся никогда не повторять мессианского подхода Блэра. Демократия, как он сказал в своем известном выступлении, не может устанавливаться с высоты в 10.000 футов (на которой летают стратегические бомбардировщики. — В.Б.). Но уже спустя несколько месяцев новый премьер–министр вместе с президентом Саркози начал свою воздушную бомбардировку Ливии.
Форин–офис безмолвствует
Эта бомбардировка, если отбросить мотивы личной неприязни к Каддафи, потрясла аналитиков своей бессмысленностью. «Я, — пишет в The Independent Джон Кампфнер, — вел разговоры в Форин–офисе, которые произвели на меня удручающее впечатление. Нет никакого совместного и выработанного подхода к вопросу прав человека, кроме как некоторого создания видимости или банального годового отчета».
Кэмерон попал в ту же ловушку — никаких связных и понятных целей, никакого анализа конечной точки и никакого представления о стоимости. «Цифру 250 миллионов фунтов пришлось из них просто вытягивать», — открыл цену вопроса Ливии для Британии Кампфнер.
На случай, если кто–то забыл, язвительно замечает автор, накануне восстаний «арабской весны» Кэмерон был занят тем, что пытался продать британское оружие ближневосточным монархиям. Но самым убийственным выглядит даже не этот разоблачительный факт, а то, что за пределами Ливии дела идут как обычно. Бахрейн остается другом Великобритании вне зависимости от того, сколько людей вышли там на демонстрацию. А что касается саудовцев, то их и вовсе стараются не разочаровывать разговорами о демократии.
Витрина демократии на Ближнем Востоке, как называл свой проект Буш, разбилась? Время покажет, хотя уже сейчас в ней отражается вовсе не то, что хотели бы видеть авторы демократических революций.
И не случайно Барак Обама, по мере того как он готовится к избирательной кампании, все чаще заявляет: «Америка, пора сконцентрироваться на государственном строительстве здесь, дома». Это он говорит не только потому, что внутри страны много проблем. Американцы также начинают смотреть на внутренние дела, спрашивая себя, почему в напряженные времена в стесненных обстоятельствах они должны направлять свою энергию за океан. Европейцы задумываются о том же самом. Как было сказано в редакционной статье в The Independent, «неумелое либеральное вмешательство показывает свою истинную цену в виде возвращения к резкой склонности к изоляционизму». Иными словами, возвращается философия «мой дом — моя крепость».
Британская газета откровенно пишет, что в сложившейся ситуации лучше пересидеть и переждать. Цитирую: «Рассуждения о правах человека и о справедливости лучше оставить силам на месте событий. Тунисцы и египтяне сделали это без нас. Внедрение более открытого общества и более справедливой политики будет грязным и беспорядочным процессом в этих странах и за их пределами».
В качестве мотора перемен газета приводит пример «смелых женщин в Саудовской Аравии», которые выходят на акции протеста за право управлять автомобилем. И в этом же ряду, что называется, через запятую, называется оппозиция в Беларуси. Хм, возможно, у саудитов женщины действительно совершают революционный переворот в обществе, желая водить автомобиль. Но что касается Беларуси, то здесь налицо иное желание — желание руководить. Причем у тех же людей, которые уже побывали у руля. Оппозиция здесь — это старая номенклатура, где нет ни новых людей, ни новых идей.
Поберегите свои пальцы
На прошлой неделе премьер–министр КНР Вэнь Цзябао совершил европейское турне, во время которого выкупил европейские долги, залил Европу инвестициями и контрактами, а заодно и предупредил. «Китай не нуждается в том, чтобы Британия постоянно «показывала на него пальцем», говоря о нарушениях прав человека; он станет демократической страной, но тогда и таким образом, как это нужно ему», — заявил Вэнь Цзябао во время совместной с британским премьер–министром пресс–конференции по итогам переговоров в Лондоне.
После того как большой проект Буша потерпел фиаско, а неумелое либеральное вмешательство вызвало резкую склонность к изоляционизму даже в самих Штатах, лучшего рецепта взаимоотношений и не придумаешь. Что не исключает, впрочем, стремления к демократии и торжеству закона.
Как раз накануне визита китайского премьер–министра в Европу случилось освобождение под залог правозащитного активиста Ая Вейвея и выход из тюрьмы Ху Цзя. Думаю, этим шагом навстречу Западу Китай вовсе не продемонстрировал свою слабость, а, наоборот, показал уверенность в своих силах. После этого господину Вэню было гораздо легче утверждать, что Китай находится на пути, который непременно обеспечит его многочисленному населению «свободу, равенство и права человека».
А британскому премьер–министру, в свою очередь, было гораздо легче развлекать премьера Госсовета Китая во время делового и культурного визита и убеждать себя в том, что диалог дает плоды.
Главное, чтобы вкус этих плодов ощутили обе стороны. Или, как любят говорить в Европе, танго танцуют двое, и если в этом что–то мешает, то не стоит всю вину перекладывать на партнера. А тем более прибегать к «либеральному вмешательству». Об этом уже открыто говорят западные аналитики и журналисты, представители общественности. Придется ли Европе пережить смену правительств, чтобы век западного вмешательства был окончательно закончен?
