Внеочередные саммиты ОДКБ и ЕврАзЭС прошли в Москве
Два саммита, которые вчера принимал Московский Кремль, официально считаются внеочередными, поскольку главы государств не планировали собираться так рано. Хозяин мероприятия Дмитрий Анатольевич Медведев даже назвал их чрезвычайными. Хотя допускаю, что он просто оговорился. Межгоссовет ЕврАзЭС, положим, еще можно охарактеризовать как чрезвычайный — все–таки мировой финансовый кризис обязывает к быстрой реакции главной экономической организации региона. Такой реакцией можно признать создание антикризисного фонда в 10 миллиардов долларов. Что касается военно–политической ситуации в регионе (за которую отвечает ОДКБ), то вряд ли можно сказать, что она как–то кардинально изменилась с сентябрьской встречи президентов. В создании Коллективных сил оперативного реагирования нет ничего сверхординарного. Государства постепенно и последовательно движутся к организации эффективной региональной системы безопасности.
В самом большом и помпезном Георгиевском зале Кремля, отданном под пресс–центр, сенсациями вчера не пахло. А пахло кофе и бутербродами с колбасой, которые помогали создавать непринужденную атмосферу... Конечно, при большом желании можно было как–то вывернуть позавчерашнюю новость о создании Беларусью и Россией единой региональной системы ПВО и сделать из нее жареную сенсацию. Но, как выразился министр иностранных дел Сергей Мартынов, это не более чем юридическая констатация того, что уже много лет успешно работает в Союзном государстве.
Российские телеканалы, правда, вчера с удовольствием смаковали громкое заявление президента Кыргызстана: Курманбек Бакиев вежливо попросил американцев с базы в Манасе. Но президент США Барак Обама уже объявил, что Афганистан будет главным фронтом войны с терроризмом и можно не сомневаться, что Вашингтон не пожалеет средств, чтобы сохранить свое военное присутствие в этой части Азии. В отношении многострадального Афганистана говорить об антагонизме ОДКБ и ведомого американцами НАТО не приходится. В Минске считают, что ОДКБ не должна быть каким–то изолированным блоком, нужно стремиться к тесному сотрудничеству с другими международными организациями, в том числе и с НАТО, по таким направлениям, как противодействие терроризму и наркотрафику из Афганистана.
Помимо терроризма и наркотрафика, в компетенцию Коллективных сил оперативного реагирования (сокращенно КСОР) входит борьба с трансграничной преступностью, преодоление последствий природных и техногенных катастроф и, разумеется, предотвращение военной угрозы. Нельзя сказать, что с чистого листа создается новая военная структура. Скорее, имеет место реорганизация. В КСОР войдут уже существующие Коллективные силы быстрого развертывания Центрально–Азиатского региона, на западном направлении за безопасность будет отвечать белорусско–российская группировка войск.
Два принципиальных момента, касающиеся коллективных сил ОДКБ. Во–первых, решения об их применении будут приниматься консенсусом. То есть у каждой страны будет право вето. Во–вторых, подразделения, выделенные для участия в КСОР, все равно остаются под национальной юрисдикцией. С этими двумя, я бы сказал, фундаментальными принципами все ясно уже сейчас. Что касается других формальностей, то Минск настаивает на филигранном международно–правовом оформлении создаваемой структуры. Правительствам даны соответствующие поручения. Не должно быть никаких разночтений мандата коллективных сил, нельзя допустить малейших сомнений в их легитимности.
Беларусь по–прежнему рассматривает ОДКБ в качестве одного из ключевых элементов обеспечения национальной безопасности, но, пожалуй, вчера белорусская делегация повышенное внимание уделила саммиту Евразийского экономического сообщества. Дело в том, что наша страна сейчас председательствует в этой организации. Два саммита разделил обед в Зеленой гостиной.
Журналисты в это время переваривали новость о том, что Узбекистан, совсем недавно вошедший в ЕврАзЭС, приостановил свое членство. Александр Лукашенко назвал произошедшее деструктивной тенденцией. По его мнению, данный шаг не оказал существенного влияния на интеграционные процессы внутри ЕврАзЭС, однако создал негативный прецедент. В условиях мирового кризиса от сообщества логично было бы ожидать консолидации.
Один из ответов президентов на вызов времени — создание антикризисного фонда ЕврАзЭС. Сообщалось, что доли России и Казахстана составят 7,5 и 1 миллиард долларов соответственно. Всего фонд аккумулирует примерно 10 миллиардов. В течение месяца со своими долями определятся остальные государства.
По словам Александра Лукашенко, за закрытыми дверями долго дебатировался вопрос: будет ли фонд действовать на коммерческой основе или станет фондом поддержки. Решили, что это будет фонд поддержки. «Это деньги на крайний случай, если возникнет чрезвычайная ситуация в том или ином государстве — социальные вопросы или экономические», — пояснил Президент Беларуси.
Позиция Минска такова, что в условиях кризиса отвлекать большие средства из бюджета крайне проблематично. Беларусь настаивает на «взвешенном подходе» к формированию и выделению средств из фонда. Инвестиционные проекты должен финансировать уже существующий Евразийский банк развития. А главной целью антикризисного фонда должно стать обеспечение торговли между странами.
Товарооборот внутри ЕврАзЭС в последнее время постоянно рос: в 2001 году — 29 миллиардов долларов, а в 2008–м — уже 135 миллиардов. Но кризис и рухнувшие цены на энергоносители могут нарушить эту позитивную динамику. И определенно нарушат, если не будет принято эффективных контрмер.
Импульс развитию торговли внутри ЕврАзЭС, несомненно, придаст создание полноценного Таможенного союза. Пока наиболее подготовлены к этому шагу только Беларусь, Казахстан и Россия. Но и здесь есть вопросы. Таможенные тарифы трех стран унифицированы лишь на треть. Дело стало за Казахстаном, поскольку Беларусь и Россия в Союзном государстве свои тарифы практически согласовали. Казахстанский генсек ЕврАзЭС Таир Мансуров говорит о том, что это трудная задача, потому что согласовать нужно ставки по 12 тысячам товарных позиций. Типичный пример: Беларусь и Казахстан, не производя собственных легковых автомобилей, заинтересованы в минимальных пошлинах на ввозимые машины, а Россия желает поддерживать свой автопром высокими тарифами.
От решения таких головоломок, собственно, и зависит, станет ли Таможенный союз трех реальностью. Александр Лукашенко несколько месяцев назад разослал обращение к членам ЕврАзЭС. В нем он подчеркнул, что крайне важно соблюсти установленные сроки разработки Таможенного кодекса и единого тарифа. В истории ЕврАзЭС, к сожалению, немало примеров, когда сроки исполнения тех или иных решений смещались. Минск намерен контролировать ситуацию и принять следующий саммит сообщества осенью.
На итоговой пресс–конференции Александр Лукашенко признался, что в хорошем настроении уезжает из Москвы после двух дней работы. По его словам, Высший Госсовет Союзного государства принял решения, к которым Беларусь и Россия шли много лет. Этот путь предстоит пройти и государствам — участникам ОДКБ и ЕврАзЭС.
Москва.
Из первых уст:
Президент Беларуси Александр Лукашенко:
«Создание антикризисного фонда — это элемент антикризисных мер. Нашим государствам больше всего не хватает денег. Это касается всех государств ЕврАзЭС. Мы не знаем глубину кризиса и не знаем его последствий. Поэтому очень много приходится действовать тактически, а не стратегически. Беларусь и Россия опробовали антикризисный план (на заседании Высшего Госсовета Союзного государства. — Прим. И.К.). В ЕврАзЭС мы пока приняли решение по одному элементу, но очень важному. Это подушка безопасности для государств, если вдруг ситуация станет критической. На очередном саммите в Минске выйдем на более принципиальные решения».
Президент России Дмитрий Медведев:
«Коллективные силы оперативного реагирования должны быть хорошо укомплектованы и подготовлены. Чтобы не хуже смотрелись, чем соответствующие формирования Североатлантического блока. Мы должны перейти от «бумажных» сил быстрого развертывания ОДКБ (Коллективные силы быстрого развертывания Центрально–Азиатского региона. — Прим. И.К.) к реальным силам оперативного реагирования. Которые будут находиться под единым командованием, могли бы быть быстро переброшены, в обычных ситуациях будут участвовать в совместных учениях. Конечно, формироваться они будут на национальном принципе. Россия готова передать одну из дивизий и одну из бригад, то есть масштаб очевиден».
