Есть в знаменитой, а возможно, и самой лучшей картине нашего земляка Витольда Каэтановича Бялыницкого-Бирули (1872—1957) “Зимний сон” что-то от детства, от сказки, от всем понятной тихой молитвы. Академик императорской академии искусств написал этот холст давно, еще в 1911 году, больше ста лет назад. Несколько поколений появилось и ушло. Революция, войны, да и чего только не было. Но и сегодня, в третьем тысячелетии, в компьютерную эпоху, снежной зимой, вот такой, как сейчас, может произойти чудо. Мчишься себе на машине — и вдруг оно случается...
Ты видишь в снежном поле, вдалеке от дороги, на небольшом пригорке темный силуэт часовни или небольшого храма. Он может промелькнуть-пролететь за стеклом, но остаться на сетчатке глаз. Ты вздохнешь, удивишься, сам не понимая чему, а потом вдруг резко остановишь машину. Посидишь, подумаешь, собираясь с мыслями, выберешься из салона на холодный зимний воздух, поднимешь воротник, поправишь шарф, а шапку надевать не станешь. В таком виде и пойдешь по дороге, и станешь смотреть широко открытыми глазами в прозрачные ранние сумерки. Туда, вдаль, на пригорок, на небольшой храм, соединяющий землю и небо.
Вспомнишь, подумаешь о ком-то близком, родном, дорогом тебе. Может, маму вспомнишь, ее молитву, а может, отца или себя молодого и наивного. Ведь что-то подобное уже было когда-то, давным-давно: ты брел по заснеженному полю, правда, куда шел и откуда, не вспоминаешь. А вот капличка, засыпанная снегом, возникнет в памяти непременно. Но сейчас ты уже взрослый, много всякого разного повидавший. Ты — другой, иллюзий юношеских нет, наивности поубавилось. Ты не побредешь по рыхлому снегу, проваливаясь в него по колено, к этой самой капличке на пригорке, стоящей между небом и землей. Ты будешь недвижим и молчалив на обочине дороги, пораженный и очарованный увиденным, и дышать станешь тихо и осторожно.
Над капличкой в зимних сумерках сияет и переливается ртутью месяц. И ты обязательно подумаешь о том, как же коротка человеческая жизнь. Но подумаешь без обычных обиды, горечи и злости. Да, с сожалением, но без горечи. Так всегда и бывает, когда видишь что-то божественное, о чем тяжело говорить, так как слов не находишь, а те, что приходят на ум, какие-то корявые и неточные.
Постепенно стемнеет. Месяц станет гореть еще ярче, еще светлее. Небо потемнеет, но волнующий силуэт еще будет читаться на фоне неба, ты его все еще видишь. Потом, в теплом салоне машины, позвонишь жене, дочке, а может, и давнему другу. Они — те, с кем ты захочешь поделиться восторгом, будут заняты чем-то будничным, банальным и сразу не поймут тебя, и тогда ты скажешь: “Слушай-слушай, я стою на трассе. Нет, все нормально, машина целая, на ходу, не волнуйся, все в порядке. Тут такое... Тут поле, луна, снег и маленькая капличка... Да нет, абсолютно трезвый. Помнишь, в прошлом году мы с тобой ходили в музей? Наш, художественный. Тебе там понравилась картина Бялыницкого-Бирули “Зимний сон”. Так вот, она сейчас передо мной. Живая и настоящая!..”
Картина “Зимний сон” так хороша, что художник сделал три авторских повтора. Один из них украшает собрание Национального художественного музея Беларуси.
