ИМЕННО ему первому звонил Дмитрий Колдун после выступления на «Евровидении» и взволнованно интересовался мнением. Это он подготовил Петра Елфимова к «Славянскому базару», который принес стране громкую победу. В его студии «Гран-при» начинали Вера Каретникова, Леся Кодуш и Слава Нагорный, а в проекте «Зорная ростань» — Наталья Подольская. Звездных имен, думаем, достаточно, чтобы представить композитора Олега ЕЛИСЕЕНКОВА. На днях в Белтелерадиокомпании прошла запись творческого концерта автора музыки, который привел к успеху целую плеяду талантливых артистов. «СГ» встретилась с эстрадным композитором и поговорила о формате современного музыкального рынка, раскрутке и поисках вдохновения. — Олег Николаевич, найти свое профессиональное призвание вам помог отец. Вы вспоминали, что он постоянно твердил: «Вот Олежка вырастет, будет композитором». Как думаете сейчас, он правильный путь для вас выбрал?
— Часто об этом думал… Конечно, сомнения есть и будут всегда. В школе, например, у меня неплохо шла математика. Будучи в седьмом классе, даже заочно учился в физико-математической школе при Ленинградском университете. Поэтому не исключено, что вполне мог освоить и техническую специальность. Но потом пришло осознание: ничего другого, как заниматься музыкой, делать не умею да и не хочу. Вопрос был в другом: в какую профессию идти? Здесь уже, конечно, сыграли свою роль отцовское внушение и… удача.
— Приведете примеры?
— В музыкальной школе у нас проходил конкурс песен, которые сочиняли дети. Сначала выбиралась лучшая композиция в классе, потом — в школе, городе, области и, наконец, попадала на республиканский уровень. Я же тогда об этом забыл и ничего не сделал. И чтобы мне не влетело, песню написал экспромтом — стихи как-то вдруг сами зазвучали, запелись внутри. Похожая история произошла со мной уже и в Молодечненском государственном музыкальном колледже имени Огинского: снова что-то написал, а потом классик белорусской музыки Анатолий Богатырев вручал мне диплом. С поступлением в консерваторию, можно сказать, тоже подфартило. Экзамены сдал неважно — по профильному предмету получил тройку. А в тот год как раз поступали очень талантливые ребята, но из-за разных форс-мажоров они сходили с дистанции. Видимо, поэтому даже с тройкой меня зачислили. До сих пор считаю это случайностью. Но потом доверие преподавателей все же оправдал: по специальности во время учебы были сплошные пятерки, да и почетную стипендию имени Римского-Корсакова в 75 рублей получал.
— Дебютировали с эстрадными композициями в Москве во время фестиваля «Юрмала-88»: тогда ваша фамилия дважды прозвучала на Центральном телевидении. Только после этого сотрудничество предложили наши радиостанции. Какой путь нужно пройти композитору сейчас, чтобы его произведения забрало радио?
— Да, все так и было. Вступил в Союз композиторов как симфонист, и меня потянуло на пение — захотелось участвовать в «Песне года», других популярных фестивалях. Приходил на радио, показывал работы, играл на фортепиано. Но как-то ничего не складывалось. Затем объявили «Юрмалу», куда отбирали исполнителей напрямую москвичи, а уже наши ребята предлагали песни. Так получилось, что две мои песни утвердили. «Юрмала» шла под оркестр латвийского радио, все это звучало в прямом эфире и тогда еще объявляли авторов. С Центрального телевидения в прайм-тайм назвали фамилию Елисеенкова. В восторге я, как ни странно, не был — казалось, что должна была быть немного иная аранжировка, не так спета композиция. Но тем не менее эффект был: именно после этого со мной на контакт пошли и наши радиостанции. Нужно понимать: тогда радио обладало единственной профессиональной студией, единственной эфирной кнопкой. Но все равно многие артисты засветились благодаря московскому каналу. С распадом СССР ситуация стала меняться: появились первые фестивали, к примеру, Национальный фестиваль белорусской песни и поэзии в Молодечно, его смотрела вся страна. Так Инна Афанасьева, Александр Солодуха, Лика Ялинская без российского эфира стали узнаваемыми — первое широкое признание им дал этот песенный конкурс. Сейчас для того чтобы попасть в эфир, молодым ребятам все круги ада проходить не нужно. Люди делают продукт на стороне и приходят на радио с готовой работой. Попасть в ротацию стало проще, главное — разработать свою: схему. Через радио, кстати, раскрутился Алексей Хлестов. До этого он не был известен. В принципе, если есть продукт, талантливые исполнители, песня, добиться узнаваемости гораздо легче, чем раньше.
— В свое время, это был конец 90-х, вы работали главным редактором музыкальных программ Белтелерадиокомпании. Через вас проходили сотни исполнителей. Поэтому с полным правом можете судить о музыкальной эстраде той поры и нынешней. Изменился ли формат музыкального рынка?
— Изменился в первую очередь возрастной баланс. Раньше ни один эфир не обходился без людей раскрученных и известных. Сложно было представить программу без тройки: «Песняры», «Сябры», «Верасы». Сейчас артистов, которым за сорок, в эфире, наоборот, немного. На эстраде новые имена, в которых волей-неволей начинаешь путаться. Особенно это касается красивых, хорошо поющих блондинок. Здесь, конечно, молодым артистам сложнее: с одной стороны, достаточно легко попасть в формат, но чтобы зрителю запомниться, нужно постараться. Порой как раз таки здесь и необходимы московский канал, дополнительная продюсерская помощь. Ведь сколько блондинок ни называй, сразу на ум приходит одна — Инна Афанасьева. Мне приятно, что многие из тех молодых артистов, которые начинали вместе со мной в 90-е, до сих пор в лидерах эстрады. Когда работал на телевидении, мы делали проект «Зорная ростань» (он предвосхищал «Фабрику звезд»). И вот те певцы, которых мы пригласили, стали мэтрами. Нашими выпускниками были Искуи Абалян, гитарист ДиДюЛя, Светлана Стаценко, Макс Лоренс, Стас Сацура, Александра и Константин, Дмитрий Кочаровский и Татьяна Глазунова, Петр Елфимов и Наталья Подольская, Саша Немо и Тео.
— Выходит, теперь не так сложно найти талант в глубинке и вырастить из него звезду?
— Сейчас многие популярные артисты пришли на эстраду как раз с периферии, Макс Корж тому подтверждение. Прошли те времена, когда нужно было кого-то искать: если у человека есть звезда во лбу, он всегда сам будет пробиваться. Сейчас никто не сидит и не косит сено в ожидании умного дяди, который разглядит в нем талант. Нет, движение идет, наоборот, оттуда, из глубинки.
— Олег Николаевич, в числе ваших воспитанников Дмитрий Колдун и Петр Елфимов. Имена на слуху. Не обидно, что ваши ребята раскрутились у соседей?
— Это нормальная практика. Свойство любого артиста — завоевывать новые территории, новые рынки. Это как в бизнесе: если он выходит за пределы, нужно подниматься на новый уровень. Хорошо, когда человек востребован еще где-то. Значит, у него шире диапазон, больше возможностей, значит, научился. Наша страна — одна ступень, выход за рубеж — уже другая. Здесь важно съесть тот пирог, который тебе дают.
— Давайте поговорим о поэтах-песенниках. Какая у вас форма работы с авторами: вы сами их находите либо тексты предлагают вам?
— Мне всегда не хватает свежих песенных стихов. Часто призываю: шлите мне, давайте работы. Но что вдохновит конкретно, не знаешь сам. Был случай, когда в интернете разместил объявление, мол, нужна мужская песня. Присылали много работ. И вот одно стихотворение — «Мне так не хватает тебя» — зацепило. Сейчас эту композицию исполняет Александр Солодуха. А написал ее не поэт, а врач Дмитрий Вашкевич. Интересная история была и с внуком Анатолия Ярмоленко — DJ Анатолем. Стихи одной из композиций, которую он сейчас исполняет, написала школьница. Как они попали ко мне? Солисту «Сяброў» их прислала учительница девочки, а он, в свою очередь, передал их мне. С альбомом «Где калина цвела», который получил премию Союзного государства, была похожая ситуация — после одного из концертов ко мне подошел Иван Юркин и показал свои наработки. Так и родился наш совместный альбом…
— Как раз об альбоме «Где калина цвела»… Для вас премия Союзного государства — наивысшая ступенька либо есть вершины, которые еще хотелось бы покорить?
— Во-первых, хочется писать такие композиции, которые самому приносят радость. Во-вторых, довести их до слушателя. Но, к сожалению, порой музыка не доходит не то чтобы до слушателя — до исполнителя. Поэтому всегда ищешь любую возможность в этот поток влезть. И различные премии — еще один повод для раскрутки, для привлечения внимания. Невозможно стать вдруг талантливее, чем ты родился. И неважно при этом, сколько у тебя наград и премий. Другое дело — можно раскрыть этот талант через пахоту, через работу.
— Некоторые эстрадные композиторы грешат, если можно так сказать, тем, что сами любят петь. Всего несколько примеров: Игорь Корнелюк, Игорь Николаев. Поете и вы. Вам нужна еще и слава поп-исполнителя?
— Композитор — это музыкант. Еще сотни лет назад композиторы участвовали в исполнении музыки: если человек владел фортепиано, исполнял свое творение сам, тот же Сергей Рахманинов, Александр Скрябин. Многие композиторы дирижировали своими произведениями — Петр Чайковский на открытии «Карнеги-холл» в Нью-Йорке. Нужно, чтобы песня подошла по голосу, петь то, что ложится на твой природный тембр. Так происходит и у Корнелюка, и у Антонова. Неплохо, когда у композитора есть возможность представить свое произведение самому.
— Олег Николаевич, вы часто говорите: нужна кропотливая работа, чтобы стать знаменитым. А как же быть с вдохновением? Выходит, его придумали ленивые люди, которые могут списывать свое бездействие на его отсутствие?
— Есть другое понятие: вдохновение не приходит к ленивым. Если оно пришло, нужно быть к нему готовым. Могу сказать еще и о скорости: то, что обычно пишется легко, потом «выстреливает». А вот от чего зависит вдохновение, лично для меня загадка...
bizyk@sb.by
