После знакомства с Мариной невозможно смотреть на жизнь по-прежнему
О Марине, которая половину из своих 25 лет жизни страдала тяжелейшим заболеванием сердца, я узнала случайно. Когда после заочного знакомства решила рассказать ее историю на страницах газеты, девушка обрадовалась. Как я поняла позже, состояние радости было одной из ее основных особенностей – чем-то недовольной ее не видел никто и никогда. А публикацией о ее судьбе Марина хотела помочь хотя бы одному отчаявшемуся человеку, который, возможно, оказался в похожей ситуации. Она мечтала доказать на своем примере, что ни в коем случае нельзя опускать руки, иначе из них уходит надежда.
Мы встретились. В беседе, кроме Марины, участвовали еще ее мама Татьяна Петровна и супруг Александр. Признаюсь, в своей жизни таких славных и лучистых людей встречала я редко. А может, даже и не встречала вовсе. Одним словом, я была сражена. На следующий день после интервью мы созванивались с Мариной — договаривались о фотосъемке. Она была, как всегда, бодра и весела. Еще через день с утра позвонил ее папа и сказал, что съемка отменяется – Марину опять увезли в реанимацию. После обеда я услышала в телефонной трубке глухой голос Александра: «Можно попросить у вас диктофонную запись?» Молчание. «Маринка ушла от нас…»
К моменту рокового звонка материал был почти готов. Посоветовавшись с родственниками Марины, мы решили его все же опубликовать. Хотя бы потому, что этого хотела сама девушка. Настоящее время в статье сохранено: Марина, ее голос и образ до сих пор со мной…
…Последние три месяца Марина уже ни на минуту не может отлучиться из РНПЦ «Кардиология», выйти из своей палаты и даже отойти от кровати дальше, чем на несколько метров. Она в прямом смысле прикована к электронной капельнице: аппарат дозирует лекарство, позволяющее сердцу сокращаться. Даже на первый мимолетный взгляд понятно, что человек находится в режиме ожидания. Чего? Когда узнаешь, мурашки пробегают по коже. Марине срочно требуется… новое сердце. Когда-то, после удачно проведенной тяжелейшей операции, профессор Юрий Островский пообещал, что она будет первой, кому в Беларуси пересадят донорское сердце. Кардиохирурги от своих слов не отказываются: осталось только помочь Марине «дотянуть» до трансплантации, которая, по всем расчетам, состоится в начале следующего года.
Но сегодня, вопреки обычаю, хочется рассказать не об успехах отечественной кардиохирургии и кардиологии (хотя достижения в этих сферах, безусловно, повлияли на судьбу Марины), а о ней самой, ее удивительно тяжелой и одновременно счастливой, насыщенной жизни.
Это только на первый взгляд кажется, что мир Марины невыносимо узок для молодой девушки. Если вдуматься, то зачастую, ограниченная внешними рамками, в человеке расцветает личность. Вот и с Мариной так: без преувеличения, красивая и внешне, и своим внутренним миром, она смирилась со своей болезнью. А за некоторые моменты в своей жизни испытывает к ней благодарность. Например…
Мама первая, мама вторая
— Девочка родилась не маленькая: в ней было целых 4 килограмма веса и 55 сантиметров роста, — рассказывает мама Татьяна Петровна. — Здоровенькая. Правда, в полтора года крохе не повезло – случился осложненный аппендицит.
Потом у Марины было обычное беззаботное детство. Но в 10 лет она вновь попала на операционный стол — ей удалили грыжу. После этого у девочки выявили шумы в сердце. Врачи тогда говорили: возрастное, перерастет. Не получилось. Сердце Марины все чаще сбивалось с ритма, в итоге ей прописали такие лекарства, которые принимают пожилые «сердечники».
— Состояние мое менялось приблизительно так: сначала становилось плохо при серьезных физических нагрузках, потом сердце «спотыкалось» при ходьбе, затем ритм сбивался и в состоянии покоя, — вспоминает сама Марина.
И вот тогда, через четыре года, произошла встреча, которая стала судьбоносной. Марина попала на прием к одному из ведущих кардиологов Беларуси профессору Наталье Митьковской. С тех пор и поныне находится в поле ее зрения. За все 11 лет непрестанных вызовов «скорой» и, можно сказать, жизни девушки на больничных койках Наталья Павловна (кстати, во время нашей беседы это имя не сходило с уст Марины) стала для нее второй мамой. И даже первая, которая сидела рядом, ничуть не обиделась, а только подтвердила эти слова.
Это Наталья Павловна выбрала именно Марину среди других пациентов для поездки в Канаду, где ей провели внутрисердечное зондирование – разрушали очаги, которые вызывали нарушение сердечного ритма. К сожалению, тогда без изменений осталась причина серьезнейшего нарушения ритма – дилятационная кардиомиопатия. Зато в жизни Марины осталась и Наталья Павловна, которая была для нее как персональный ангел-хранитель: запрещала волнения, назначала лекарства и частенько звонила просто так, без повода. Сложно припомнить, сколько раз Марина была пациенткой кардиологического отделения в 9-й столичной клинике, где работает Наталья Павловна. Она стала кем-то вроде домашнего доктора, но с расширенным перечнем обязательств (по собственной инициативе) и прав (по инициативе Марины и ее родных).
Медсестричка с тяжелой болезнью
— Я только трижды осмелилась ослушаться Наталью Павловну, — признается Марина. — Первый раз, когда поступила в медучилище, окончив его, устроилась на работу сюда, в центр «Кардиология», и сыграла собственную свадьбу. Хотя Наталья Павловна строго наказывала мне остерегаться любых волнений и опасаться малейших простуд. Но вы же понимаете: молодость, тем более я всегда такая активная была. Вам может показаться странным, но при всем том, что моя болезнь ко мне со всей строгостью, я к ней серьезно не относилась, а вот все мои решения, например стать медсестрой, были вполне обдуманными. С детства все куклы у меня использовались по одному назначению: были пациентами, которым я делала уколы и перевязки.
В медицинское училище Марина поступила со второго раза. Сразу же стала любимицей и студентов, и преподавателей, старостой курса и активисткой. Сердце сбоев не давало. До конца 2001 года, пока вирус гриппа, задержавшись в организме, не дал осложнения, и как итог — в один из декабрьских вечеров – опасное для жизни нарушение ритма сердца. В момент приступа оно, бедное, «трепыхалось» с частотой 250 ударов в минуту, артериальное давление снизилось до отметки 50 и выше ни за что не хотело подниматься. Нижняя отметка не фиксировалась вовсе...
Дважды рожденная
Опять — больница, вновь – отделение Натальи Павловны. Целый месяц Марине внутривенно вливали препарат, без которого она в прямом смысле не могла жить.
— Приходили врачи, совещались у кровати, улыбались мне, говорили, что все будет хорошо, уходили, — вспоминает Марина. – Но я знала, что они на самом деле разводят руками. Наталья Павловна потом сказала, что все уже от меня отказались. Я-то понимаю: не то чтобы специалисты плохие, они просто первоклассные, – заболевание слишком тяжелое. Родные ни на минуту меня одну не оставляли, попеременно ночевали в палате. А я, представляете, даже тогда думала, что болезнь так себе – ничего серьезного. Когда спрашивали, как себя чувствую, рапортовала: «Лучше всех!» И ведь действительно так оно и было: не физическую, а необъяснимую внутреннюю радость испытывала. Только за экзамены очень переживала, как раз сессия тогда в училище шла.
В итоге после того как перебрали все варианты лечения, профессор Юрий Островский решил ухватиться за последний шанс. Используя опыт зарубежных коллег и свой собственный, специально для Марины он разработал уникальную методику, по которой провел ремоделирование левого желудочка ее сердца, пластику митрального клапана и установил уникальный для того времени кардиостимулятор, который прислали канадские друзья. Риск операции был не просто большим – огромным, по десятибалльной шкале подтягивался к девятке и даже выше. Операция длилась 7 часов и завершилась… вторым Марининым рождением. Так она сама говорит. А первыми словами профессора Островского после того, как Марина пришла в сознание, были: «Ну вот, ты у меня будешь первой на трансплантацию сердца».
Сегодня девушка торопит время, потому что за последний год ее здоровье заметно ухудшилось – это связано с постепенным прогрессированием хронической сердечной недостаточности.
— Стали проявляться осложнения со стороны некоторых органов и систем: щитовидной железы, свертывающей системы крови, — говорит Наталья Митьковская. – Поэтому серьезной надеждой остается пересадка сердца. Кстати, по мировым данным, около 60 процентов пациентов с донорским сердцем – больные с дилятационной кардиомиопатией.
«Мы выдержим…»
— Сейчас расскажу о самых приятных моментах в моей жизни, — интригующе улыбается Марина. – Все они связаны с Саней – моим мужем.
Они познакомились после того, как Марина уже «родилась» во второй раз. Саша знал с самого начала и об операции, и о тяжелом состоянии девушки. Приглянулись друг другу с первых мгновений, и оба – по велению сердца. И если Саши это касается в образном смысле, то Марины – в самом прямом.
— Я была быстрая, активная. Если бы не болезнь, то, как в той песне о невстреченной счастливой любви, могла и мимо Сани пройти. Как бы без него жила? Не представляю.
Немногословный, скромный и задумчивый, с приятной внешностью и глубоким взглядом, Саша сразу после знакомства зажег искорку в сердце девушки. Эта светлая и взаимная любовь согревала ее и поддерживала желание жить, а у Саши выявила самые лучшие качества. А в самый «разгар» болезни, по его признаниям, появилась огромная внутренняя сила…
Марине становилось плохо – Саша все свое свободное время проводил в больнице или дома у кровати. Просто был рядом. У Марины приступ, ее тошнит – она отправит его в соседнюю комнату, пока врачи «скорой» все манипуляции не проведут, а он скорее спешит обратно.
— Вот такая «болезненная» у нас любовь, — рассказывает Марина. — Но счастливая… Ему все говорят: ты что, ненормальный? Умный, привлекательный – зачем тебе она? Я и сама твержу: тяжело ведь, если уйдешь — все пойму, иди, говорю. Не хочет…
— И не пойду, — твердо сказал Саша, который каждый день после работы мчится в больницу и сидит до последнего. – Если нужно будет, принесу сюда раскладушку и ночевать буду.
Марининым выздоровлением живут и родители Саши, которые, как призналась его мама Галина Дмитриевна, не считают девушку ущербной. Ждет его и сама Марина: надеется, что в ближайшее время ее подключат к стационарному аппарату бивентикулярного обхода (сегодня устройство помогает пациенту с таким же заболеванием, о котором «Р» неоднократно рассказывала читателям, – Мише Ларину). Он поможет левому желудочку сердца Марины справляться с нагрузкой до трансплантации. Знаете, если бы надо было, то, наверное, давно уже ушла бы из жизни, — рассуждает Марина. – Значит, насчет меня у Бога другие планы. Все уже почти привыкли за эти месяцы, что меня то и дело переправляют с восьмого этажа на первый, из отделения кардиологии в реанимацию. Я осознаю, сколько еще предстоит перенести и выдержать – подумать страшно…
— Выдержим, Мариша, выдержим, — сильнее сжимает руку Саша.
Невозможно смотреть на суть вещей по-прежнему после того, как познакомишься с Мариной. Она своей, в сущности, еще коротенькой жизнью опровергает все стереотипы и представления о ней, делает несостоятельными многие определения и тезисы именитых философов. История Марины оттеняет невыносимую легкость бытия многих из нас, пустоту на фоне беспроблемной жизни, нет, существования, которую мы заполняем чем-то ненужным, а то и вовсе вредным. Парадоксально, но нам никогда или почти никогда не приходит в голову мысль: а почему же мы добровольно и собственноручно губим то, за что некоторым приходится бороться день за днем, 24 часа в сутки?
Комментарий профессора Натальи МИТЬКОВСКОЙ:
— Задумываясь о том, какой след оставила в моей жизни эта удивительная девушка, я должна признать, что она во многих важных жизненных ситуациях заставила меня быть гораздо более стойкой, чем это казалось возможным. Ее необычайное жизнелюбие, потрясающее терпение и внутренний свет незабываемы, посему все, кому посчастливилось с ней общаться, беспрекословно принимали ту высокую нравственную планку, с которой она жила.
Многие люди с огромной любовью и самоотдачей принимали участие в судьбе Марины: персонал 9-й ГКБ и РНПЦ «Кардиология», замечательная семья Шерли-Энн и Джона Калверов, профессор Чак Руд, интервенционный кардиолог Патрик Тифи и другие канадские друзья, собиравшие средства на поездку тяжелобольной девочки в Канаду. А маленькая стойкая леди всем отвечала любовью и доверием. Она хотела жить полной жизнью: заниматься любимым делом, невзирая на все запреты, продолжая работать медсестрой и помогая тем, кого она понимала, может быть, лучше докторов, хотела быть любимой… Марина мечтала, что вторую операцию на сердце – трансплантацию сердца – ей сделает на белорусской земле белорусский кардиохирург профессор Юрий Островский, которому она беззаветно верила. Она очень надеялась стать первой пациенткой…
Я думаю, что доброй памятью светлого образа Марины будет успех белорусской кардиохирургии и кардиологии, который подарит жизнь тем, кто ожидает первую и последующие операции трансплантации сердца в Беларуси.
Я хочу поклониться всем, кто приближает этот день.
