Чуть больше 20 лет назад Беларусь и Украина подписали договор о государственной границе. Ее протяженность — 1084 километра. Однако, если не считать пунктов пропуска, долгое время рубеж обозначался только на картах. Это играло на руку нарушителям, у которых на случай задержания имелось стандартное объяснение. Примерно такое: «Не знал, не видел. Гулял по лесу в своей стране. Вот, случайно забрел в вашу». От ответственности это, конечно, не спасало, но и доказать умысел было сложно. Однако в скором времени все изменится. Пять лет назад началась демаркация — обозначение границы на местности. Процесс масштабный и сложный. Особенно сейчас, когда работы идут в зоне радиоактивного загрязнения. Чтобы увидеть, как это происходит, корреспонденты «Р» отправились на место событий.
Зачем уважать радиацию
Первый пункт в маршруте нашего путешествия — райцентр Наровля, где с прошлого года находится пограничный пост Мозырского погранотряда. Такая мера принята для усиления охраны этого участка рубежа. Пока подразделение дислоцируется в арендованном помещении. В будущем планируется обустроить стационарный пост со всем необходимым. А сейчас спартанский быт и другие временные трудности пограничники переносят спокойно. К таким мелочам людям военным не привыкать.
Вместе с ними, геодезистами и работниками Полесского государственного радиационно-экологического заповедника нам предстоит отправиться в зону отчуждения. Перед тем как мы попадем туда, нужно посетить ПуСО — пункт санитарной обработки. Через него обязаны проходить все, кто отправляется в зону и возвращается из нее. Необходимо переодеться. Воображение рисует образы людей в резиновых костюмах химзащиты и противогазах. Но на деле все проще. Посетители переодеваются в обыкновенные камуфляжи. После каждой поездки их сдают в прачечную. В придачу пограничникам выдаются индивидуальные дозиметры. Такой контроль — дополнительная перестраховка.
Полковник Владимир Коваленко. — Естественный радиационный фон есть везде, — говорит один из наших спутников, облачаясь в спецодежду. — Особенно в больших городах. А доза, которую мы с вами получим во время этой поездки, равносильна одному авиа-перелету в Турцию. Радиацию нужно не бояться — радиацию нужно уважать.
Смысл этой фразы сводится к соблюдению требований безопасности. Правила просты: нельзя курить, принимать пищу и пить на открытом пространстве. Утолить жажду лучше, сидя в машине. Поскольку теоретически вместе с водой можно проглотить радиоактивную частицу. Ни к чему хорошему это не приведет. Самое же опасное в зоне отчуждения — пыль. По этой причине не рекомендуется уходить за пределы асфальтированной дороги.
Больше в деревне никто не живет
Надеваем «лепестки» — марлевые респираторы. Поехали. В пути начальник управления делимитации и демаркации государственной границы Государственного пограничного комитета Владимир Коваленко посвящает в подробности:
— В 2013-м была создана белорусско-украинская комиссия, которая провела масштабную подготовку, а уже в следующем году начались работы на местности. Этап, который мы сейчас увидим, называется вынесением границы с карты на местность. В заповеднике эти работы идут с апреля. На сегодня пройдено более 60 километров. Определено 190 мест установки пограничных знаков. Всего же на этом участке их будет около 300. Вынос границы на местность в зоне отчуждения с белорусской стороны планируем завершить до конца года.
По требованиям безопасности находиться на территории ПГРЭЗ можно не более семи часов. С учетом дороги непосредственно на работу остается чуть больше половины нормативного времени. Сложно, но по-другому никак.
Контрольно-пропускной пункт «Тешков» — последний форпост, за которым начинается зона. Кроме пограничников, туда постоянно ездят работники самого заповедника, сотрудники милиции и природоохранной инспекции. Они выявляют нарушителей, проникающих в «отселенку» в обход КПП. Чаще всего это контрабандисты и браконьеры.
Респиратор — элементарная предосторожность.
Предъявив спецпропуска, въезжаем в заповедник. Поездка по нему вызывает смешанные ощущения. Сквозь густые заросли едва просматриваются ветхие, покосившиеся дома. Большинство — с проваленными крышами. Чуть лучше выглядят кирпичные. Однако еще 33 года запустения не выдержат и они. Особенно удручает вид двухэтажных зданий. Что здесь было: школа, клуб или сельсовет? В одном из оконных проемов торчит фанерный профиль Ленина. Единственный признак недавнего присутствия людей — на общем фоне выделяются белые пятна ритуальных рушников на кладбищенских крестах. На Радуницу сюда приезжали родные покойных.
Посреди одной из полян почти фантастическое зрелище — изъеденный ржавчиной катерок. Будто вырванный из локации культовой компьютерной игры S.T.A.L.K.E.R. Как и откуда сюда попала эта посудина, никто не знает.
Конечный пункт — бывшая деревня Белая Сорока. При определении границы ее разделили надвое. Одна часть осталась в Беларуси, вторая — в Украине. Впрочем, на тот момент это было уже неважно. В отселенной деревне давно никто не жил. Сегодня ориентиром служит наблюдательная вышка. Если забраться на самый верх, при хорошей погоде можно увидеть саркофаг Чернобыльской АЭС.
За пропускным пунктом начинается радиационный заповедник. Краешком тонкой линии
Останавливаемся возле выполненного в виде больших металлических букв знака «Гомельская область». До рубежа всего несколько десятков метров. Кстати, вопреки представлениям обывателей никаких «нейтральных полос» не существует. Границей, пусть и невидимой, считается линия, не толще той, что на карте.
Практически одновременно с нами прибывают машины с той стороны. Приехавшие на них люди идут к нам навстречу и прогулочным шагом переходят государственную границу. Уникальный случай, когда это можно сделать так легко и безнаказанно.
— Вітаємо, друзі. Як доїхали? — речь украинских гостей понятна без перевода.
Места установки пограничных знаков совместная группа определяет по карте. Дозиметристы-разведчики с обеих сторон проверяют фон. В этом месте он в норме. Однако стоит углубиться влево или вправо, показатели могут существенно измениться. Тем временем другие специалисты проводят топографическую рекогносцировку. Если проще — сверяются на местности. Главный регламент — проект установки пограничных знаков. В ходе недолгих обсуждений единое мнение достигнуто. Граница проходит по руслу ручья Рожава. Сейчас он пересох, но весной и осенью наполняется водой.
В согласованной точке вбивается металлический колышек. Именно вбивается, а не вкапывается. Это еще одна предосторожность — чтобы не поднимать опасную пыль. Несмываемым маркером на табличку наносится номер. Здесь будет пограничный знак. Составляется абрис — полевой акт, в котором фиксируются координаты. На местности оставляется несколько ориентиров — обычно в виде зарубок на деревьях. Также производится панорамная фотосъемка.
Других условий не будет
Алгоритм демаркации выглядит так. Участники рабочей группы встречаются на одной из сторон и продвигаются вдоль линии границы, обозначая места установки знаков. Каждое действие фиксируется документально.
Нейтральных полос на границе не существует.Звучит все довольно просто, но на деле задача непростая. Объем работы — и бумажной, и полевой — колоссальный. Около 250 километров границы проходит по заболоченной местности, около 200 — по бровкам мелиоративных каналов, больше 100 километров — по территории радиоактивного загрязнения. В общем, все трудности, которые только можно придумать. Все это сказывается на темпах работы.
Начальник отдела геодезических работ № 1 предприятия «Белгеодезия» Виталий Алехнович вспоминает самый тяжелый участок:
— В прошлом году работали в Столинском районе. Там линия границы проходит через Ольманские болота и находится вдали от населенных пунктов, что создает дополнительные сложности. Задействовали все возможные спецсредства, передвигались на болотоходах. Иногда по 8—10 километров приходилось идти пешком. Есть места, куда можно попасть или в очень засушливое лето, или в хорошую зиму. Однако тогда возникает другая проблема — толщина снежного покрова сильно снижает проходимость. Как бы там ни было, с учетом опыта адаптируемся — ведь других условий не будет.
С белорусским коллегой полностью согласен и Александр Пурхач — инженер-топограф из города Нежина Черниговской области. В прошлом он уже участвовал в демаркации границы между Украиной и Молдовой:
— Там, конечно, было проще — подъезды нормальные. Здесь тяжелее. Недавно работали в Волынской области, с вашей стороны — Брестская. Места болотистые. Бывало, идем гуськом друг за другом, а под ногами как батут. Чтобы пройти 200—250 метров, иногда требуется часа полтора.
