Гастрольный график Елены Ваенги зашкаливает. Недруги за это зовут ее жадной и осуждают

Она такая как все

Гастрольный график Елены Ваенги зашкаливает. Недруги за это зовут ее жадной и осуждают: мол, вечно ей мало денег. Артистка же считает себя трудягой и покоряет все новые и новые города. Во время «Славянского базара» она побывала и в Витебске. 



— Елена, о вас часто говорят: «Та самая, которой больше всех надо». Вы вступаете в перепалки с блогерами, журналистами, выгоняете из ресторанов пьяных посетителей. Но ведь не королевское это дело…

— Так, а где вы королеву видели?! У меня нет голубых кровей. До 16 лет я росла в поселке Вьюжный Мурманской области, где главным предприятием был судоремонтный завод «Нерпа» по переработке и ремонту атомных подводных лодок. Там и работали родители. Мама — химик, папа — инженер. Отучившись на пианистку, я получила диплом драматической актрисы и собиралась служить театру.

— Но стали поэтом и музыкантом…

— Никогда в жизни так себя не назову. Поэтессами были Цветаева и Ахматова. Я же пишу слова и мелодию и много работаю. Недавно на Бродвее смотрела мюзикл «Чикаго». Там была девушка Бренди, обладательница «Грэмми». Так вот, когда Брэнди открыла рот, я попросила отменить завтрашний мой сольный концерт в Нью-Йорке. Я просто не понимала, зачем вообще выхожу на сцену.

 К сожалению, я не вокалистка уровня джазовых певиц, а они для меня высота, к которой я тянусь. Но я очень люблю музыку. Я не могу не петь, не писать песни. Если бы у меня не было возможности выходить на сцену, я бы все равно сочиняла и исполняла бы на кухне подругам под гитару.

— А как к вам приходит вдохновение?

— Не знаю, пишется и пишется. У меня есть стихотворение, которое родилось в голове за 30 секунд. Я лежала, а в окне садились и взлетали самолеты. Этого было достаточно, чтобы возник текст. Позже на основе слов появляется мелодия, а парни-профессионалы, которых в моей команде 15, делают аранжировку в той стилистике, в которой требует песня.

— На сцене и перед камерами Елена Ваенга очень эмоциональная, в жизни вы такая же?

— Я зайду за кулисы, и моя речь, манера одеваться не изменятся. У меня нет времени в свои сорок без двух лет делать образ для пресс-конференции. Зачем? Это ведь неестественное состояние. Скажу больше: у меня нет кучи стилистов. Бывает, мне говорят: «Лена, почему у вас прическа черти что?», «Лена, что за костюм на вас? Вы же на сцене. Наденьте платье приличное». Я нормально на это реагирую и никогда не обижаюсь на правду. Я сажусь вечером и думаю: что же с этим платьем или прической сделать…

— Тогда почему вы так часто ругаетесь с журналистами?

— За последний год мы выиграли 75 судов. Это тяжбы не с теми, кто пишет гадости, а с теми, кто распространяет тотальную неправду. Неправду, от которой погано моей душе, не моему имиджу. Я устала выгонять журналистов с территории своей дачи. Кому понравится, когда ты копаешься в огороде, а товарищи с камерами перелезают через забор?! Вот почему у меня плохие отношения с Малаховым?! Вы знаете, кто мне первый позвонил в роддом? Малахов! Хорошо, муж рядом был. Не мама, не папа — Малахов. Спросил, как что, рассказывай. Я говорю: «Мне странно, как ты еще среди тех, кто в халатах, не стоял?»

А вообще, я очень уважаю профессию корреспондента. Когда услышала, что в Донецке погиб оператор Анатолий Клян, сидела и плакала. Вот это журналист! Журналист, с которым и 20 певичек рядом не встанет.

— А как же слава и рейтинги?

— Многие знакомые мне объясняют: если не сказать о цвете белья или туфель, газету не купят. Есть такое, и я это понимаю. В прошлом году, например, на «Славянском базаре» мне приписали любовника. Бабушка прочла об этом в каком-то журнале и говорит: «Как ты могла, у него двое детей?!» И это спросила моя родная бабушка! Мне такая известность не нужна.

К счастью, я человек верующий. И, видимо, Бог меня любит. И он не дал мне славы в 20 лет, когда крышу могло быстро снести. Я стала популярной, по-моему, в 32 или 33. В этом возрасте по-другому смотришь на многие вещи. Я, например, наряду с платными концертами даю бесплатные. Но о них никто не пишет. Ну и ладно, это не главное. Главное — себе доказать, что у меня кишка не тонка делать что-то просто так.

— Говорили, что вы хотите открыть свой детский сад. Осуществилась ли мечта?

— Моя мечта упирается в финансы. Я не жена олигарха и просить денег тоже ни у кого не буду — хочешь, заработай сам. Сначала мне нужно достроить дом, а потом…

— А вы еще не достроили?

— Мои гонорары, указанные в «Форбс», не соответствуют действительности. За что, к слову, журнал тоже извинялся, — ну нужно же им, чтобы их читали. Если бы я зарабатывала такие деньги, то у меня уже было бы десять детских садов.

— Ваши песни ушли в народ: их поют и на семейных праздниках, и и больших концертах. Как вы относитесь к тому, что кто-то исполняет ваши композиции?

— Пожалуйста, мне не жалко. Не хочу сравнивать себе с Аллой Борисовной, но если бы ей задали такой вопрос, она, думаю, была бы тоже не против. Согласитесь, пусть лучше люди поют «Миллион алых роз», чем «О боже, какой мужчина». Хотя, оговорюсь, к Натали у меня очень искреннее отношение.

— Как вы оцениваете сегодняшнее состояние российской эстрады?

— Оцениваю как прекрасное. У нас много талантливых музыкантов. Скажу так: между дошираком и фуа-гра есть много еды, в музыке точно так же: мы сами выбираем, что есть и что слушать.

panteleeva_katya@mail.ru

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter