Произведение Достоевского поставили в Бресте и заставили размышлять: красота от Бога или дьявола?
Сам факт обращения театра к произведениям Достоевского считается почетным, рискованным, неблагодарным. Непредсказуемость связана с ошибочным убеждением, что зритель считает романы великого писателя скучными, далекими от настроений сегодняшнего дня. Ни славы, ни дохода театру эта авантюра не принесет. В крайнем случае, надо публику запутать и поменять привычные названия.
Брестский театр драмы и музыки на это не пошел и написал в афише честно: Ф.М. Достоевский, «Преступление и наказание». Так он решил готовить публику к восприятию серьезного сценического текста. Никто не претендовал на статус «событие», однако оно произошло. Инсценировщик и режиссер Тимофей Ильевский смог нащупать главную «болевую точку» нашей жизни: зло и добро борются за сердце человека, и наказание всегда приходит в неожиданной форме.
Такой спектакль с ярким современным разговором о жизни особенно необходим молодым зрителям, у которых нет понимания, что такое страдание. У Достоевского сказано четко: «Человек не родится для счастья, человек заслуживает свое счастье, и всегда страданием». Что значит заслужить и при этом испытать моральную боль? И никаких упрощений для малоподготовленной публики.
Напомним об успехе телесериала «Идиот», после которого в библиотеках расхватали книги Достоевского. Появилось и еще одно сенсационное утверждение, что этот автор был детективщиком и предложил миру вполне криминальное чтиво, только не так легко это разглядеть. Но театр не купился на сенсации масскульта, не пожелал развлекать зрителей. Спектакль выстроен с доверием к автору, который был одержим идеей покаяния. За все надо платить, но чаще расплачиваются те, кто вызывает у нас сочувствие. Наказание не всегда настигает явного злодея. В сценическом тексте спектакля Ильевского много узелков, намеков, подсказок.
Станок для заточки ножей. Три топора воткнуты в деревянные плахи. В центре — стол на колесиках, который превращается то в место гульбы, то в бильярд, то в ложе покойника. Сама сцена, оформленная художником Виктором Лесиным, похожа одновременно на старые петербургские колодцы-дворы с их бурной подвальной жизнью и на своеобразный ноев ковчег, собравший «все твари по паре». Его внутренности с галереями и каютами прячут призраков. Комнатки для бедноты, ниши, скрипучие двери. Все населено разными живописными личностями, и все в итоге стекается к поступкам и переживаниям главного героя Раскольникова. Убив старушку-процентщицу, он хотел установить справедливость, а получилось одно страдание для всех.
Молодой актер Виктор Пискун в роли Раскольникова долго приучает зрителя к себе. В нем нет завораживающего обаяния артиста Г. Тараторкина из одноименного фильма. В нем нет подкупающей наивности князя Мышкина («Идиот») в исполнении Е. Миронова. Как трудно понравиться герою, который прав и не прав одновременно. Режиссер сумел включить в созданный образ личные резервы исполнителя. Это интеллект, интеллигентность, способность к состраданию. И так естественно в финале герой меняет черный костюм на белую холщовую рубаху и внутренне освобождается. Через муки он приходит к Богу. Серые тона сцены отступают. Появляется большая икона, которая дает чистый яркий свет. С нею — та самая красота, которую Достоевский считал главным содержанием любого искусства.
Писатель утверждал, что красота от Бога и именно она в конце концов «спасет мир». Повторение этой мысли стало своеобразным штампом, в который уже никто не верит. В жизни людей красота полна противоречий и успела стать страшной и ужасной силой. Дьявол с Богом за нее борются, а поле битвы – сердце человеческое.
Как таковых в спектакле нет жутких преступлений и наказаний, способных испугать и развлечь публику. Чем ее, воспитанную на телестрахах, еще можно удивить?! Спектакль исследует человеческую душу, в которой понятия преступления и наказания сошлись в битве, и приводит ее к очищению.
Как принято сегодня говорить на умных обсуждениях, «создателям спектакля – респект», что по-нашему означает: «Молодцы!».
