Бронислав Смольский до последних дней молчал о том, что в детстве жил в Америке, и даже отказался от богатого наследства
В этом году известному белорусскому музыковеду, заслуженному деятелю искусств республики Брониславу Смольскому исполнилось бы 100 лет. До юбилея он не дожил четыре года… Это был неординарный человек, удивительно выносливый и жизнестойкий. Ему — 80, а он работает в Академии наук Беларуси. Коллеги тогда подсчитали: в преддверии своего юбилея за квартал ветеран написал и отправил в Москву 22 энциклопедические статьи!
Двойки не ставил
Спустя еще 10 лет Смольский заканчивает научную деятельность и переключается на творческую. Вместе с сыном-композитором создает оперетту «Весенняя серенада» и начинает работать над либретто к опере.
Слетают листки календаря, и Брониславу Сильвестровичу уже 95. Он проходит обследование, и врачи не верят своим глазам: давление — как у космонавта, 120 на 80.
А сколько учеников было у знаменитого музыковеда, друзей и просто знакомых — не счесть. Вот только несколько фамилий. Учителями своими он считал Николая Аладова и Юлиана Дрейзина. С Исааком Любаном учился и работал. Ухаживал до последних дней за больной певицей, которую знала вся страна, — Ларисой Александровской. С Дмитрием Кабалевским играл в баскетбол. Арам Хачатурян записал его в свои кунаки. К нему в гости приезжал автор популярной и в наши дни песни «Дороги» Анатолий Новиков.
Учителем и другом Бронислав Смольский был и для народного артиста СССР и Беларуси композитора Игоря Лученка.
— Мы очень любили этого человека, — вспоминает Игорь Михайлович. — Во-первых, это был эрудит, окончил два московских вуза: консерваторию и институт театрального искусства, знал практически всех композиторов страны, певцов, музыкантов, артистов. И они его знали. Во- вторых, это был большой души человек, мягкий, выдержанный, никогда не повышающий голос. Он был громкий только на делах. Да и двойки студентам не ставил, говорил: «Вот вы сегодня несколько не подготовились, но, я верю, в следующий раз все будете знать». И мы старались не подводить.
Американский след
В квартире, где жил Бронислав Сильвестрович, еще витает его дух. На всех стенах его фотографии, картины. На полках его книги, множество книг. На столе поздравительные телеграммы, вырезки из газет. Вдова Смольского Людмила Александровна показывает мне документы, редкие фотографии. Одна из них очень необычная. Начинаю расспрашивать хозяйку, а она уходит от ответа. Затем, сделав усилие над собой, говорит:
— Ладно, поведаю вам тайну, которую все время скрывал Бронислав. Фотография эта сделана в штате Массачусетс, на ней запечатлены все дети Сильвестра Смольского, крайний справа — Бронислав. В Америку они уехали перед Первой мировой войной, Бронислав был еще маленький. Отец его родился и жил в Минске, был мастером по обработке драгоценных изделий, его уважали на предприятии, деньги приличные получал, семья не была бедной. Но вот кто-то уговорил поехать за счастьем в Америку. Сильвестр согласился и отправился первым, а затем вызвал всю семью, жену и пятерых детей. Не знаю, в каком городке они жили, но на долю не жаловались. Так продолжалось примерно до 1920 года. И вдруг отец неожиданно вступает в ряды коммунистов, начинаются разговоры об отъезде домой. Дело в том, что местные товарищи стали агитировать Сильвестра вернуться в Беларусь и помогать там строить коммунизм. И снова хозяин уехал первым, затем в дорогу отправилась семья. Прибыли в Минск. Никто из детей не знал ни русского, ни тем более белорусского языка. Пришлось лично для сына Бронислава нанимать учителя.
Одна из сестер Бронислава вышла замуж за американского врача. И вернулась на родину только перед войной. Остальные девушки учились в Москве, в институте иностранных языков, потом удачно вышли замуж. Младшая стала даже женой генерала, который был в личном окружении Сталина и принимал участие в Ялтинской конференции в качестве переводчика.
— А как Сильвестр строил коммунизм?
— Судьба его печальна. Он остался в оккупированном Минске, и нашелся предатель, который выдал его. Сильвестра фашисты расстреляли в 1943 году. Бронислав о своей американской эпопее до последних дней никому не рассказывал. Даже тогда, когда незнакомые люди пришли в академию, где он работал, и сказали, что в Америке умер богатый родственник Смольских (видимо, муж сестры, врач) и оставил большое наследство, Бронислав Сильвестрович все равно не сознался в родстве и отказался от наследства.
А скрипка пела и рыдала…
Бронислав Смольский с детства хотел стать музыкантом. Желание это созрело не на голом месте: вся семья Сильвестра Смольского была музыкальной. Девочки играли на фортепиано, мать с отцом пели. И Бронислав включался в их дуэт. Но мечта была иной: научиться играть на скрипке. И вскоре по приезде в Минск такая возможность представилась. В городе в 1924 году открылся музыкальный техникум, и он поступил туда. Игре на скрипке его обучал профессор Аркадий Бессмертный. Все у молодого студента получалось, преподаватель рад был успехам ученика. Но вот появился на горизонте известный музыковед Юлиан Дрейзин. Он-то и посоветовал Брониславу заняться теоретическими дисциплинами. Бронислав послушался Юлиана Николаевича. И потом благодарил его. Когда поступал в Московскую консерваторию, не раздумывая, избрал музыковедческую специальность. Она, собственно, дала Смольскому и имя, и известность.
— Людмила Александровна, отчего же, став известным музыковедом, педагогом с большой буквы, Бронислав Сильвестрович вдруг пошел работать на Белорусское радио, а затем в Академию наук Беларуси?
— Была у него такая особенность: он уходил туда, где что-то впервые открывалось и требовались опытные специалисты. На Белорусском радио в 30-е годы начала работу музыкальная редакция. Так и с Академией наук получилось. Там открылся Институт искусствоведения, этнографии и фольклора, нужны были опытные кадры, и Бронислава Сильвестровича пригласили помочь. Он не мог отказать и, не колеблясь, пошел. Причем на должность младшего научного сотрудника, на зарплату в 75 рублей. Семья наша, конечно, потеряла в деньгах. Но я не роптала, понимала: мужу нужен творческий рост, он хочет попробовать свои силы в новом деле. И не ошиблась: за 30 лет в академии Бронислав сказал свое веское слово, написав много фундаментальных работ. Особенно хочется отметить книгу «Белорусский музыкальный театр», которая увидела свет в 1963 году. Это уникальный труд, в нем впервые исследована музыкально-театральная культура нашего народа от истоков до современности.
Кроме того, Бронислав Сильвестрович написал книгу о Белорусском театре оперы и балета, множество энциклопедических статей для московских издательств. Можно только удивляться его трудолюбию и творческому долголетию. В академии Смольский защитил диссертацию, став кандидатом искусствоведения. А вместе с тем не бросал музыкально-просветительскую работу, выступал как музыкальный критик, рецензент, лектор.
Вся эта деятельность Бронислава Смольского хорошо известна. А вот о том, как он восстанавливал работу консерватории после войны, — ни слова. Его направили в разрушенный Минск в 1944 году, сразу после освобождения города советскими войсками. Поручили собрать всех педагогов, кто остался в живых, найти инструменты, наладить хозяйственную часть. С порученной задачей Бронислав Сильвестрович справился. Консерватория ожила, заиграла и запела, однако на руководящую должность в ней он не претендовал.
— Людмила Александровна, в послевоенном Минске вы и познакомились с Брониславом Сильвестровичем?
— Я училась в музыкальном училище, где он преподавал историю музыки. И хоть он преподавал ее с третьего курса, а я была на первом, но мы, студенты, знали учителей. Тем более Бронислав был красивым, видным мужчиной, галантным, интеллигентным и холостым. Многие наши девушки имели на него виды. Однако он не сдавался.
И вот ноябрь, слякоть. А мы с сестрой жили в доме за библиотекой, она потом называлась Ленинкой. Если вы помните, там крутые горки. И вот вижу, на горку, по которой я шла, никак не может подняться мужчина: у него туфли скользкие. Я узнала его, подошла к краю и говорю: «Позвольте вам руку подать, товарищ Смольский». Подала ему руку, помогла взобраться наверх, а выходит, подала руку на всю жизнь. Но выходить за него замуж я три года отказывалась. На третьем курсе решилась. И прожили мы с ним душа в душу более 50 лет, справили серебряную и золотую свадьбы.
Музыкальная династия
— Бронислав любил детей, и дети все его боготворили, — рассказывает Людмила Александровна. — Он был прекрасный отец: скромный, благородный, добрый. Я даже удивлялась, как человек, живший в тяжелые годы, остался таким воспитанным. Думаю, все шло из семьи, которая была образованной и порядочной.
Муж все сделал, чтобы его дети избрали правильный путь в жизни. Он никого из них не заставлял заниматься музыкой, они сами пришли к ней. Помню, когда Диме было три годика, он, сидя во дворе, вдруг запел песню «Тиритомба». Отец, услышав, удивился: надо проверить слух, а проверив, сам решил заниматься с ним музыкой. Дима поступил в музыкальную школу-десятилетку. И что интересно: пошел сначала по стопам Бронислава, стал учиться игре на скрипке. Но со временем скрипка также ушла на второй план. Сын начал сочинять музыку, и сочинять прекрасно. Поступил в Московскую консерваторию, затем перевелся в Минск, учился по классу композиции у Анатолия Богатырёва. Сегодня Дмитрий — известный белорусский композитор, народный артист республики.
И с сыном Александром примерно такая же ситуация была. Его способности мы заметили еще на первом году жизни. У него был абсолютный слух. Но музыкой с Сашей занималась уже я. За один год прошли два класса музыкальной школы. В консерватории Александр занимался у Евгения Глебова. Сейчас он тоже композитор.
Вся наша семья музыкальная. И что интересно: только дочь Наташа не изменила скрипке. Да внук Виктор, сын Дмитрия, в совершенстве освоил игру на гитаре. Со своей гитарой он объездил уже весь мир, стал известным музыкантом. Мы очень гордимся им. А я — всеми.
Была у нас хорошая традиция: на юбилей отца устраивать концерт. Всю программу делали своими силами, исполняя произведения, посвященные имениннику. У нас звучали скрипка, гитара, пел ансамбль, которым руководит профессор Владимир Зиневич, муж Наташи. Словом, выступала музыкальная династия Смольских. Кстати, в ней сегодня — четверо наших детей, восемь внуков, три правнука. Все взрослые имеют музыкальное образование.
— Людмила Александровна, а что стало с оперой, либретто для которой Бронислав Сильвестрович взялся писать в 90 лет?
— К тому времени у него начались проблемы со зрением, поэтому он диктовал, а я писала. Мы сделали только первый акт, больше не успели. Условное название оперы — «Князь Юрий Туровский». Это XII век, наша история. Одним словом, вторую часть либретто надо закончить мне. Я ведь тоже музыкант, вокалистка и педагог, знаю, как продолжить, тем более мы все с мужем обсуждали, есть черновики. Даст Бог здоровья, завершу начатое дело. А музыку напишет Александр. Память требует того.
На снимке: Бронислав Смольский с детьми.
