Охота на охотников: Часть 1. Дрогичинский «капкан»

В «клетке» на скамье обвиняемых оказался бывший исполнительный директор Дрогичинской районной организации общественного объединения «Белорусское общество охотников и рыболовов» Александр Косяк...

Охота  освежает и вносит разнообразие в жизнь истинных любителей этого активного вида отдыха, доставляет им  чувство радости единения с природой. Не случайно именно с этим увлечением связаны разного рода охотничьи байки и рассказы. Мы же поведаем о суровых былях, навеянных читательскими письмами…

Почему  возникла  «горькая  обида»

Во время командировки в Дрогичин два дня провел в местном суде, где рассматривалось громкое, по районным меркам, уголовное дело. В «клетке» на скамье обвиняемых оказался бывший исполнительный директор Дрогичинской районной организации общественного объединения «Белорусское общество охотников и рыболовов» Александр Косяк.  

Когда достаточно вместительный зал судебных заседаний полностью заполнился, обвиняемый, держа в руках зеленую ученическую тетрадку, попросил у председателя суда Леонтия Станкевича дать ему слово для заявления и объяснения причин появления рассматриваемого уголовного дела. Председатель суда счел это неуместным во время дачи показаний свидетелями, и Косяк не озвучил содержание своей тетради. Тем не менее позже через посредников он передал написанный текст мне, журналисту, приехавшему на судебный процесс по «вызову»   Евгения Ковальчука – охотника почти с полувековым стажем из Березовского района, эксперта первой категории по породам и использованию лаек. 

Письмо в редакцию Евгений Иосифович написал, как сам признался, «от горькой обиды» за того, кто незаслуженно оказался за решеткой. При встрече ветеран передал мне газетную вырезку с фото улыбающегося Александра Косяка, держащего на поводке породистую  западносибирскую лайку по кличке Якан. Косяк как владелец представлял ее на выставке, где достоинства лаек оценивал эксперт первой категории Ковальчук. Вполне заслуженно Якан стал лучшей собакой выставки, принеся уважение и славу своему хозяину. Но главным достоинством Косяка автор письма в «Р» считает его честную и принципиальную работу на том непростом посту, который он занимал до своего ареста. Нарушения, которые вменяются в вину А. Косяку, убежден Евгений Иосифович, можно найти едва ли не в любой районной организации ОО «БООР» (после ареста Косяка объединение стало республиканским государственно-общественным). Тем ценнее, думается, извлечь уроки из всей этой запутанной истории. 

Почему же опытный и умелый охотник сам оказался в «клетке»? Поиск ответа на поставленный вопрос начну с той самой ученической тетрадки, которую уже упоминал. 

Исповедь  обвиняемого

«Я, Александр Косяк, 8 сентября 2003 года в возрасте 43 лет был избран на должность директора УП «Дрогичинское ОРХ» (позже должность переименовывалась) охотниками района. Организация наша была в полной нищете, она являлась должником у вышестоящей организации. Люди, в ней работающие, не получали зарплаты по пять месяцев. 

Когда принимал хозяйство, мне передали две папки с документами и два бинокля. Документы были в беспорядке, административное здание – в полуразрушенном состоянии, отсутствовало даже освещение. Мне стали поступать звонки от пенсионеров-рыбаков, от охотников с просьбой приструнить браконьеров. Я начал детально вникать в дела, беседовал с людьми, днем и ночью изучал охотничьи угодья, которые раскинулись на территории в 128,7 тысячи гектаров. За четыре месяца я, охотник-профессионал, знал практически всю необходимую информацию о тех, кто в районе браконьерничает на лосей и кабанов, кто рыбачит с электроудочками, использует при лове рыбы ядохимикаты, кто ворует у охотников собак. 

Чтобы уличить, привлечь к ответственности виновников, их надо было брать с поличным. Что мы и делали. Я поставил задачу перед егерями: все охотничьи собаки нашего района должны быть зарегистрированы. За регистрацию собак в охотхозяйство стали поступать кое-какие деньги. Старший следователь Дрогичинской районной прокуратуры Виктор Кухарев, член Белорусского общества охотников и рыболовов, не хотел регистрировать свою собаку, но я заставил его это сделать. С  тех пор следователь стал мне  мстить.  Был случай, когда на меня написали жалобу в прокуратуру семь человек. Недруги, видимо, считали, что получу я «по полной программе». Но я предъявил диктофонную запись, которую сделал в ходе разбирательства с браконьерами. Капитан милиции В. Богомаз, который вел дело, признался, что если бы не было данной записи, то он  бы мне не поверил. Тем не менее привлечь  браконьеров к ответственности так и не удалось. 

Позже я с председателем райисполкома В. Хватиком и заместителем председателя В. Нередом застали с поличным во время браконьерства 11 охотников во главе со старшим следователем прокуратуры В. Кухаревым. Не имея на то разрешающих документов, они отстреляли несколько кабанов. Хватик вызвал оперативную группу, но Кухарев с места браконьерства удрал. Тем не менее уголовное дело было возбуждено. Областная прокуратура уволила Кухарева с занимаемой должности. Уголовное дело закрыли, а бывшего следователя наказали всего лишь по административной линии… 

Апогеем мести мне явилось возбуждение уголовного дела в отношении меня по факту отстрела кабана-сеголетка сверх лимита. Обстоятельства отстрела кабана были проверены, и уголовное дело прекратили за отсутствием в моих действиях состава преступления. Но через несколько дней оно было отменено прокурором района. Дело приняло к производству СУПР УВД Брестского облисполкома. Меня начали обвинять и в других прегрешениях. Областное руководство не продлило со мной контракт. 26 июля 2006 года меня арестовали и поместили за решетку в следственный изолятор. Это не что иное, как месть мне за мою принципиальную позицию. 

У меня из имущества есть только однокомнатная квартира, гараж и автомашина, которую я почти окончательно добил, используя при проведении рейдов против браконьеров, по другим служебным нуждам. Если бы я действительно брал взятки, то мое материальное положение было бы куда лучше. 

Вот так у нас фабрикуются дела против неугодных людей. Таким образом закрывают рот человеку, который многое знает о творящихся безобразиях. Сложилась целая система круговой поруки, которую в одиночку не сломать…» 

Была  ли  месть?

После моего возвращения из командировки в отношении А. Косяка был вынесен приговор. Суд признал его виновным в совершении преступлений по четырем статьям Уголовного кодекса Республики Беларусь, и ему назначено наказание в виде семи лет пребывания в исправительной колонии в условиях усиленного режима. Кроме того, его лишили права занимать должности, связанные с выполнением функций представителя власти, организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных обязанностей, а также лишили права заниматься охотой и ведением охотничьего хозяйства сроком на три года. 

Автор письма в редакцию Евгений Ковальчук возмущался и негодовал по поводу столь сурового приговора. Получалось, что главный охотник района наказан судом, что называется, на полную катушку. И еще чаще защитники Косяка стали ссылаться на то, что с ним свели счеты его недруги. Первым в этом списке назывался  теперь уже бывший следователь В. Кухарев. Так была ли месть с его либо чьей-то иной стороны  в отношении исполнительного директора районной организации  ОО «Белорусское общество охотников и рыболовов»? 

В приговоре об этом ничего  не сказано. Не дается оценка взаимоотношениям двух бывших должностных лиц и в постановлении об административной ответственности, вынесенном 27 сентября минувшего года судом Пинского района и г. Пинска. Он установил, что Виктор Кухарев вместе со своим тезкой-сыном 4 декабря 2005 года в лесном массиве вблизи деревни Дроботы осуществлял охоту на дикого кабана без надлежащего на то разрешения. Кухарев-старший за это подвергнут административному взысканию в виде штрафа в размере 620 000 рублей и конфискации ружья. Конфисковано ружье и у его 23-летнего сына, он также подвергнут штрафу. 

Прокурор Дрогичинского района Виктор Вольский, с которым мне довелось побеседовать, также в действиях Кухарева не усматривает прямой мести. Уволила его вышестоящая инстанция в связи с дискредитацией звания работника прокуратуры. Причиной увольнения, по словам Вольского, стал факт незаконной охоты. У районной прокуратуры возникали претензии разного рода и к А. Косяку. Но прямых подтверждений того, что он стал жертвой мести со стороны бывшего следователя либо кого-то другого,  не нашлось. 

Да, Александру Михайловичу приходилось осуществлять свои служебные полномочия в условиях определенного противодействия. Сама специфика его работы к тому располагала. И обязывала быть требовательным не только к другим, но и к себе. Не подставляться. Косяк же вольно или невольно совершил действия, которые подпадают под статьи Уголовного кодекса. Думается, на это повлияли разные обстоятельства. Косяк имел всего лишь среднее образование, у него не было необходимой специальной и юридической подготовки. Но давайте хотя бы вкратце обратимся к конкретным фактам установленных нарушений. 

Тринадцатый  кабан

На  сезон охоты 2005—2006 гг. для Дрогичинской районной организации ОО «БООР» был установлен лимит изъятия диких кабанов в количестве 12 особей: одного самца и 11 сеголеток. А выдано было не 12, а 13 лицензий. Вот исполнительный директор и решил, что вправе отстрелять не 12, а 13 кабанов. Потому и возглавил 15 января прошлого года,  в последний день, когда разрешалось вести отстрел кабана, бригаду охотников. Им улыбнулась удача. Однако, невзирая на то что А. Косяк проинформировал об этом вышестоящую инстанцию, уплатил необходимые платежи и показал факт отстрела тринадцатого кабана во всех отчетах, ему пришлось нести за свои действия уголовную ответственность. 

Суд, давая оценку этому эпизоду обвинения, пришел к выводу, что А. Косяк не мог скрыть данный факт, так как участники охоты, проживающие в Минске, при возвращении домой были задержаны уполномоченными на то долж­ностными лицами при перевозке  некоторого количества мяса убитого кабана и не скрывали, что вели охоту в Дрогичинском районе. Потому, мол, исполнительный директор и вынужден был отчитаться по отстрелу лишнего, тринадцатого, кабана. 

Обвиняемый с таким подходом категорически не согласен. Он ссылается на то, что охота 15 января 2006 года производилась на основании разового разрешения серии Б № 016063 (суд назвал его незаконным) на добычу дикого животного. Данное разрешение относится к бланкам строгой отчетности. Факт использования  разрешения отражается  в соответствующем журнале и скрыть его просто невозможно. Все участники охоты подтвердили, что необходимые для охоты документы были оформлены, а лицензия после отстрела кабана закрыта. Ссылаясь на это, и доказывает Косяк, что его действия не могут квалифицироваться как незаконная охота, преследуемая в уголовном порядке. 

Где  Косяк  «закосил»  линию  общественного  объединения? 

«Букет» не из одного, а из четырех преступлений вменен Александру Косяку. Поэтому даже если тот же охотник-ветеран Е. Ковальчук и рвется его защитить, сделать это трудно. Слишком много обвинений, к тому же оппоненты обвиняемого ссылаются и на  давнюю судимость по далеко не безобидной статье УК. И все-таки попробую непредвзято, чтоб извлечь уроки для других, оценить прегрешения одного из руководителей районных охотников. 

Суд пришел к выводу, что  А. Косяк как должностное лицо виновен в умышленном, вопреки интересам службы, неисполнении действий, которые должен был совершить в силу возложенных на него служебных обязанностей, повлекших причинение существенного вреда государственным и общественным интересам (бездействие должностного лица) из корыстной заинтересованности. Выразилось это весьма своеобразно. 

Николай Бобко приехал из Кобрина в деревню Именин Дрогичинского района, где живут его мать и теща. В деревне его автомобиль остановили работники милиции. Обнаружили в нем незачехленное ружье. Документов к нему не было. В связи с этим егерь В. Гончаренок оформил соответствующий акт, на основании которого начальник Дрогичинской районной инспекции природных ресурсов и охраны окружающей среды А. Гуз составил протокол, а затем было вынесено постановление о привлечении Н. Бобко к административной ответственности. 

Давая показания в суде, А. Гуз пояснил, что ответственность за незаконную охоту предусмотрена ст. 87-1 КоАП. При этом часть первая данной статьи предусматривает ответственность за охоту без надлежащего на то разрешения, либо в запрещенных местах, либо в запретное время, либо запрещенными орудиями и способами. А часть вторая – за все другие нарушения правил охоты, кроме перечисленных в части первой. С учетом того, что нахождение с расчехленным ружьем не относится к правонарушениям, перечисленным в части первой, действия незадачливого охотника были квалифицированы начальником инспекции по второй части данной статьи. Гуз составил протокол, а 13 октября 2005 года было вынесено постановление № 3099, на основании которого Н. Бобко подвергнут административному взысканию  в размере одной базовой величины. 

Суд же пришел к выводу, что А. Косяк, дав возможность Н. Бобко избежать более сурового административного взыскания, дискредитировал звание должностного лица Дрогичинской районной организации общественного объединения, что повлекло причинение существенного вреда государственным и общественным интересам. 

Согласен с доводами адвоката А. Белой, которая является защитником А. Косяка. Сославшись на п.19 постановления пленума Верховного суда Республики Беларусь «О судебной практике по делам о преступлениях против интересов службы» от 16 декабря 2004 года, она мотивированно доказывает, что возможность привлечения Н. Бобко по ч. 1 ст. 87-1 КоАП не может быть расценена как причинение существенного вреда государственным и общественным интересам, что свидетельствует об отсутствии в действиях А. Косяка  данного состава преступления. 

Откровенно признаюсь: у меня никакой симпатии не вызвал дававший показания  в суде свидетель Николай Бобко, который ездил по деревне с расчехленным ружьем и будучи навеселе. За управление автомобилем в нетрезвом состоянии его справедливо впоследствии лишили прав на управление автомобилем. Но водительское удостоверение он странным образом умудрился «потерять» (не для того ли, чтобы продолжать им пользоваться?). Не случайно, отвечая на неприятные для него вопросы в суде, Бобко то и дело вытирал вспотевший лоб. Немудрено было запариться в такой ситуации. 

Но вывод суда, что в действиях Н. Бобко можно было вообще усмотреть незаконную охоту с использованием механического транспортного средства, основан исключительно на предположениях участкового инспектора Марчука, выступившего в качестве свидетеля. Данное заключение суда не основано на достоверных доказательствах и противоречит собственным его же выводам. 

Попавший в переплет Н. Бобко вызвал на помощь из Кобрина жену Ларису. Супруги на следующий день после задержания Николая, прихватив с собой документы на изъятое ружье, поехали на беседу в Дрогичинскую районную  организацию ОО «БООР». Закончились разборки охотничьего «полета» Н. Бобко тем,  что его жена передала А. Косяку 300 000 рублей. Суд счел, что тот получил в качестве взятки незаконное вознаграждение за заведомо незаконное бездействие в интересах супругов Бобко, выразившееся в несоставлении протокола о незаконной охоте. Косяк возмущается: никакой взятки он не получал. Утверждает, что 300 000 рублей были переданы Ларисой Николаевной как добровольное пожертвование охотхозяйству. Так кто же прав? Чтоб ответить на этот вопрос, обратимся к материалам уголовного дела. 

В соответствии с Уставом общественного объединения «Белорусское общество охотников и рыболовов» денежные средства и имущество ОО  образуются в том числе и от «добровольных пожертвований и даров граждан, предприятий, учреждений, общественных объединений  граждан Республики Беларусь». А вот получение взятки предполагает принятие должностным лицом материальных ценностей, предоставленных ему, а не организации, в которой он работает. 

По делу достоверно установлено, что денежные средства в сумме 300 000 рублей были переданы не А. Косяку как должностному лицу, а охотхозяйству. Бухгалтер Т. Кухарчук в суде показала: в октябре 2005 года ее вызвал в свой кабинет Косяк и дал указание принять от Л. Бобко  300 000 рублей, пояснив, что эту сумму Лариса Николаевна жертвует на нужды охотхозяйства. Эти деньги вместе с заявлением Л. Бобко о добровольном пожертвовании бухгалтер положила в сейф, по кассе не оприходовала. А Косяк на производственном совещании сообщил всем о факте добровольного пожертвования. Впоследствии Кухарчук по указанию своего начальника из пожертвованных денег 78 000 рублей выдала трем егерям на заправку автомобилей для поездок в рейды. 20 000 получил егерь Н. Гришкевич в счет возмещения расходов на привоз личным трактором дров для охотничьего хозяйства. 50 000 рублей были выплачены строителям за ремонт служебного помещения охотхозяйства. Часть денег А. Косяк потратил на приобретение дизельного топлива для своей машины и за услуги связи, а 100 000 забрал и, по словам бухгалтера, за них не отчитался. Тем не менее на судебном заседании заявил, что передал эти деньги своему общественному помощнику Потоцкому за то, что тот предоставлял свой автомобиль для поездок в рейды. Свидетель Потоцкий в суде подтвердил сей факт. Остальные факты подтвердили другие свидетели. Однако, так как принятые от Л. Бобко деньги оприходованы по кассе не были, на счет организации не зачислены, утверждения свидетелей, а также обвиняемого в этой части суд отклонил «как недостоверные доказательства». При этом он сослался на такой факт: членами Дрогичинской районной организации ОО «БООР» было собрано 992 000 рублей на строительство вольера, от чего впоследствии отказались, а деньги решили потратить на ремонт административного здания охотхозяйства и текущие нужды.  Оценив доказательства в их совокупности, суд счел, что данные выплаты на текущие нужды охотхозяйства исполнительным директором А. Косяком и главным бухгалтером Т. Кухарчук производились из денег, собранных на строительство вольера. 

Кстати, достоверно установлено, что   собранные деньги в сумме 992 000 как добровольные пожертвования дрогичинских охотников также не были оприходованы. Причем они находились не только в ведении районного охотхозяйства, но какое-то время в областной организации ОО «БООР». 

Вменено в вину А. Косяку и то, что в декабре 2005 года с целью незаконного получения материальных ценностей для возглавляемой им организации он умышленно изъял протоколы, составленные подчиненным ему по службе егерем В. Пигасом в отношении братьев Вячеслава и Степана Дмитриюков в связи с их незаконной охотой. После чего дал указание егерю М. Подольскому составить протоколы о совершении братьями более мягкого административного правонарушения. За это Дмитриюки передали 40 литров дизельного топлива непосредственно Дрогичинской районной организации ОО «БООР», а 20 литров – по указанию Косяка — егерю В. Пигасу. На общую сумму 69 000 рублей… 

Ждать  ли  снисхождения?

— После объявления приговора А. Косяку, — признался председатель президиума Дрогичинского райсовета Республиканского государственно-общественного объединения «БООР» Николай Шевчук, — не только я, но и многие охотники района были в шоке. Может, в чем-то и наломал дров Косяк. Но он был настоящий хозяин, охрану охотугодий организовал лучше других. Александр Михайлович многим, в том числе и мне, говорил, что супруги Бобко пожертвовали охотхозяйству 300 тысяч рублей. Не было тут никакой взятки! Наказание его за отстрел тринадцатого кабана – это анекдот, да и только. Поэтому президиум райсовета принял решение обратиться по этому поводу в Брестский областной суд. 

Естественно, и обвиняемый, и его защитник также не согласны с вынесенным приговором, считают, что выводы суда противоречат фактическим обстоятельствам дела. В кассационной жалобе они просят судебную коллегию по уголовным делам Брестского областного суда приговор суда Дрогичинского района отменить и прекратить производство по уголовному делу. 

Председателя суда Станислава Станкевича  кровожадным назвать нельзя. Например, он исключил из обвинения квалифицирующий признак получения взятки Косяком путем вымогательства в отношении супругов Бобко. Суд также исключил из обвинения такой квалифицирующий признак, как превышение власти  из корыстной заинтересованности в эпизоде с Дмитриюками. Счел, что нет доказательств тому, что А. Косяк потратил полученное топливо на личные нужды. К тому же его личный автомобиль согласно договору аренды использовался для служебных целей. В конце концов, суд учел материальное положение обвиняемого и наличие у него на иждивении несовершеннолетнего ребенка и назначил ему наказание без конфискации имущества. Но обвиняемый добивается полной реабилитации…  

Вне зависимости от того, состоится она или нет, выводы из этой судебной истории должны сделать все должностные лица, которые в той или иной мере причастны к организации и проведению охоты в Беларуси. Надо детально проанализировать ошибки, вольно или невольно допущенные А. Косяком, и сделать все возможное, чтобы  руководители охотников различного ранга не оказывались, как загнанные звери, в зале судебных заседаний за решеткой… 

Это особенно важно после того, как «Белорусское общество охотников и рыболовов» получило статус республиканского государственно-общественного объединения и в нем не без трудностей стали осуществляться реформы, которых требует сама жизнь. 

(Окончание в следующем номере)

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter