Одна неделя

Не припомню я в вербное воскресенье такого столпотворения у минских храмов, как случилось в этом году. Словно полгорода высыпало на улицы с тонкими, пушистыми веточками, с улыбками, с доброй радостью в глазах. Грядет Пасха - самый, пожалуй, замечательный праздник в христианском календаре. Обновление жизни, весна, молодость, любовь... Между тем от одного праздника до другого, от вербного воскресенья до Пасхи - неделя страстей Господних.

Казалось бы, все так замечательно складывается. В окружении учеников входит Христос в Иерусалим, праздничные людские толпы с пальмовыми ветвями встречают Его как триумфатора. Вот оно, признание народа! Вот достижение цели! Апофеоз!

Увы! Только вчера приветливо размахивали они зелеными ветвями, не скупясь, нарекали Его и мессией, и царем иудейским, чтобы уже сегодня требовать у Пилата: "Распни, распни его!", вменяя в вину Назаретянину то, что сами, сбившись в восторженные толпы, и придумали, и восторженно возглашали: "Мессия! Царь иудейский!"

Грозный прокуратор, понимая, что и с восторгом толпы, и с ее ненавистью бороться одинаково бессмысленно, что ее непостоянство подобно стихии, против которой бесполезны доводы разума, бессильны логика и закон, пожав плечами, умыл руки...

Психология толпы - вещь темная: когда, к какому берегу хлынет цунами народной любви или народной ненависти, что принесет с собой, что останется на берегу, когда схлынут вода и пена? Но в событиях, которые лежат между этими двумя днями - днем вхождения в Иерусалим и днем Воскресения, - уместились и Тайная вечеря, и поцелуй Иуды, и тройное отречение Петра, и Голгофа, и восторг Магдалины, и неверие Фомы... В самом деле, что заставило Иуду предать? Уж никак не 30 сребреников... Что подтолкнуло Петра к отступничеству? Уж никак не простой страх за собственное благополучие... О чем думали растерянные ученики после того, как спрятали тело казненного и поруганного Учителя? Почему они, свидетели чудес, совершенных Им, с недоверием восприняли свидетельство об очередном чуде - Воскресении? Думаю, ошеломленные от созерцания потаенных глубин собственных своих душ, слабых и несовершенных, изменчивых и непостоянных, - растерялись оттого, что не были уверены, смогут ли идти по предначертанному для них пути, смогут ли сдюжить бремя ответственности, возложенное на них.

Думается мне, что неделя между двумя праздниками, неделя страстей Господних, заставляет и каждого из нас, живущих ныне, обратиться к душе своей, к ее потаенным и не всегда светлым глубинам, чтобы задуматься: а тем ли путем мы идем, не утеряли ли путь любви и добра, сдюжим ли нести бремя нашей ответственности перед ближними своими и перед дальними. Пожалуй, когда взглянем нелицеприятным взором в душу свою, когда оценим не только то, что сделано, но и то, что должно было быть сделано, когда отдадим себе отчет в том, каким путем идем, только тогда сможем с чистой совестью сказать в день святой Пасхи, в день Воскресения Господня: Христос воскрес! И услышать в ответ: воистину воскрес!