|
|
.jpg)
Любительская фотография, которую вы видите сверху, сделана весной 1962 года. На ней — семеро рабочих минского завода «Горизонт», отдыхающих во время обеденного перерыва. Этот ничем не примечательный на первый взгляд снимок обошел впоследствии весь мир. Почему? Просто в центре сидящей на лавочке компании не кто иной, как знаменитый Ли Харви Освальд. Будущий предполагаемый убийца Джона Кеннеди, увлеченный марксизмом, в 1960—1962 годах жил и работал в Минске, решив было остаться в СССР навсегда. Однако позднее он разочаровался в коммунистической идее и вернулся в США. А что было бы с Освальдом, останься он здесь, в спокойной и тихой Беларуси? Мы можем предположить это. Ведь сегодня знаем судьбу тех, кто работал с Ли Харви на заводе. По крайней мере, тех, кто есть на этой фотографии..jpg)
Игорь ВЕРЖБАЛОВИЧ (4)
Игорь Владимирович сначала работал слесарем на «Горизонте», потом инженером на заводе имени Ленина (нынешний «Белвар»). С 2003 года и по нынешнее время — на пенсии. Занимался планерным спортом, прыгал с парашютом. Жена Анна — химик, сын Дмитрий — военный.
«Фото было сделано в обеденный перерыв на лавочке у стены экспериментального цеха, — сообщил Игорь Владимирович. — В это время все рабочие занимались своими делами. Кто-то во дворике забивал козла в домино, кто-то играл в волейбол или баскетбол — там была площадка с натянутой сеткой. Кто-то читал — многие учились, готовились к поступлению, как и я, например. Кто-то снял рубаху и загорал, кто-то ел ссобойку или шел обедать в столовую. А вот в тот день мы фотографировались. Интересно, что существует два похожих снимка: на одном в черных очках Синяков, а на другом — Освальд. Кстати, обо мне по поводу Освальда писали уже три раза. Первым это сделал друг Освальда Эрик Титовец, вторым – какой-то американец, который потом, правда, вырезку не прислал, и третьим – сотрудник журнала «Лайф». Последняя публикация называлась «В Кеннеди целились из Минска?». Мое личное мнение о самом Освальде таково: он был простой парень, ничего особенного, ни рыба ни мясо, я бы сказал. Поэтому никто на заводе не поверил, что он мог стрелять в Кеннеди. А узнали мы об этом происшествии по радио сразу, в тот же день».
Михаил ШАХЛЕВИЧ (3)
Михаил Михайлович, тоже работавший слесарем, умер в 1995 году от болезни печени. Я разыскал его семью: жена Мария Егоровна и сын Игорь тут же пригласили в гости. Марии Егоровне 64 года, она тоже работала на «Горизонте», а потом на заводе имени Ленина. Сыну Игорю – 45, он пилот, командир воздушного судна, летал на АН-2 по всей России до Урала.
«Муж недолго проработал на «Горизонте», — рассказала Мария Егоровна. – Потом был личным шофером директора молочного комбината, водителем в аэропорту Минск-1 и механиком на автобазе. Познакомились мы с Мишей романтично. Я вообще-то жила тогда в Риге. Ехала к бабушке в Любань и по дороге заглянула к двоюродной сестре в Минск. В парке Челюскинцев на танцах мы и встретились. Потом я снова уехала в Ригу, переписывалась с ним. А затем Миша приехал ко мне, долго уговаривал, и наконец я вышла за него и переехала в Минск. Кстати, девушки за ним так и бегали. Еще потом ходили на завод смотреть, кого это он там из Риги привез. А Освальда я даже сама один раз видела. Мы с мужем ехали куда-то вечером на троллейбусе. Я только-только приехала из Риги, и Миша ради меня взял отпуск. И тут в троллейбусе Освальд – такой высокий, подтянутый, симпатичный и веселый. Рукой махнул и на ломаном русском сказал: «О, Миша, привет! Выходи скорее на работу. Мне очень скучно без тебя!» Муж потом говорил, что у Освальда в паспорте места живого от штампов не осталось – в стольких странах он побывал. Миша с ним дружил. Например, Освальд приносил глянцевые американские журналы посмотреть. Это было для нас ново, увидеть, что там едят, где живут…»
Борис СИНЯКОВ (6)
Борис Тихонович, опять-таки бывший слесарь, сейчас живет в Минске. Я нашел его и даже поговорил по телефону. Но встретиться, к сожалению, не получилось, поэтому о жизни и судьбе удалось выяснить совсем немного.
«Вряд ли я чем-то помогу, — извинился Борис Тихонович. – Мне уже 75 лет, страдаю болезнью Паркинсона, мало встаю из постели, практически никуда не выхожу. Память уже плохая, да и разговаривать мне трудно».
Михаил МАЛАХОВСКИЙ (2)
Михаил Михайлович работал фрезеровщиком на «Горизонте» до 1966 года, потом перешел на «Термопласт», в инструментальный цех. На «Термопласте» был хорошим специалистом, награжден 6 медалями, присвоено звание «Почетный ветеран завода». Сейчас на пенсии. Жена Людмила тоже работала на «Горизонте», сын Владимир — в торговой фирме.
«Времена Советского Союза с ностальгией вспоминаю, лучше тогда было, – поделился мыслями Михаил Михайлович. — В то время я зарабатывал 250 рублей — на все хватало, копил еще. Да, вот чем я занимался все это время — деньги копил. На книжке лежало 20 тысяч рублей, 4 квартиры по тем временам. Я ведь ради этого на шабашку ездил в Якутию, в Амурскую область, в Казахстан, Туркмению. А потом в один день все деньги обесценились. Мне дали группу инвалидности, потому что перенес инфаркт и не смог больше работать. Теперь вот большей частью по поликлиникам хожу. А насчет фотографии… Фотоаппарат, скорее всего, был Логинова, а смеемся мы потому, что баловались. Синяков положил ногу на Освальда, ну и все остальные тоже стали выкаблучиваться. Я, смотрите, хотел Синякову рожки поставить, но он увидел и вот смеется. Я работал на первом этаже цеха, Освальд — на втором. Мне казалось, что он был по характеру замкнутым парнем. Может, потому, что много у него забот было: и женитьба, и дочь появилась. Помню, при рождении дочки мы всем цехом подарили ему коляску. Освальд был стройным, подтянутым. Достанет, бывало, из-под верстака русско-английский словарь и учит. Показывал свое военное удостоверение. Леша (Освальд. – Прим. авт.) тогда все говорил: «Вот уеду в Америку, дам там интервью обо всех вас, много денег получу». И вот как все получилось… Это не его работа с Кеннеди. Все подстроили, потому что он приехал из СССР».
Виктор КАРПОВ (7)
Электромонтажник Виктор, как свидетельствовали все, с кем я разговаривал, давно умер. По словам тогдашнего мастера слесарного участка Филиппа Лавшука, он был очень послушным, исполнительным парнем, писал диссертацию. Умер от сердечного приступа совсем молодым.
Больше мне ничего выяснить не удалось. По телефонному справочнику я нашел семью Виктора, в частности, С.В.Карпову. Однако разговора у нас не получилось. Мне не удалось узнать ни отчества Виктора, ни кем ему приходится Светлана, ни тем более выяснить подробности его жизни.
«Вы знаете, что за фигура Освальд? – сказала мне Светлана. – Разве это положительный персонаж? Нет. Так зачем про него писать? Честно говоря, вообще не хотелось бы, чтобы нашу семью связывали с его именем. Поэтому ничем вам помочь не могу. Если вам интересен Освальд, звоните его родственникам и расспрашивайте».
Ли Харви ОСВАЛЬД (5)
Освальд попал на минский «Горизонт» и стал работать здесь слесарем в экспериментальном цеху. Перед этим, уволившись из рядов морских пехотинцев армии США, в 1959 году он за свои деньги приехал в СССР через Финляндию и попросил гражданство. Освальду вручили лишь временные документы, и то тогда, когда, отчаявшись от отказов, Ли Харви вскрыл себе вены. Американца определили в тихий и спокойный Минск, где дали хорошую работу с приличной зарплатой и бесплатное жилье. Здесь Освальд женился на Марине Прусаковой, которая родила ему первую дочь Джун.
В 1962-м Ли Харви вместе с женой и дочерью вернулся в США. Он переезжал с места на место, пока, наконец, в октябре 1963 года не оказался в Далласе, где получил работу в техасском государственном школьном книгохранилище. 22 ноября из окна шестого этажа этого здания раздались выстрелы, которые стали смертельными для президента Джона Кеннеди. Освальд скрылся с места преступления. Но чуть позже в этот же день, когда Ли Харви убил пытавшегося остановить его на улице полицейского, его арестовали и обвинили в двух смертельных преступлениях. 24 ноября Освальд был убит выстрелом, который сделал владелец ночного клуба Джек Руби.
В 1964 году специально созданная для расследования комиссия Уоррена признала, что Освальд в одиночку совершил убийство президента США. Однако многие до сих пор сомневаются в этом. В версии следствия, по их мнению, есть много нестыковок: чего стоит, например, так называемая «магическая пуля» — второй выстрел Освальда из трех, которым якобы нанес Кеннеди и сидящему рядом с ним в машине губернатору Коналли 7 ран!
Валентин ЛОГИНОВ (1)
По свидетельству всех, с кем я общался, Валентин умер. Это единственный человек с фотографии, сведений о котором я почти вообще не смог «раскопать». Известно только, что на «Горизонте» Валентин работал слесарем. Другие герои материала сообщили, что жил он на круглой площади, то есть на площади Победы, где-то рядом с парикмахерской. И на этом все…
Что больше всего впечатлило меня, пока разыскивал тех, кто есть на старой фотографии? О загадке убийства Джона Кеннеди, о Ли Харви Освальде и «магической пуле» я знал с раннего детства. Но мне казалось, что все это очень далеко. А сегодня вдруг понял, что история жива. Я ходил по тем же улицам, говорил с теми же людьми, с которыми общались в 1962 году и герои этого материала. Кроме работников «Горизонта», мне довелось, например, встретиться и с первым другом Освальда Эриком Титовцом, и с матерью второго друга, ныне покойного Павла Головачева… И еще я понял, что история вместе с тем постоянно умирает. Уходят люди, а вместе с ними и живые свидетели того, что когда-то происходило. Нам остается лишь шуршать страницами книг. Как хорошо, что я еще успел прикоснуться к уходящему безвозвратно…
-----------------------------------
Из дневника Освальда, минский период
«4 января. Меня вызвали к паспортистам и, наконец, выдали советские документы. Не советское гражданство, чего я так добивался, а только документы на жительство, даже не для иностранцев, а «для лиц без гражданства». И все равно я счастлив. Служащий сказал, что меня посылают в город Минск. Я спросил: «Это в Сибири?» Он только рассмеялся. И еще сказал, что я буду получать через Красный Крест каждый месяц деньги для оплаты гостиницы и расходов».
«7 января. Еду на поезде из Москвы в Минск, Белоруссия. Счет за отель был 2200 рублей, а билет в Минск стоил 150 рублей, так что у меня много денег и надежд. Пишу своему брату и матери письма, что не желаю больше контактировать с ними. Начинаю новую жизнь и не хочу ни одной частички прошлого».
«7 января. Прибыл в Минск, встречен двумя женщинами — работницами Красного Креста. Мы едем в отель «Минск». Беру комнату и встречаю Розу и Стеллину из «Интуриста», которые говорят по-английски. Стелле лет 40, красивая, замужем, маленький ребенок. Розе около 23, блондинка, привлекательная и не замужем. Прекрасный английский, мы сразу же друг друга привлекли».
«8 января. Встречаюсь с мэром города, товарищ Шрапов, он приветствует меня в Минске, обещает скоро бесплатную квартиру и предупреждает о «некультурных людях», которые могут обидеть иностранцев…»
«10 января. День свободен, гуляю по городу, очень красиво».
«11 января. Сходил на Минский радиозавод, где буду работать. Встретил там аргентинского иммигранта Александра Зегера. Польский еврей иммигрировал в Аргентину в 1938 и вернулся в Польшу (сейчас часть Белоруссии) в 1955-м. Говорит по-английски с американским акцентом, работал на американскую компанию в Аргентине. Он начальник отдела, квалифицированный инженер, почти 50 лет, мягкий характер, симпатичный. Кажется, что-то хочет мне сообщить…»
«13—16 января. Работаю как рабочий по металлу, «проверяльщик», зарплата 700 рублей в месяц, работа легкая, быстро учу русский. Все относятся дружески и по-доброму. Встречаю множество русских рабочих моего возраста, они интересуются мной и даже предложили организовать собрание, на котором я бы выступил. Я вежливо отказался. Почти каждый вечер вожу Розу в театр, кино или в оперу. Живу на широкую ногу и очень доволен. 5-го числа каждого месяца буду получать чек от Красного Креста на 700 рублей как «помощь». Так что в месяц будет выходить 1400 рублей. Почти как у директора завода! Зегер наблюдает за мной. Что не нравится: портрет Ленина, который смотрит на тебя с почетного места, и обязательная для всех физзарядка с 11.00 до 11.10 каждое утро (призраки Г. Уэллса!)».
«16 марта. Получил маленькую однокомнатную квартиру с кухней и ванной около завода (8 минут ходьбы) с прекрасным видом с двух балконов на реку, почти бесплатно (60 рублей в месяц), это русская мечта».
«17 марта – 30 апреля. Работа, потерян контакт с Розой после переезда. Встретил Павла Головачу. Молодой парень моего возраста, очень умный, специалист по радиотехнике, его отец генерал Головача — командующий Северо-Западной Сибирью, дважды Герой Советского Союза во Второй мировой».
«1 мая. …Зегер советует мне возвращаться в США. Это первый голос против, который я услышал. Уважаю Зегера, он повидал мир. И рассказывает многие вещи, которые я не знаю про СССР. Я почувствовал себя неспокойно внутри, это правда!»
«Август—сентябрь. Мой русский улучшается, и я начинаю осознавать, в каком обществе я живу. Массовая гимнастика, обязательные собрания после работы, политинформация. Обязательное посещение лекций и отправка всего цеха (кроме меня) в воскресенье в колхоз собирать картошку. Все рабочие думают (но не говорят вслух), что это большая помеха. Не видно особого энтузиазма и реального желания…»
«18 октября. Мой 21-й день рождения. Пришли Павел, Роза и Элла – очень красивая русская еврейка, с которой я гуляю в последнее время и которая тоже работает на заводе. Роза и Элла друг дружку ко мне ревнуют, это вызывает во мне теплые чувства. Обе у меня впервые в гостях. Элла и Павел подарили мне пепельницу (я не курю), мы посмеялись».
«Декабрь. У меня легкий роман с Нелли Коробка».
«1 января. Новый год встретил у Эллы Герман. Думаю, я влюблен…»
«2 января. После приятной прогулки рука в руке до кинотеатра мы пришли домой, и, стоя на пороге, я сделал ей предложение. Она колебалась, но отказала. Моя любовь к ней настоящая, но она меня не любит...»
«4—31 января. Надо пересмотреть свое желание остаться. Работа однообразная, деньги, которые я получаю, некуда потратить. Нет ночных клубов, или боулингов, или мест отдыха, кроме профсоюзных вечеринок, которых с меня уже достаточно».
«1 февраля. Делаю первый запрос в американское посольство в Москве о том, что хотел бы вернуться в США».
«28 февраля. Получил письмо из посольства. Ричард Снейдер указывает, что я могу приехать на интервью в любое время».
«17 марта. Я и Эрик (Титовец. – Прим. авт.) сходили на профсоюзные танцы. Скучно, но в последний момент меня познакомили с девушкой, у которой были французская прическа, красное платье и белые туфли. Я танцевал с ней, а потом провожал домой вместе с пятью другими поклонниками. Ее зовут Марина. Мы сразу друг другу понравились, она дала мне свой телефон и уехала с другом на такси. Я пошел домой».
«18—31 марта. Мы гуляем, я о себе почти ничего не рассказываю, зато она о себе много. Ее зовут Марина Просакоба».
«1—30 апреля. У нас это серьезно. 15 апреля я сделал ей предложение, она согласилась».
«1 мая
«Май. Переход всей моей любви с Эллы на Марину был очень тяжелым, особенно потому, что я видел Эллу каждый день на заводе. Но с каждой неделей я все больше становился близким своей жене. Я еще не рассказал ей о желании вернуться в США. Она меня любит до сумасшествия. Лодочные прогулки по минскому озеру, гуляния в парке, вечера дома и у ее тети Вали».
«Июнь. То же, что и в мае, мы все ближе и ближе, я очень мало думаю об Элле. В последние дни месяца открываюсь жене, что хочу уехать. Она сначала была ошарашена, но теперь подбадривает меня, чтобы я делал то, что хочу».
«8 июля. 9 июля интервью, получать паспорт, Марине тоже надо ехать в Москву».
«14 июля. Я и Марина возвратились в Минск».
«15 июля. Марина в шоке. На работе все знают, что она была в американском посольстве. Им позвонили из Москвы. Ее вызвали и устроили выволочку».
«Ноябрь—декабрь. Нас раздражает задержка с документами. Марина начинает думать, что лучше нам не уезжать. Может, из-за напряжения и из-за того, что она беременна. Мы ссоримся, и все идет не так хорошо, особенно с наступлением холодной русской зимы».
«15 января. Дни холодной русской зимы. Но у нас все отлично. Марина должна родить 1 марта».
«15 февраля. Рассвет. Марина будит, пришло ее время. В 9.00 мы в больнице, я оставляю ее медсестрам и еду на работу. 10.00 – у Марины девочка, это я узнаю после работы в 5.00. Мы оба хотели мальчика. У Марины все в порядке, девочка тоже ОК».
«28 февраля. Иду регистрировать (так положено по закону) ребенка. Хочу назвать ее Джун Марина Освальд. Но эти бюрократы говорят, что у нее должно быть такое отчество, как у меня первое имя. Русский обычай, поддерживаемый законом. Я отказываюсь записывать ее как Джун Ли. Обещают перезвонить в городскую администрацию и узнать, что делать, поскольку у меня ведь действительно американский паспорт».
«29 февраля. Говорят, никто не знает, что делать в таких случаях, но все сходятся в одном: давай-ка делай это по-русски. Имя: Джун Ли».
«24 марта. Марина увольняется с работы формально».
«27 марта. Получил письмо из службы иммиграции и натурализации Сан-Антонио, Техас, что запрос Марины о визе одобрен! Это последний документ. Остается только ждать, когда посольство США получит копию одобрения, чтобы они официально смогли дать ход всему делу».
(Перевод Владимира Статкевича, написание фамилий дано по Освальду)
---------------------------------
Дополнительные материалы:
