Но вскоре ушлые газетчики смекнули, что тема жареная и пользуется повышенным спросом. И вот тут началось! Непроверенные известия, мнения специалистов и шарлатанов, рассказы очевидцев и тех, кто только хотел казаться таковым, заполонили полосы практически всех американских изданий.
В ту пору газеты выходили дважды в день: утром и вечером. Они успешно заменяли нынешний интернет. Нападения длились всего 12 дней, подтверждены четыре смертельных случая и одно ранение. Зато рыбаки стали сообщать о сотнях увиденных ими акул. «Джерсийского людоеда» якобы замечали даже в пресных речных водах. Слухи о все новых нападениях заполонили общество. Правда, они потом не подтвердились. Но эффект от той шумихи был феноменальный и оглушительный. Едва нарождавшейся индустрии туризма нанесли катастрофический удар. Американский средний класс, который начал привыкать тратить заработанные кровные на отдых у моря, теперь наотрез отказывался приближаться к воде. Рушились политические карьеры. Мэров и губернаторов обвиняли в несвоевременности и неэффективности принятых мер. Параллельно росла настоящая акуломания, акулофилия или акулофобия — тут уж как угодно. Огромными тиражами издавались открытки с изображениями здоровенных хищных рыб и их жертв. Доходы газет, печатавших наиболее жуткие подробности нападений, возросли до небес. Считается, что это была самая масштабная паника, вызванная прессой, в американской истории. Конечно, до сегодняшнего коронавируса.
И вот ведь что любопытно. Тот давнишний приступ инфодемии затмил события на полях Первой мировой войны, которая бушевала в Европе. Даже когда через год Соединенные Штаты все же решились послать свои войска на фронт, акулий психоз был все еще в разгаре. Так, немецкие подлодки, угрожавшие судоходству по Атлантике, изображали в карикатурах с мордами злобных акул. Влияние джерсийских событий на общественное сознание было столь велико, что много лет спустя, в 1974 году, Питер Бенчли написал роман «Челюсти», во многом основанный на этой истории. А вскоре Стивен Спилберг снял по нему свой фильм, ставший культовым для любителей ужастиков.
В чем же здесь moralite, спросите вы. Дело в том, что за всей этой паникой американцы позабыли про другую вполне реальную и куда более серьезную угрозу. Как раз на это время приходилась самая масштабная вспышка полиомиелита. В 1916 году только в Нью-Йорке умерло две тысячи детей! Сравните эту цифру с четырьмя жертвами «джерсийского людоеда». И как раз таки пресса подтолкнула людей ехать на побережье. Считалось, что морской воздух убивает заразу. Пик заболеваемости полиомиелитом выпадает на летне-осенний период. Тогда в США стояла жуткая жара. Сотни тысяч людей бросились к прохладным волнам Атлантики. Акулий психоз, порожденный газетчиками, толкнул их обратно. Разразившаяся паника сыграла злую шутку. Суматоха стала благодатной для распространения вируса. Кстати, одной из его жертв впоследствии оказался и подающий большие надежды молодой политик Франклин Делано Рузвельт. Как известно, в результате заболевания полиомиелитом его парализовало до конца жизни. Хотя сейчас специалисты стали сомневаться и в этом. Возможно, будущий президент США переболел какой-то другой болезнью, но в любом случае подхватил он ее именно на Атлантическом побережье.
История столетней давности очень хорошо показывает печальные последствия инфодемии. Обычно она возникает по вполне конкретному и весьма важному, тревожащему общество поводу. Но вскоре приобретает неописуемые масштабы. Информация начинает порождать информацию, проверенную и не очень. Эта закономерность так же устойчива, как и то, что деньги делают деньги, а война кормит войну. И одна тема заслоняет все остальные. Смакуются отдельные подробности, общество пребывает в постоянном ажиотаже.
Политиков атакуют со всех сторон, требуя немедленных действий, порой весьма противоречивых и опрометчивых. В результате новая опасность, куда более грозная, может оказаться незамеченной, временно отойти на второй план…
Именно это и произошло в США в начале ХХ века. Тогда, кстати, акульи нападения затмили не только эпидемию полиомиелита и военные события, но и начавшуюся вспышку гриппа. И вот скажите, чем нынешний приступ инфодемии отличается от того? Пожалуй, только появлением интернета. Да еще своими планетарными размерами.
