«Как — уникальная? — удивится сведущий читатель. — Да в специализированных центрах таких делают по 30 за неделю!»Нет, эта операция — особенная. И пациент на столе у хирургов 9–й минской больницы лежал совсем не простой — с гемофилией (нарушение свертываемости крови). Недугом по–царски избирательным (от него страдали многие наследники королевских фамилий) и по–царски жестоким. Сегодня в Беларуси более 500 человек больны гемофилией. И для них нет понятий «безобидный синяк» или «легкая травма»: укол, царапина, расшатавшийся зуб — все без преувеличения смертельно опасно. А тут наркоз и электронож!
27–летний Евгений искал помощи у врачей несколько лет, после того как при неудачном падении сломал шейку бедра. С тех пор он был прикован к костылям, а за каждые 3 — 4 шага без опоры расплачивался потом двое суток адскими болями. Медики только разводили руками, не скрывая, что массивное кровотечение, которое невозможно остановить, для хирурга самый страшный сон. «Я своих коллег понимаю: ситуация действительно сложная чрезвычайно, — признает доцент кафедры скорой медицинской помощи и медицины катастроф БелМАПО, кандидат медицинских наук Александр Волошенюк, единственный из врачей, кто все–таки решился рискнуть. «Во–первых, сама по себе гемофилия — заболевание, при котором постоянно необходимы большие дозы поддерживающих лекарств. Во–вторых, у всех таких пациентов, как правило, развивается остеопороз — разрежение костной ткани и кость со временем теряет свою прочность. Представьте, ее подчас можно резать скальпелем, прокалывать иглой! В–третьих, у больных гемофилией снижен иммунитет, то есть повышен риск развития инфекций и послеоперационных осложнений. Проблем здесь целый комплекс. И проще всего было Евгению, конечно, отказать. Но я ему сказал: если ты встанешь на мою сторону, а не на сторону болезни, то вместе мы беду одолеем».
Евгению очень повезло: счастливо совпало сразу столько обстоятельств, что тоже можно пальцы загибать — во–первых, во–вторых... Ведь тут же, в 9–й клинике, работает кафедра клинической гематологии и трансфузиологии БелМАПО, где трудятся ведущие белорусские специалисты — профессора Людмила Смирнова и Анатолий Усс, а также Иван Данилов. Тут же одно из лучших анестезиолого–реанимационных отделений страны (его заведующий Александр Дзядзько и сопровождал беспрецедентную операцию «от» и «до»). Тут же и опытные врачи–практики любых медицинских специальностей. Ну и, наконец, доктор Волошенюк, чье кредо — оперировать «бескровно». Еще два года назад одна из пациенток поставила Александру Николаевичу по религиозным соображениям условие: да, эндопротезирование, но без единой капли чужой крови! Сказано — сделано. «В среднем в человеке циркулирует около 5 литров крови, — объясняет Александр Николаевич. — Если за операцию больной теряет 400 кубиков, то обычно легко это переносит, если литр крови — организм тоже может восстановиться за счет внутренних резервов. Больше литра — уже нужна помощь донора. Можно ли к ней не прибегать? Ведь это не всегда благо, достаточно сказать, что переливание крови приравнивается к хирургической операции! Вот я и поставил себе задачу: чем меньше кровопотеря, тем лучше. И в общей сложности уже «бескровно» трансплантировал около 70 эндопротезов»...
Консилиум по Евгению собирался дважды. Дело новое, операция — «штучная» даже по мировым меркам (в самых развитых странах таких делается в год от силы 10!) Ход действий рассчитывали по минутам. А сам «сценарий» доктор Волошенюк прокручивал в голове недели две. И все получилось! Боролись буквально за каждую каплю крови — в результате «сэкономили» даже больше, чем обычно. Ни воспаления, ни осложнений... Теоретически через день после операции Евгений уже мог бы делать первые несмелые шаги по палате, но врачи запретили. Кость слабая, мало ли что. Впрочем, еще месяц — и даже с тростью, очень может быть, «эксклюзивному» больному врачи разрешат расстаться...
Сам доктор Волошенюк к своему пациенту любопытных корреспондентов не подпускает, чтобы не тревожить понапрасну. Его принцип — нести больному только позитив: не напускать страха, не говорить о грустном, а если пожалеть, то только когда уже пройдено горнило болезни. «Мне кажется, в хирурге уживаются два качества: милосердие и деспотизм, потому что только через боль, кровь и преодоление себя мы порой и добиваемся результата», — говорит Александр Николаевич. Готов ли он со временем повторить «штучную» операцию? Почему нет? У больных гемофилией кровоизлияния происходят постоянно — в мышцы, мягкие ткани, внутренние органы, в суставы особенно. У всех тяжелых пациентов поражены колени — это «визитная карточка» царской болезни, часто также проблемы с локтями и голеностопом. До недавнего времени выход был порой всего один: операция за границей. Дорогостоящая и, увы, с практически непрогнозируемым результатом. Сейчас же наши ортопеды–травматологи знают главное: как сберечь больному гемофилией его драгоценные кубики крови. Более того, настроены применять такую «кровесберегающую» технологию и впредь. Но ведь пока как получается? Умеющий мыслить и оперировать нестандартно Александр Волошенюк проводит всего 100 операций в год, а готов вставать за операционный стол минимум 300 раз. Тогда и там, где это будет кому–то нужно...
Фото Артура ПРУПАСА, "СБ".
