Летопись жизни боевого генерала
История войск в ее сухом, энциклопедическом виде вряд ли заинтересует нынешнего читателя. Особенно молодого. Ему подавай перестрелки, погони и прочие романтические треволнения. Всего этого в жизни ветерана внутренних войск МВД СССР генерал–майора Алексея Игнатьевича Филистовича было вдоволь. Как и длинных, трудных, серых дней. Эти будни, которые составляют сущность службы офицера войск, пожалуй, и есть история. Сегодня «Боевой призыв» приоткроет некоторые из ее страниц...
В отдаленных гарнизонах
В 1957 году 19–летний Леша Филистович, уроженец небольшой деревушки Вилейского района, был призван в армию и отправился из родной Беларуси за тридевять земель в Иркутск. Долгий путь по карьерной лестнице начался со склада военного снабжения УВД области. Его рядовой Филистович охранял в составе своей роты. Через два года поступил в Харьковское высшее военное училище тыла МВД на автомобильный факультет. Получил лейтенантские погоны и диплом техника–механика по ремонту автотранспорта. В училище остался курсовым офицером.
В то время он активно занимался лыжным спортом, входил в состав сборной УССР. Только вряд ли молодой лейтенант мог предположить, куда в конечном счете заведет его собственная жизненная лыжня. Что через несколько десятков лет «лыжники» под его началом будут «прорубать» тропу наряда вокруг отдаленной лесной делянки в вятской тайге, где занимались лесоповалом заключенные особого режима. Впрочем, обо всем по порядку.
В 1966–м Филистовича послали учиться в московскую Военную академию имени Фрунзе. После успешного окончания он намеревался вернуться в Харьков, но командование решило по–другому. Алексей получил назначение комбатом в омский конвойный полк. Ехать не хотел, потому что с конвоем был абсолютно не знаком. Но его, понятно, никто не спрашивал.
В Омской области в то время было 8 исправительно–трудовых колоний. Батальон Филистовича базировался в «городке нефтяников» и охранял четыре ИТК. Одна общего режима, две — строгого и колония, где отбывали срок наркоманы.
Обстановка напряженная. С одной стороны военнослужащих наставляли офицеры, с другой — «окучивали» зэки. Да и график несения службы был тяжелейшим. Это сейчас в конвойных подразделениях служат сутки через трое. А тогда солдат 24 часа нес службу в карауле, сменялся, а на следующий день после обеда снова в караул. Времени, чтобы научить бойца чему–то, практически не было. Не удивительно, что нервы в этой суматохе часто сдавали.
Однажды в ИТК, которую охранял батальон Филистовича, осужденный преодолел основное ограждение и оказался в запретной зоне. Побег! Солдат на вышке имел право применить оружие, что и сделал, ранив беглеца. Дело было ночью, но комбата тут же вызвали на территорию. Там его встретил потерявший над собой контроль из-за ЧП замполит роты с автоматом в руках. Кричал: «Не подходи, убью!» К месту ЧП, пока не приехала следственная группа, призванная разобраться, имел ли право боец открывать огонь, Филистовича так и не подпустил. Пока врачи и сослуживцы не успокоили обезумевшего офицера. Были и такие курьезно-драматические случаи. Служили ведь в тайге, за десятки километров от жилья, вдали от дорог — всякое случалось...
Выделенная линия
Дальше — очередное назначение. Ехать пришлось в глушь — город Кызыл, расположенный на территории Тувинской АССР. Филистович стал командиром батальона, преобразованного затем в отдельную часть. До него здесь творился форменный беспредел. Много побегов, гибли военнослужащие. Перед самым назначением и вовсе дикое происшествие: часовой во время пьянки убил начальника караула и сам застрелился. Прежнего комбата освободили от должности, а Филистовича призвали быстро навести порядок.
— Главная сложность была в том, что в Туве мы охраняли не только жилые зоны, — говорит Алексей Игнатьевич. — Ежедневно из каждой ИТК на производственные объекты приходилось выводить до 1.500 осужденных. А временный строительный объект — это облегченное охранное учреждение. Забор, внутри предупредительное ограждение из проволоки, никакой сигнализации. Когда в Ак–Довураке строили асбестовый комбинат, заключенные постоянно прятались в схронах. Днем гражданские водители за вознаграждение привозили им продукты. Так вот, пока одного спрятавшегося искали, в ожидании стоял весь строй конвоиров. До двух–трех часов ночи...
Если расстояние небольшое, до километра, зэков вели на работы по «выделенной линии» — коридору из колючей проволоки. Подальше — везли на автомобилях. Конвоиры сидели в этих же машинах, сзади, лицом к осужденным. А зэки ведь были без наручников...
Уставали страшно. Представьте: рота возвращается вечером из караула по охране жилой зоны, а утром следующего дня уже выводит заключенных на объект. О каких занятиях может идти речь! Отсюда отвратительная подготовка бойцов, незнание элементарных принципов несения службы.
В Кызыле Филистович проявил свой менеджерский, как сказали бы сейчас, талант. Во–первых, договорился с руководством строительных предприятий о «выводах» конвоев. Удалось увеличить численность конвойных взводов, за счет чего выкроить дополнительный учебный день. Во–вторых, те же строители, которые отчаянно нуждались в дешевой рабочей силе, обязались обеспечивать офицеров жильем, построили вместо примитивных сборно–щитовых казарм кирпичные. Все это помогло наладить в военном коллективе нормальную рабочую обстановку. Проблемный батальон Алексей Игнатьевич вытянул.
Как полковник с вышками воевал
Еще 5 лет — и обратно в Омск, командовать конвойным полком. Уже полковник. Работы стало больше, ответственности — тоже. Один из конвоев ходил по водному маршруту Омск — Салехард. На верхней палубе теплохода «Казахстан» ехали туристы и играла музыка, а внизу, в трюме, везли по этапу осужденных. Своеобразный водный «столыпин» — только менее надежный.
Алексей Игнатьевич поначалу удивлялся, почему, чтобы попасть в караул, выстраивалась целая очередь из желающих. Потом, когда однажды выехал с проверкой и на пристани увидел десяток офицеров, которые встречали «Казахстан», все понял. Военнослужащие делали заказы на рыбу, которую выменивали у местных за водку и сигареты.
В 70–х в войсках началась реорганизация. В охране колоний внедрялся новый способ несения службы — оперативное дежурство. Жилые зоны оборудовали техническими средствами охраны, сигнализацией. Вышки убирали, солдат опускался на тропу наряда.
— Каждому выделяли определенный участок периметра, по краям были наблюдательные площадки высотой 2,5 метра, — рассказывает Филистович. — Боец поднимется по лесенке, посмотрит, все ли спокойно, и опять ходит по тропе. Одновременно с этим улучшалось техническое оснащение. Были созданы три рубежа охраны. В перспективе и вовсе хотели отказаться от часовых, оставить в резерве лишь оперативную группу.
Беда в том, что многие офицеры новшествам противились, боялись техники, не доверяли ей. Вот и пришлось полковнику Филистовичу сначала в Туве, а потом и в Омске воевать с вышками. Порой в прямом смысле демонтировать, ломать! Только так удалось переломить укоренившуюся психологию и перейти на новый способ несения службы.
Лес и степь
Покомандовав 81–й отдельной омской конвойной бригадой, Филистович снова попал в «пекло» — его назначили начальником штаба, а потом и командиром Кировской дивизии. Она состояла из 7 полков. До места базирования некоторых можно было доехать только на дрезине. Численность дивизии в разное время варьировалась от 8 до 12 тысяч военнослужащих. В зоне ответственности — десятки колоний, в том числе «лесоповальные» части. Это здесь тропу наряда приходилось делать по лыжне. Никакого ограждения. Минус 30, валенки, полушубки... Не позавидуешь.
...Развал СССР Алексей Игнатьевич встретил в Казахстане. Многие офицеры тогда уезжали в Беларусь, Украину, Россию. Сделал попытку и он. Приехал в Минск инкогнито. Но тогдашнее руководство страны отмахнулось: мол, у нас таких генералов много, а тут еще предпенсионный возраст, «незнание белорусского языка» — такие были тогда в МВД «патриоты», сами, кстати, через пень-колоду говорившие на белорусском. Просто конъюнктурщики! В общем, не сложилось. А вот Нурсултану Назарбаеву опытнейший генерал пригодился. Так Филистович стал заместителем министра МВД — командующим внутренними войсками Казахстана. В 1995–м уволился в запас. Через несколько лет вернулся в Минск.
— С высоты своего опыта можете оценить нынешнее состояние наших внутренних войск? — на финише нашей беседы решил я поинтересоваться у ветерана.
— Конечно, произошло много позитивных изменений. Организационная структура войск приняла классическую схему. Техническое оснащение на уровне. У офицеров больше нет нужды ездить учиться в Москву благодаря появлению своего факультета. Да и отбор в войска сейчас отменный, не то что было в наше время. Благодаря хорошей работе с кадрами и качество службы на высоте. Но есть и старые советские «болячки». Скажем, высший офицерский состав, по сути, лишен возможностей для роста. С другой стороны — нам, наверное, и не нужно столько генералов.
...Настоящий, не «паркетный» генерал Алексей Филистович имеет право на такие суждения. Очень хочется, чтобы его опыт пригодился новому поколению внутренних войск: генералу, уж поверьте, есть еще о чем рассказать!
P.S. 26 ноября Алексею Игнатьевичу исполняется 70. «Боевой призыв» желает ему здоровья и долгих лет жизни!
