В сентябре прошлого года 27-летний житель Бреста Дмитрий и его 28-летняя супруга Екатерина «трудоустроились» в интернет-магазин по реализации запрещенных к обороту веществ. По указанию кураторов, действовавших от имени магазина, пара за вознаграждение изымала из «тайников» наркотические средства и психотропные вещества. Затем расфасовывала их на мелкие партии и для последующего сбыта потребителям помещала в определенные места. О расположении указанных веществ молодые люди информировали сообщников… На днях в зале суда Ленинского района Минска прошло судебное заседание по уголовному делу – супругов обвиняли в незаконном обороте наркотиков в крупном размере.
В истории «торговли» семьи четыре эпизода. Дмитрий и Екатерина работали с альфа-ПВП, мефедроном, марихуаной в Бресте, под Жабинкой, в Гродно и Крупском районе.
Дмитрий сразу заявляет, что не признает свою вину. Екатерина соглашается с обвинением. Позже в разговоре с ее мамой узнаю, что Катя решила все взять на себя: «Мать у него умерла от рака. Отец – инвалид. Дед с братом нигде не работают. Кому он нужен. Ты будешь ездить ко мне, а к нему никто не поедет».
Не поедет к зятю и теща.
– Помню, пришел первый раз, – рассказывает мать обвиняемой. – Такой наглый. Делать ничего не хотел. Ему везде было тяжело работать.
– Сообщения с обещанием хорошей зарплаты приходили во все соцсети регулярно, – отвечает Катя на вопрос гособвинителя Артура Вердыша и судьи Татьяны Шотик, почему она трудоустроилась в интернет-магазин.
– Вы понимали, что это за деятельность?
– Понимала, но выбора не было, супруг нигде не работал. И меня никуда не брали по состоянию здоровья.Мама обвиняемой признается, что это Дмитрий подсадил ее дочь на наркотики:
– Я сказала: «Катя, это не твой человек. Не будете у меня жить». Она отравилась. Любовь, мол, у нее. Пустила их к себе: «живите у меня на глазах». Нашла нарколога, психолога. Она завязала. Работала в пекарне. Мы все пекари: и я, и муж. Дмитрий уехал на заработки, а когда вернулся, все началось сначала. Вижу, у нее руки обколоты… Поругались, я выгнала их, чтобы глаза мои не видели этого. Хотела их обоих в милицию сдать, может, на принудительное лечение отправили бы. Она сказала: «Если ты его сдашь, я с собой что-нибудь сделаю».
Екатерина и без того убивала себя наркотиками. Доходило до нескольких доз в день. Родителей не навещала и к себе в квартиру не впускала, пока однажды они не нашли ее гниющей.
– Разлагались кости, разрушался позвоночник, три месяца была лежачей, – вспоминает Катя в суде.
Мать уточняет:
– Последствия альфа-ПВП. Мы выхаживали дочку с мужем, когда она под себя ходила. Антибиотики дорогие из-за границы заказывали. Дмитрий не приезжал. А когда Катя встала на ноги, снова побежала к нему.
Екатерина улыбается, глядя в зал. Мама вытирает слезы. Катя закрывает лицо волосами, отворачивается. Прячет влажный взгляд. Его перехватывает смотрящий на Катю в упор муж. И кажется, что вот так, на прицеле, он держит ее всю жизнь.
Катя продолжает:
– Мы постоянно употребляли. Супруг тоже, но меньше. Когда я ездила раскладывать закладки, он был за рулем. Я не могла, спала. Тогда он принимал сообщения на мобильные телефоны от куратора, который сбрасывал координаты, где лежат наркотики. В Гродно помогал разложить наркотик там, куда я не могла залезть.
Дмитрий отрицает свою причастность ко многим действиям:
– Я не знаю, как и что она фасовала. Не знаю, где и что она раскладывала. Жена давала мне наркотик для употребления. Никогда не интересовался, где она его брала.
Катя улыбается, опустив голову:
– Куратор разрешал брать наркотик для личного пользования. Иногда с этого я продавала. Знакомые просили. Муж знал, что у меня есть наркотики. Поднимала в одном месте, потом фасовала дома, ехали, я раскладывала. Иногда куратор говорил, куда класть, иногда сама выбирала место.
– Какие тайники использовали?
– Деревья, траву, ветки, пеньки.
– По первому эпизоду известно, что закладку с мефедроном забирали на речицком кладбище, чтобы потом разложить в Гродно…
Дмитрий отвечает:
– Она попросила отвезти ее на кладбище.
– Ночью? И вы не спросили зачем?
– Не спросил. Не знаю, что она там делала.
– Зачем поехали в Гродно?
– С туристическими целями.
– Как вы их реализовывали?
– Были в лесополосе, возле речки. Мост еще там есть. Гуляли.
– В Гродно столько красивых мест, а вы гуляли в лесополосе?
– Для меня была цель посмотреть город. Для супруги – не знаю. Не хочу больше давать показания.
Обвиняемый садится, обхватив голову руками.
– На арапа берет, – шепчет мама Кати. – Ему нельзя верить. Я просила Бога, чтобы он ее вытащил из наркотиков. Конечно, такого развития не хотелось, а с другой стороны, живая, здоровая. Я знаю, теперь бросит. Пишет, что будет разводиться.
Задержали супругов в Крупском районе. Они не успели доехать до места, откуда должны были забрать 1000 граммов марихуаны. Обвиняемая вспоминает:
– Увидели машину, остановились метров за 50, пошли в лес. Муж в туалет. Я как будто грибы искать. А оттуда на нас вышли оперативники.
– Вы раскаиваетесь?
– Заново не совершила бы такое. Зато здесь смогла бросить наркотики. Благодаря тюрьме жива. Никогда еще не чувствовала себя так прекрасно.– После задержания ей раз пять скорую вызывали. Еле откачали. Нашпиговал так ее Дима, – делится мама.
Катя шлет матери бодрые письма и яркие рисунки.
– Она пишет, что осознала, как людей травила. А я ей говорила: нельзя никого втягивать в наркотики. Никогда наша семья не искала халявных денег. Главное, что в безопасности. Справимся со всем.
Сколько же заработали супруги в интернет-магазине? Екатерина называла сумму в тысячу рублей дважды. Говорила про то, что им оплачивали бензин, съемное жилье. Они арендовали автомобиль для «работы». Всегда были с собой полные шприцы с веществом для личного употребления. А реально Дима и Катя получили срок.
Девять лет лишения свободы и 9600 рублей каждому – такое окончательное наказание назначил суд Ленинского района Минска супругам, промышлявшим наркотиками.
kоsiykova@sb.by
