В Литературном музее Максима Богдановича завтра откроется необычная выставка«Моему деду Александру, деду Федору, деду Ивану, дяде Жене, дяде Ульяну, бабушкам Арине и Зине, маме и папе посвящается» — такое предисловие к своей экспозиции написал автор Сергей Шило.
— Один мой дед погиб еще во время финской войны, два других деда были тяжело ранены в Великую Отечественную. Дядя Ульян Александрович Рыбак, старшина фронтовой разведки, привел 48 «языков», за что был награжден двумя орденами Славы и удостоен звания Героя Советского Союза. Мои бабушки, мама и папа пережили оккупацию. Думаю, подобные истории есть у каждой семьи, — говорит Сергей. По его замыслу, экспонаты располагаются на полу.
— Чтобы рассмотреть, нужно согнуться, а значит, поклониться. Не буквально каскам и фляжкам, а памяти тех, кому они когда–то принадлежали, — уточняет он.
Щиток от пулемета «Максим», солдатские котелки и лопаты — все с вмятинами от пуль. А каска и вовсе пробита насквозь. Опаленная красноармейская звездочка и нательные православные крестики. Уникальна икона с ликом Христа и пулевым отверстием в области сердца. Лучше всего сохранился экземпляр фронтового учебника «Наставление по инженерному делу для пехоты РККА» под редакцией Маршала Советского Союза К.Ворошилова, изданного в 1942 году, и солдатская гимнастерка. Ее вообще ни разу не надели, видно, так и пролежала на складе.
...22 марта 1943 года неизвестный солдат «выгравировал» чем–то острым на своем котелке солнце, выходящее из–за туч. 2 мая 1945 года он дорисовал с другой стороны букет тюльпанов, а спустя полтора месяца, 26 июня, дополнил «роспись» листьями желудя. Судя по датам возле этих рисунков, их автор остался жив. И это главное! Окопному солдатскому творчеству в экспозиции отведено особое место. Фронтовой быт заставлял наших бойцов становиться и умельцами, и художниками. Чего только они не делали из снарядных гильз! Наборы чашек, целые столовые сервизы. Рюмки различной формы, с чеканкой, закругленными краями. Помазок для бритья.
— Я попытался представить, какой была жизнь на той войне, чтобы понять, что помогало верить, надеяться и все–таки выжить, — демонстрирует Сергей еще один экспонат — командирские часы военной поры. Стертый ремешок, треснутое стекло, но они идут до сих пор, отсчитывая уже более 60 лет мирное время.
