Потомки хатынцев: «Эта трагедия для нас священна»

Из всех жителей Хатыни спастись удалось лишь десятерым. Среди них – брат и сестра Владимир и Софья Яскевичи. Корреспондент «Знаменки» встретилась с их потомками, чтобы еще раз услышать душераздирающую историю и убедиться: нынешнее поколение свято чтит память о событиях 22 марта 1943 года и не допустит их повторения.

Беги, чтобы выжить

На трассе Минск – Полоцк есть указатель на деревню Козыри. Мало кто знает, что там, в лесном массиве, всего в 45 километрах от Минска стоит дом, в котором жил Иосиф Каминский – единственный взрослый, спасшийся от смерти в Хатыни. Он завещал его Владимиру Яскевичу. После смерти главы семьи в 2008-м жилье досталось его дочери Елене Вихровой. Сюда она с матерью приезжает на все лето.

Дочери Владимира Яскевича достался дом Иосифа Каминского

Елена достает увесистый альбом, в котором, кроме фотографий, – десятки грамот и благодарностей ее отца:

Читайте также

В Могилевском районе заложат парк в честь прославленных земляков и знаменательных событий

– Архивом до сих пор заведует мама, а ей как-никак уже 87-й год идет. На этом снимке – папа вместе с дядей Сашей (Александром Желобковичем) собираются сажать картошку у Иосифа Каминского. А на этом – они с тетей Соней (Софьей Яскевич. – Прим. «ЗН») пришли поклониться в Хатынь 9 мая 1986-го. Каждый год в этот день у хатынцев общий сбор. Все откладывают свои дела и приезжают домой. Бывали времена, когда по 50 человек собиралось. Помню, папа однажды закурил, сидя на фундаменте своей хаты. Охранник сделал ему замечание, мол, это запрещено на территории мемориального комплекса. Тогда отец, спокойный и твердый по природе человек, встал и очень строго произнес: «Я не на мемориале, а у себя дома». Его оставили в покое. Хорошо помню, как на месте памятника было чистое поле. У нас даже фотография есть, где мы с папой сидим на траве, а вокруг пусто. Только лес подступает.

О событиях того мартовского дня отец рассказывал дочери подробно:

– Утром он, 14-летний парень, пошел в соседний дом к  тетке, чтобы помочь по хозяйству. Она жила на окраине села, у самого леса. Когда в окно увидела отряд карателей, сразу поняла, в чем дело, и крикнула: «Володя, беги!». Папа бросился в лес, но угодил во дворе в яму с картошкой, которая была слегка присыпана землей и сеном. Один из фашистов позже его заметил, но по­жалел. Прикрыл убежище досками.

Владимир Яскевич привозил семью в Хатынь, еще когда там было чистое поле

Добравшись до соседней деревни Мокрадзи, дрожа и плача Вова рассказал о случившемся. Кто-то приютил его на ночь. А утром сельчане пошли в Хатынь.

– Сделали несколько братских могил. В одну положили тела, в другую собрали прах. Папа нашел родителей. Мать была бездыханна, а отец, у которого не было ног, умолял: «Добей меня, пощади». И тут же умолк.

После трагедии осиротевшие Владимир Яскевич с сестрой попали в Плещеницкий детский дом, а когда выпустились, сразу разыс­кали Иосифа Каминского – он обосновался в пяти километрах от Хатыни.

– Бабця (вторая жена Иоси­фа. – Прим. «ЗН») стала для меня настоящей бабушкой, принимала нас как родных внуков. Души не чаяла в папе. Она завещала этот дом нам.

20 километров босиком

Елена Красева – внимательная внучка, постоянно навещает бабушку Софью Яскевич – то продуктов купит, то уборку сделает, то в Хатынь отвезет:

– Прошли годы, и, наконец, бабуля спокойно может говорить о трагедии. Она уже почти не плачет. Хотя уйти от тяжелых дум по-прежне­му не может: постоянно заводит беседу о своем детстве. А оно было не простым. Софья Антоновна точно не знает дату своего рождения. Навскидку думает, что ей было восемь или девять лет, когда родителей не стало. 22 марта 1943 года ее, к счастью, не было дома. Она, как и ее брат, оказалась у тети, жившей на окраине деревни. Увидев, что людей стали сгонять в сарай, спряталась в погребе, а выбралась, лишь когда услышала горн карательного отряда, означавший, что он уходит. Соня отправилась в соседнюю деревню за помощью. В лесу повстречала брата.

Брат и сестра Яскевичи пришли поклониться родителям

Всю оставшуюся жизнь Владимир и Софья шли рука об руку. Вместе разгребали завалы на пепелище, хоронили родителей, а после отправились в Плещенецкий детский дом.

Читайте также

Патриотический проект «Память поколений во имя будущего» станет одним из наиболее значимых и масштабных

– Бабушка с дедушкой совершенно не знали, куда им деваться: ни кола ни двора своего. Кто-то из сельчан предложил пойти в Плещеницкий детдом, что в 20 километрах от Мокрадзи. Бабушка смутно помнит, во что была одета: платье вроде бы дала партизанка, а обуви, кажется, не было. Пришлось идти босиком.

Детей приняли. Поселили в деревянных бараках и накормили без изысков – пареной морковью и репой. Там же ребятам сделали документы.

– Бабушка сама выбрала год и дату рождения – заново появилась на свет, если можно так сказать. Уже 80 лет живет в Минске, но мегаполис так и не стал ей родным. Душа Софьи Антоновны там, где фундамент родительского дома. Она мечтает показать Хатынь правнукам – полуторагодовалому Владлену и пятилетнему Олегу. Хотели поехать в годовщину трагедии, но слишком холодно. Семейную экскурсию перенесли на 9 мая. Возможно, нам удастся встретиться с кем-то из хатынцев, ведь они для бабушки не просто бывшие соседи, а ее семья, с которой она разделила общее горе. Софья Антоновна – очень сильный человек. Ей удалось пережить страшную трагедию. В этом здорово помогал брат Владимир, который взял сестру под опеку. До последних дней жизни брата они были дружны.

Внучка Елена привозит бабушку Соню в Хатынь каждый год

Софья Антоновна живет с мужем Николаем и младшим сыном Александром. Уже плохо слышит и видит, но при этом искренне радуется жизни. Счастлива, что у нее есть семья. А дети с внуками благодарят судьбу за то, что бабуля жива, ведь не будь ее, не было бы и их.

odubrovsk@sb.by

Фото автора и из архива Елены Вихровой и Елены Красевой