В каждой группе есть свой дозиметрист-разведчик. На этом прощаемся. Рабочая группа продолжает по своему плану. Мы же отправляемся туда, где проводится второй этап демаркации — строительно-монтажные работы. Что радует, радиационной опасности там нет.
Что ищет он в краю опасном
На обратном пути говорим об особенностях охраны границы на территории ПГРЭЗ. Стоит отметить, срочников к выполнению этих функций не привлекают. А военнослужащие по контракту пишут рапорты о добровольном согласии — насильно в зону никого не гонят. В процессе они регулярно проходят медосмотры, обеспечиваются средствами защиты. Деталь, бросившаяся в глаза, — автоматы Калашникова пограничный наряд носит в чехлах. Боевое оружие также защищено от радиоактивной пыли.
В целом ставка все больше делается на внедрение технических средств: датчиков, систем видеонаблюдения и т.д. Когда они заработают в полную силу, наряд будет выезжать только по сигналу тревоги. Такой подход позволит максимально сократить пребывание личного состава на опасной земле.
Несмотря на то что пост «Наровля» появился недавно, его бойцами пресечено уже порядка полусотни различных нарушений пограничного режима. Задержано около десятка браконьеров. Некоторые из них стремятся в ПГРЭЗ, чтобы собирать лосиные рога. По имеющимся сведениям, их скупают для производства так называемых биологически активных добавок. По 15—16 долларов за килограмм. Кстати, потребителям БАДов полезно знать, что именно кость накапливает большие дозы радиации.
Попадалось и несколько пресловутых сталкеров. Среди них был даже итальянец, ехавший в зону по навигатору. Свои мотивы он объяснил с детской наивностью: мол, увлекался чернобыльской тематикой, очень хотелось увидеть все самому.
— Не могу понять, что движет этими людьми, — начальник пограничного поста «Наровля» Евгений Малков не скрывает недоумения. — Рвутся в самое пекло, не имея даже элементарных средств защиты. Когда задерживаем, все твердят одно. Мол, не знал, заблудился, случайно. А начинаем пробивать по базе данных — выясняется, что некоторые уже не в первый раз попались.
Сотрудники службы охраны заповедника рассказывают, что количество нарушителей в последнее время снизилось. Многих отрезвили ужесточение ответственности и возросшие штрафы. Но терять бдительности не стоит. Особенно в свете недавно прогремевшего сериала «Чернобыль». Логично предсказать, что на волне внимания к фильму произойдет и очередной всплеск интереса к зоне отчуждения.
«Межа — кордон»
По возвращении в уже знакомый ПуСО проходим дозиметрический контроль. Все в норме. На всякий случай обмываем обувь из шланга. Переезжаем в деревню Москалевка. Она также находится в Наровлянском районе, но в его чистой части. Еще несколько километров трясемся по лесным ухабам в УАЗе. После чего наблюдаем, как происходит второй этап демаркации. Официально — строительно-монтажные работы по подготовке полосы крепления госграницы. Среди деревьев и кустарников делается просека шириной по пять метров в каждую сторону. Лесники выступают за то, чтобы расширить ее еще больше. Для того чтобы преградить путь пожарам, имеющим свойство распространяться без учета границ.
В последующем здесь выкорчуют пни, проведут планировку и установят знаки. Каждый из них будет окрашен в цвета национальных флагов. С нашей стороны — в желто-голубой, с украинской — в красно-зеленый. Это последнее предупреждение — за столбиком другая страна. Шагнул за него — перешел государственную границу. Будут последствия.
На момент нашего визита, ревя двигателем, свою работу делает гусеничный экскаватор. Всего же в СМР участвуют около десятка субподрядных организаций.
— С начала демаркации на местность вынесено уже около 870 километров границы, — информирует полковник Коваленко. — Кроме того, на сегодня белорусская сторона выполнила строительно-монтажные работы на участке около 400 километров. Установлено более 900 элементов пограничных знаков.
По окончании СМР совместная комиссия подготовит пакет документов, главным из которых станет демаркационная карта с нанесенными на нее пограничными знаками. Впоследствии регламенты будут утверждены правительствами Беларуси и Украины. После чего последует обмен нотами, и только тогда нормативные акты вступят в силу.
Произойдет это не очень скоро. Уж слишком глобальный процесс. Но и степень его значимости для обеих стран недооценить нельзя. Руслан ПРОЛЕСКОВСКИЙ
prolesk@sb.by
