Опаленное детство

Они и сегодня помнят в мельчайших подробностях события той войны. Не зря ведь говорится, что самые сильные воспоминания — детскиеЖизненные дороги не единожды сводили вместе Федора Дроздова и Евгения Далидовича. Общей строкой в их биографии прошла Великая Отечественная война, опалившая детство: они были тогда одиннадцатилетними мальчишками. Воспоминаниями, которые не способны стереть из памяти годы, Федор Фадеевич и Евгений Николаевич поделились с корреспондентом “НГ”.
Засада на генерала

Федор Дроздов: “Помню ощущение жгучей детской обиды, что кто-то чужой, а не мы свободно разгуливает по тем улицам, где мы играли, купается в той речке, на которой, по сути, выросли... Мы долго с другом Адамом вынашивали план отмщения фашистам. И однажды решили убить жившего в нашем доме генерала...
В середине июля фронт пришел и в нашу деревню Перегон, что на Могилевщине. Помню, что повсюду были вырыты траншеи, окопы, противотанковые рвы. Передовая линия проходила как раз по нашему огороду. В километре в северном направлении на возвышенном месте, откуда деревня была видна как на ладони, расположились немцы.
Я хорошо знал в лицо и по именам всех рядовых и командиров, располагавшихся в окопах на нашем огороде. Лица некоторых и сейчас сохранились в памяти. Командовал подразделением лейтенант Василий, москвич. Однажды он предложил мне и моему сверстнику Мише Борутенко, дом которого находился в занятой немцами Красной Горке, сходить в этот поселок и посмотреть, что делается там и в окрестностях.
Между передовыми линиями бродили колхозные лошади. Василий объяснил, что немцам в случае чего мы должны сказать, будто нас мамы послали выгнать из ржи лошадей. Мы на самом деле это попытались сделать. Но лошади побежали в сторону поселка, мы понеслись за ними и не заметили, как приблизились к немецким окопам, где и были задержаны. Нас доставили в поселок. Помню, было очень страшно, но несмотря на то что коленки тряслись, мы в один голос все сказали так, как учил лейтенант Василий. Нас отпустили и приказали бежать в деревню по дороге, на виду у наших и немецких солдат. Так мы вернулись домой. Василию и нескольким другим офицерам рассказали, что за горой стоит много автомашин, там полно немцев, есть танки, что на чердаке дома Михаила установлен пулемет. Наша артиллерия обстреляла немецкие позиции. Зажигательными пулями был подожжен и дом Михаила. За поход к немцам мне сильно досталось от перепуганной матери...
Фронт быстро покатился на восток. Мы оказались на оккупированной территории. В деревне продолжительное время размещался штаб крупной немецкой воинской части. В доме, откуда была выселена вся наша семья, жил командующий в генеральском звании.
Мы долго с другом Адамом вынашивали план отмщения. И однажды решили... убить жившего в нашем доме генерала. На огороде в картофельной ботве была спрятана винтовка. Незаметно от немцев мы прокрались туда, взяли оружие, зарядили патрон, залегли в бороздах и стали ждать появления генерала. Дождались, когда фашист без кителя, в белой рубашке, в брюках-галифе с лампасами пошел в туалет. Тут-то и достанет фрица пуля! Нажали на курок... однако выстрела не последовало. Извлекли патрон, перезарядили винтовку, опять нажали — глухо! Снова перезарядили — и так несколько раз. Помню, как едва дыша, сдерживая дрожь, залегли в борозду, пока генерал преспокойно прошествовал в дом. Засада не удалась. Раздосадованные, мы отползли на соседний огород. Там нас и заметили немцы. Не подозревая о том, какую месть мы уготовили генералу, они попросту нас, пацанят, выгнали.
Позже я увидел, как заряжают винтовку и понял, почему мы с другом не смогли тогда выстрелить. Оказалось, что патрон мы загоняли не в патронник, а в магазин, прижимали его пальцем, затем закрывали затвор. Патрон в патронник, естественно, не попадал”.

Партизанская мастерская

Евгений ДалидовиЧ: “Чтобы оборудовать оружейную мастерскую, в тайне от оккупационых властей под покровом ночи мы с отцом и старшим братом Георгием вывозили на конных повозках из Пуховичской и Покрышевской МТС кузнечно-слесарный инструмент...
Мое детство было партизанским. Всю войну вместе с семьей мы находились в зоне действия партизанского движения Пуховичского, Гресского, Слуцкого, Стародорожского и Копыльского районов. Мой отец знал кузнечное дело. В начале 42-го года партизаны получили задание организовать оружейную мастерскую. Взяться за столь непростое дело и было поручено Николаю Далидовичу, моему отцу. Местом расположения мастерской была выбрана окраина деревни Блащитники-1 Селецкого сельсовета, ныне Пуховичского района. На опушке леса, под старой ветвистой липой, в мурованом из камня погребе и предстояло развернуть работу. Помню, как отец подозвал нас со старшим братом к себе и объяснил, что ему нужно помочь тайно привезти из местных МТС необходимое оборудование. На повозках под покровом ночи мы и вывезли ценный груз.
Вскоре поступило первое оружие, которое требовало основательного ремонта, поскольку его чаще всего доставали из водоемов. Трудились и днем и ночью.
После я узнал и способы изготовления мин и других взрывных устройств для рельсовой войны, которые также делались в замаскированной оружейной мастерской. Помогал отцу подковывать лошадей.
Запомнилось, как в конце лета 43-го года отец особенно напряженно работал, буквально падал с ног от усталости. Поступило задание оковать для партизан, наверное, более сотни самодельных седел. В мастерской был установлен горячий горн, куда непрерывно требовалось подавать древесный уголь, изготавливаемый из чурок твердой породы деревьев в специально выкопанной воронке. Обязанность поддерживать горячим горн, а также таскать чурки была возложена на меня. Помню, как я, не смея отвлекаться, дул кузнечный мех для подержки горна. Как потом узнал, седла оковывались для 12-й кавалерийской бригады имени Сталина, которой командовал Герой Советского Союза Владимир Тихомиров.
С мая 1943 года и до изгнания немецких окупантов с нашей земли я был связным штаба партизанского отряда имени Щорса, 3-й Минской бригады имени Буденного. Доставлял находившимся на выполнении боевых операций подразделениям партизан продукты питания, воду, выполнял и другие поручения командования. Отвозил раненых и больных тифом партизан в госпиталь в деревню Заречье, переправляя их на пароме через реку Птичь.
...В июле 1944 года отец из партизанского отряда был призван на фронт, где в бою, на территории Польши, погиб. Это было самое страшное известие, которое пришлось пережить мне за всю жизнь.

P.S Гродненцы Федор Дроздов и Евгений Далидович, которые дружат и поныне, познакомились в Минском юридическом институте, куда оба поступили после войны. Затем их дороги вновь разошлись, и спустя годы, уже будучи офицерами УКГБ по Гродненской области, два товарища вновь встретились. Им предстояло особо важное задание: расследовать злодеяния, совершенные в годы немецко-фашистской оккупации карателями 118-го полицейского батальона, на совести которых Хатынь и много других не смываемых временем преступлений...

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter