Глиняные панно и тарелки существуют уже тысячи лет. А вот керамика с изюминкой — это уже искусство. Что ни тарелка, то рельефный цветок, лепесток или стеблинка. Разглядывая изделия вблизи, сразу не поймешь: неужели цветы настоящие?
— Это моя авторская техника, придумала ее много лет назад. При работе с фарфоровой массой, когда она еще мягкая и податливая, я накладываю на поверхность изделия настоящие живые растения и держу до тех пор, пока они не отпечатаются. Расписывать по контуру получившийся рисунок начинаю после первого обжига. Засушенные травы, к слову, не использую: они имеют нечеткую структуру, часто и быстро крошатся. Поэтому во время прогулок за городом совмещаю приятное с полезным: не только дышу свежим воздухом, но и собираю растения. В лес, например, выбираюсь за папоротником, в поле — за васильками. Даже лаванда на моих работах своя, белорусская. Природа — мой главный вдохновитель.
Керамика для нее, уверяет, началась еще задолго до рождения:
— Сначала была она, а уже позже появилась я. Мой отец, художник–керамист Владимир Угринович, в свое время исколесил всю Беларусь, изучая народные гончарные промыслы и исторические корни искусства керамики. Когда я была малышкой, родители часто брали меня на свои занятия в тогда еще театрально–художественный институт. И вместо бумажки с карандашом давали на роспись блюда, чтобы хоть чем–то занять. Возможно, уже тогда я поняла, что керамика — это мое.
∗∗∗
Фарфор — материал хоть и благодарный, но очень капризный. Он настолько податлив, что сразу повторит все допущенные мастером ошибки. Процент брака зависит от терпения. Недосушил керамист изделие, оно, скорее всего, после обжига даже не выживет. Без твердости рук и опыта в этом деле, говорит Ольга, никуда:
Долгое время мастер работала с ресторанами, которые в больших объемах заказывали у нее посуду. Но грянул кризис, и сфера общепита затянула пояса потуже.
— Перестали поступать заказы, и я впала в отчаяние. Казалось, я так долго шла к своей цели, отдала керамике всю жизнь, но что дальше? Получалось, что мой труд не востребован, а работы никому не нужны. И вот тогда я поняла, что нужно переориентироваться на конкретного человека. Я и раньше отдавала работы в художественные салоны, но не знала и не понимала, кто мой покупатель. А потом в один из праздников сама вышла торговать к Ратуше. И наконец познакомилась с людьми, которым близки мои работы, поняла, что нужно потенциальным покупателям и что я могу им предложить.
Керамика Ольги Угринович находится в собраниях лучших художественных сокровищниц страны: Национальном художественном музее, музее современного изобразительного искусства, Могилевском художественном музее имени П.Масленикова, в частных галереях и коллекциях. Хороших керамистов мало. Материалов для их творчества — еще меньше.
— К сожалению, у нас нет специализированных магазинов для керамистов. Все материалы, включая фарфор и глазурь, привозные. В соседних России, Польше, Литве настоящий керамический рай, а в Минске, если у меня внезапно закончились запасы материалов, то и бежать–то некуда. Поэтому их приходится заказывать, а изделию — ждать.
leonovich@sb.by
