Он отпустил свою душу на волю

Рок–авангард Василия К.

Рок–авангард Василия К.


Мне кажется, если бы лекции по постмодернистской философии в университетах читали под музыку рокера–авангардиста Василия К. (этот сценический псевдоним лапидарен, но свят, потому что он выбор автора), отличников определенно стало бы больше. Его песни многозначительны и содержат аллюзии на хорошую литературу, начиная с русской классики и заканчивая романами Кафки. Василий К. хорошо известен в определенных кругах, а стать автором бестселлеров, хитов продаж, кажется, не стремится. Композиции в радио– и телеэфире звучат изредка: смущают, видимо, директоров музыкального вещания «избыточная» интеллектуальность и долгота рок–баллад, отсутствие штампов, заискивания перед слушателем и бережливость в выборе аккордов. Поэтому глашатаем своего творчества исполнитель отчасти вынужден, а отчасти рад выступать сам и охотно дает концерты практически везде, куда его приглашают. В Беларусь с «квартирником» (камерным концертом) недавно приезжал в шестой раз. И надо было видеть, как его у нас принимали! Преданные поклонники Василия внимали, раскрыв рты, подпевали, когда это было нужно, и никак не хотели отпускать своего кумира. Василий К., без преувеличения, — это культурное явление. И радость от того, что его знают в Беларуси, безгранична.


С рок–трубадуром мы поговорили о его кочевной доле и камерных выступлениях.


— Василий, какое–то время вы провели в Швеции, выступая с местной группой Kurtens. А почему переехали в Москву?


— Я — русский, вот и вернулся. В городке Люнд жил во время учебы в университете. Поначалу шведским языком владел слабо, поэтому постарался выбрать курс, на котором, как казалось, провалиться нельзя — русоведение. Не тут–то было! На первой же лекции какой–то молодой швед начал пространно распространяться о протопопе Аввакуме, и я понял, что легко здесь не будет. И точно — в отличие от остальных курсов, социологии, экономической истории, этот я не сдал. Мне тогда казалось, что во многом педагоги не правы. Но на самом деле немало книг из предложенного списка литературы были беспристрастным, четким, трезвым и правильным взглядом на Россию. Также я занимался и многими другими дисциплинами, в основном  музыковедением, и защитил диссертацию на тему «Путь русского рока через смену тысячелетий».


— В искусстве теория и практика порой  вещи несовместимые. Музыканты, как правило, не пишут рецензий, музыковеды — не сочиняют...


— С музыкой просыпаюсь и засыпаю. А музыковед я достаточно посредственный. Не слежу за тем, что происходит, не пишу рецензий — это вообще ужасный жанр, который со временем только хуже становится. Чаще всего критики не понимают сути, они просто берут то, что слышат, и пытаются поместить в какую–то коробочку. Например, у Кирилла Комарова потрясающий альбом вышел, большое событие, считаю, для русской культуры. Но те отклики, которые написали профессионалы (по крайней мере, они считают себя таковыми), — полная ерунда.


— А сами с непониманием часто сталкиваетесь?


— В ротации на радио наших песен практически нет, иногда они появляются в тематических программах. Люди, которые работают на радиостанциях, в первую очередь пекутся о высоких рейтингах. Поэтому они берут музыку, которая, по их мнению, стопроцентно придется по вкусу максимально большому количеству народа. А я не стремлюсь никому нравиться. Это значило бы подходить к проблеме не с того конца.


— Это и есть ваша дань авангарду?


— С авангардной музыкой меня роднит то, что о вещах сложных и неоднозначных я пытаюсь говорить, используя общепринятые формы рок–музыки. И часто попадаю в странное положение: людям непонятно, что я, собственно, хочу сказать, хотя мне кажется, выражаюсь достаточно четко.


— В аналоге передачи «Музыкальный ринг» вы согласились бы принять участие? Если да, то кого выбрали бы в оппоненты?


— Никого. Я не стал бы ни с кем соперничать — ни в прямом, ни в переносном смысле. Хотя, не тот ли классический советский «ринг», где прославился Борис Гребенщиков, вы имеете в виду? Там представляли одного исполнителя или группу, а публика задавала им острые вопросы. Все приглашенные, как правило, считались противоречивыми артистами и должны были защищаться от нападок аудитории. Что ж, поспорить с народом я всегда готов и на концертах прошу, чтобы передавали записки с вопросами.


— Что означают проповедуемые вами принципы минимализма и пост-модернизма?


— Процесс, когда люди берут много нот в секунду, кажется мне неестественным. Для сравнения: в изобилии слов ценность каждого из них теряется. Поэтому я просто отпускаю свою душу на волю, а она управляет непосредственно пальцами. А пост-модернизм — это нынешнее состояние культуры. Все современные выразительные средства являются аллюзиями, набором ссылок на произведения из других эпох. Мне могут возразить, что такое искусство вторично. Однако, по–моему, осознанная вторичность может становиться первичной. Но что подлинник, а что фальшивка, становится ясно спустя время.


— А песни имеют свойство стареть?


— К сожалению, многие — да. Пока большинство моих композиций, и даже те, что я написал лет в 20 с небольшим, исполнять можно. Но некоторые отодвигаются все дальше и дальше, петь их стало сложнее. И дело даже не в текстах, а в том, как разместить энергетику внутри песни.


— Для поклонников на своем сайте вы завели и рекомендуете дополнять словарь с экзотическими терминами. Вот, например, что такое «край»?


— Термин предложил американский психолог Арнольд Минделл. Край — воображаемая граница, которую человек очерчивает вокруг себя, вводя определенные пределы допустимого. Я немного развил это определение и назвал краем то, что не воспринимаю объективно. Допустим, в детстве мой папа очень много играл на баяне, причем не слишком талантливо. С тех пор этот инструмент не очень люблю.


— Мыслите вы отдельными композициями или альбомами?


— Бывает, что и альбомами, но нечасто. Скорее песнями, ведь каждая из них требует отдельного подхода. Они как живой организм, которому нужна своя одежда, свои запах и вкус. Поэтому и пластинки могут получаться у меня растопыренными в разные стороны.


— Расскажите о планах на будущее...


— Сейчас я работаю над двумя новыми пластинками. Одна из них под названием «Не знаю» выйдет через месяц. Это сборник песен за последние пять лет, не вошедших в предыдущие альбомы, с совершенно разными аранжировками и настроением. А другую со своей группой «Интеллигенты» выпущу осенью, скорее всего, она будет именоваться «Дай себе». У нас и песня такая есть — своего рода мантра команды.


— О Беларуси успели мнение составить?


— Народ хороший здесь. И улицы чистые. Гуляли мы в Новополоцке однажды с организаторами концерта. Я выбросил окурок, а какой–то человек подобрал его, донес до ближайшей урны и сказал: «У нас так не принято». И мне даже нечего было ему возразить.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter