Иногда судьбы рукописей бывают не менее интересны и причудливы, чем их содержание, и уж, во всяком случае, содержат множество тайн... Рукописи исчезают и возвращаются, лгут и открывают правду... И, являясь полпредами великих людей, драгоценны для потомков.
История была безжалостна к белорусским архивам. Где та тетрадка, в которую, если верить воспоминаниям новогрудского адвоката И.Яцковского, записывал в первой половине XIX века свои «скорбные элегии» на белорусском языке самородок из Крошина Павлюк Багрим? Где вторая часть «Каласоў пад сярпом тваiм», якобы украденная из квартиры Владимира Короткевича? Где архив Максима Богдановича, который хранился в здании Академии наук БССР и во время войны бесследно исчез, осталось только его описание? А сколько рукописей репрессированных было сожжено во внутреннем дворе здания НКВД?
Когда Янка Купала выезжал вместе с женой из Минска, к которому приближался вермахт, в его черный «Шевроле», подаренный правительством, ценности почти не грузили — казалось, что вскоре вернутся, поэтому среди багажа были, например, банки консервированных огурцов. Во время бомбежки в дом попала бомба, и он сгорел.
Впрочем, многое из рукописного наследия Янки Купалы накануне Великой Отечественной войны сберегалось в Государственной библиотеке БССР — правительство признавало ценность документов, связанных с личностью народного поэта. Во время войны оккупанты вывезли ценные собрания библиотеки в Германию. Туда же попал и архив Купалы... Возвращение вывезенного началось в 1945 году, после победы. Но процесс этот был не скор и труден.
Уже в 1942 году, сразу после гибели Янки Купалы в лестничном пролете гостиницы «Москва», его вдову, Владиславу Францевну Луцевич, назначили ответственным секретарем комиссии по увековечению памяти поэта. Хотя создание музея долго находилось под вопросом, так же как и кого назначить директором. Якуб Колас предлагал кандидатуру критика Чаржинского. На заседании Бюро Совета Народных Комиссаров БССР 19 мая 1944 года еще в Гомеле при обсуждении вопроса о создании музея Купалы Владислава Францевна сказала: «Я прошу помочь, потому что, во–первых, я не научный работник, во–вторых, мне трудно копаться в своих собственных ранах».
Директором стала Владислава Францевна.
В 1945 году вывезенные фашистами из Государственной библиотеки ценности, реэвакуированные из польского города Мысловице, куда были перевезены ранее из немецкого города Ратибор, прибывали в Минск и доставлялись в Дом правительства по специальной железнодорожной ветке Белглавснаба, где и складировались. 25 декабря 1945 года появляется постановление Совета Народных Комиссаров БССР «О восстановлении фондов и улучшении работы Государственной библиотеки БССР им. В.И.Ленина», в котором, среди прочего, говорится:
«1. Обязать Комитет по делам культурно–просветительских учреждений при СНК БССР (т. Люторовича) и Дирекцию Государственной библиотеки (т. Симановского) обеспечить срочную разборку поступивших 54 вагонов книг и их обработку в кратчайший срок.
2. Выделить из резерва СНК БССР Госбиблиотеке им. Ленина одну автомашину «Форд» для переброски отобранных книг».
Как писал начальнику Архивного управления МВД БССР капитану А.Азарову начальник Центрального госархива Октябрьской революции и соцстроительства МВД БССР А.Карпачев, «в подавляющем большинстве документы принадлежат Днепропетровскому партархиву [...] часть принадлежит ЦГАОРу, Могилевскому и Минскому облархивам». Тот же Карпачев отмечал, что «документальные материалы находятся в крайне неупорядоченном состоянии. В значительной части даже в россыпи. Сложены на хранение навалом в помещении б. Петропавловской церкви [...] Ввиду малого числа работников в отделе общих фондов для ускорения этой работы намечено привлечение дополнительных внештатных работников».
Где–то в этой россыпи находились и рукописи Янки Купалы... Но представьте себе огромные горы книг, папок, бумаг... Конечно, архивисты самоотверженно трудились, но все же ошибки были неизбежны.
Кое–что удалось найти на месте. Карпачев 10 июня 1946 года отправляет капитану Азарову служебную записку:
«Настоящей докладываю, что при разборке документальных материалов, реэвакуированных из г. Мысловице (Польша), 8 июня с.г. мною обнаружены в документальной россыпи рукописи стихотворений выдающегося белорусского поэта Янки Купалы.
При предварительном изучении рукописей установлено более 70 стихотворений. Жена поэта, она же директор музея Янки Купалы, подтверждает подлинность рукописей.
Стихи относятся к различным периодам творчества Янки Купалы, начиная с 1904 г. и кончая советским периодом, в большинстве опубликованы.
Учитывая гибель личного архива поэта в период Отечественной войны, найденные рукописи представляют особую ценность для изучения творчества Янки Купалы и для намеченного академического издания его произведений».
Так что какая–то часть архива Янки Купалы, к счастью, была выявлена вовремя... Вскоре согласно распоряжению Председателя Совета Министров БССР П.Пономаренко и министра внутренних дел БССР генерал–лейтенанта С.Бельченко эти документы были переданы в создающийся музей Янки Купалы.
Всего Центральным госархивом Октябрьской революции и соцстроительства БССР было принято 36.397 единиц хранения документальных материалов, принадлежавших разным организациям, которым эти документы возвращались. В частности, Днепропетровскому обкому КП(б)У. Ошибки, допущенные при сортировке, выявлялись постепенно. 16 января 1950 года был составлен акт о том, что хранитель фондов партархива Днепропетровского обкома КП(б)У тов. Носуля Татьяна Карповна, разбирая фонды, обнаружила одну единицу хранения, не относящуюся к фонду обкома.
«При рассмотрении вышеуказанной единицы хранения установлено, что она содержит в себе 27 листов, напечатанных на машинке, на первом листе вверху справа налево напечатано «Янка Купала», ниже посредине листа написано «Прымакi («п’еса»)». На последнем листе в конце стоит подпись красными чернилами «Янка Купала» и дата 21/VII–13 г.
Текст печатного материала, правленный красными чернилами.
В той же единице хранения имеется 53 листа различных форматов стихов, частушек и других рукописей, на некоторых из них в конце стоит подпись «Янка Купала» и дата.
Всего в единице хранения имеется 80 листов различных форматов. Листы не подшиты и не пронумерованы. На обложке написано черными чернилами «Вершы невядомых гадоў», других пометок на обложке нет никаких.
В результате ознакомления с рукописями, находящимися в обнаруженной единице хранения, можно сделать выводы, что эта единица содержит в себе литературные рукописные документы народного поэта БССР Янки Купалы, относящиеся к его творческой деятельности периода 1911, 1912, 1913 и 1914 годов.
В связи с нахождением вышеуказанных рукописей Янки Купалы настоящий акт составили и подписали:
Зав. партархивом Днепропетровского обкома КП(б)У Истомин
Хранитель фондов Носуля
Научный работник партархива Сердюк».
Логично было бы предположить, что выявленные документы сразу же будут переданы «на родину», то есть белорусским хранилищам. Но, похоже, рукописи Купалы, отправленные в Днепропетровск, попадают в фонды Государственной публичной библиотеки АН УССР.
17 ноября 1953 года директор музея Янки Купалы Владислава Францевна Луцевич обращается с письмом к заведующему отделом науки и культуры ЦК КПБ К.П.Буслову:
«Будучи в Киеве, мне удалось обнаружить 45 рукописей и три стихотворения, перепечатанных на машинке, разных периодов творчества Янки Купалы в Государственной публичной библиотеке УССР (отдел рукописей) по адресу: г. Киев, улица Короленко, д. № 58а.
Указанные рукописи имеют большую ценность для музея, для изучения творчества поэта и для составления полной библиографии произведений поэта.
Прошу Вашего содействия перед ЦК КП Украины о передаче указанных материалов музею Янки Купалы».
Увы, если бюрократия и умрет вместе с последней бумажкой, то, наверное, тут же воскреснет на основе новых технологий документоносителей... 27 февраля 1954 года Владислава Луцевич пишет уже в президиум Академии наук УССР просьбу передать музею 46 рукописей стихотворений Янки Купалы и два листа его машинописного текста из фондов украинской библиотеки, вновь подчеркивая, что «Указанные материалы крайне необходимы Литературному музею Янки Купалы и Литературному институту Академии наук Белорусской ССР для изучения творчества поэта и составления полной библиографии».
На этот раз дело сдвинулось с места. Президиум Академии наук Украинской ССР от 3 марта 1954 года постановил обязать директора Государственной публичной библиотеки АН УССР тов. Дончака В.С. передать музею Янки Купалы при АН БССР просимые рукописи, оставив в фондах библиотеки фотокопии. И уже 5 марта Владислава Луцевич официально эти рукописи приняла для своего музея. Но оказалось, что это далеко не все. И 6 марта президиум украинской академии принимает постановление:
«В знак дружбы между украинскими и белорусскими учеными и учитывая большое значение для белорусской литературоведческой науки рукописного наследия великого белорусского поэта Янки Купалы (И.Д.Луцевича) [...] передать из фондов Государственной публичной библиотеки Академии наук УССР в дар музею Янки Купалы при Академии наук БССР весь рукописный архив народного поэта Советской Белоруссии Янки Купалы, который состоит из его автографов стихов, поэм, драматических произведений, переводов и др.».
На сей раз список переданного выглядел очень внушительно: 167 автографов на 484 листах. Среди прочего — та самая рукопись «Прымакоў», правленная красными чернилами. Драгоценные материалы приняла 12 апреля по доверенности научный сотрудник музея Янки Купалы Я.Л.Прибыткова. Остается только гадать, не затерялись ли в хранилищах украинских библиотек и архивов какие–то иные, не купаловские, рукописи, имеющие отношение к белорусской истории?
Создатели музея, прежде всего Владислава Францевна, пытались отследить судьбу каждого документа и собрать все, что касается личности и творчества Янки Купалы, в одном месте. 11 октября 1950 года Владислава Луцевич обращается к директору Государственной библиотеки имени Ленина И.Б.Симановскому с просьбой о выдаче музею всех имеющихся рукописей и материалов, связанных с творчеством Янки Купалы. Видимо, просьба не была удовлетворена, поскольку 19 февраля 1952 года В.Луцевич обращается уже к председателю Комитета по делам культурно–просветительных учреждений при Совете Министров БССР М.А.Минковичу:
«Литературный музей Янки Купалы при Академии наук БССР просит Вашего распоряжения на передачу музею из Белорусской государственной библиотеки имени Ленина рукописи Янки Купалы «Слово о полку Игореве». Эта рукопись была передана покойным поэтом на временное хранение бывшему работнику библиотеки тов. Бибило и подлежит возврату в музей, где хранятся все документы и материалы, связанные с именем народного поэта, и ведется научная разработка литературного наследия Купалы».
Акт о передаче рукописи был подписан 25 февраля 1952 года.
Но были и документы иного рода... Получая которые, Владислава Францевна дала письменное обязательство использовать эти документы для экспонирования только с разрешения «соответствующих партийных и государственных органов». Это были переданные в марте 1947 года документы германских оккупационных властей и коллаборантов. Можно только догадываться, с какими чувствами Владислава Францевна знакомилась с ними и зачем ей их передали. Из них следовало, что на оккупированной территории, среди приверженцев «нового порядка», были те, кто хотел использовать авторитет поэта. Но удавалось это плохо. Ведь Купала считался советским поэтом, жил в Москве, призывал сражаться против захватчиков... Среди переданных музею документов — биография поэта, составленная так, чтобы подчеркнуть антисоветскую направленность его творчества.
Описывается, например, как изобличение его прошлых ошибок принимало просто неприличные формы, как в 1937 году «по поводу какого–то его юбилея Купала был приглашен на торжественное заседание Минского дошкольного техникума [...] Официальный докладчик (учитель) читал доклад о поэтическом творчестве Купалы. В полуторачасовом выступлении он старательно перебирал все «ошибки», все националистические и антибольшевистские произведения поэта, дав им соответствующую оценку. Всю эту злостную критику Янка Купала должен был слушать в присутствии многочисленных свидетелей, не имея возможности защищаться. Наконец он этого не выдержал и тихо покинул зал. Несколько бледных комплиментов, которыми закончил свое выступление оратор, так и не достигли ушей поэта».
Завершается биография Купалы рассказом о том, что поэт вынужден писать стихи, посвященные Сталину, принимать участие в большевистских праздниках и в результате спивался. «Как свидетельствуют некоторые, Янка Купала был вывезен из Минска в совершенно пьяном состоянии». Любопытно, что последнюю фразу почти дословно повторил доктор исторических наук Владимир Лемешонок в своей книге об идеологической деятельности Компартии в годы войны, изданной уже во время перестройки.
Подобных документов было много. Разумеется, до последнего времени доступ к ним был закрыт.
Недавно у литературной общественности страны состоялось важное событие: издан каталог «Рукапiсная спадчына Янкi Купалы». Его составитель — сотрудник музея Елена Бурбовская, а консультанты — племянница Янки Купалы Ядвига Романовская и внучатая племянница Жанна Дапкюнас, продолжавшие дело Владиславы Францевны Луцевич. Научный редактор издания — председатель Международного фонда Янки Купалы профессор Вячеслав Рагойша.
Разумеется, без тех, кто спасал рукописи Купалы, от рядовых работников архивов до высоких чиновников, это издание было бы невозможно.
