70 лет назад партизан Михаил Дятловский за уничтожение целого полка фашистов был представлен к званию Героя Советского Союза. Но Золотую Звезду он не получил...
КОГДА началась Великая Отечественная война, 22-летнего Михаила ДЯТЛОВСКОГО в армию не взяли из-за туберкулеза. Но сидеть сложа руки на оккупированной немцами родной земле в деревне Свистуны Богушевского района он не собирался. Сначала создал подпольную организацию, которая поставляла партизанам сведения о передвижении фашистов, а весной 1942 года ушел в лес и пополнил ряды народных мстителей. Он стал партизаном отряда имени Суворова, бригады «Бати» — Василия Бойко. После обучения минному делу стал подрывником, пускал под откос вражеские эшелоны. 70 лет назад развернулось ожесточенное сражение под Сталинградом. Перед партизанами ставилась задача помешать фашистам перебрасывать войска с севера на юг. Именно осенью 1942 года проявил мастерство подрывника и героизм Михаил Дятловский.
Первый шнур порвался
В то время немцы ночью поезда не пускали. Боялись партизан. Поэтому народные мстители решили подрывать составы днем. Это усложняло дело. Нужно было заложить взрывчатку незаметно для охраны, затем дождаться поезда и дернуть шнур для приведения мины в действие так, чтобы взрыв произошел под паровозом. Только тогда получится желанный результат: и локомотив будет выведен из строя, и вагоны поскачут друг на друга. Михаил Дятловский это знал, отправляясь на свое первое задание.
Как вспоминал он впоследствии, после ночи фашисты обычно пускали проверочные поезда, чтобы узнать, есть ли мины. Так было и в тот день. Когда партизанская взрывчатка уже лежала замаскированная под рельсом, прошла на тихом ходу большая дрезина, впереди которой были две платформы, груженные песком, камнями и шпалами. Ехали рабочие. Но партизанская мина «хитрая», она взрывает только тогда, когда дернешь за шнур и вырвешь чеку взрывателя.
И вот появился настоящий поезд, Михаил заранее натянул шнур и сорвался с места, когда паровоз подошел к заложенному заряду. Но взрыва не последовало. Оказалось, разорвался шнур.
Михаилу пришлось снова пробираться к железной дороге — сдваивать шнур и снова ждать. Когда появился долгожданный поезд, Михаил Дятловский отправил его под откос. Взрыв получился точно под паровозом.
Как потом узнали партизаны, в результате диверсии пущено под откос пять вагонов с живой силой и пять — с автомашинами, погибли 125 фашистов, ранены — 50.
Втроем оставаться опасно
Если после первой диверсии партизаны относительно спокойно покинули ее место, то вторая чуть не закончилась трагически. На этот раз Михаил Дятловский отправился на операцию вместе Сергеем Биричем и Николаем Хоренем. Взрывать решили возле железнодорожного моста у деревни Свистуны. На рассвете они заминировали колею железной дороги на 58-м километре перегона Витебск — Орша.
«Думая над операцией, — вспоминал потом Михаил Дятловский, — мы пришли к выводу, что всем здесь оставаться не следует. Втроем тянуть за один шнур не будешь. Поэтому решили, что Сергей и Николай должны выдвинуться вперед в сторону Стаек на 500—800 метров. Следует пробраться туда по придорожной защитной полосе и остановиться для наблюдения, пока не проследует ко мне поезд. Нужно подсчитать, сколько вагонов в эшелоне и чем они загружены. В том месте, куда я направлял Сергея и Николая, низина, от которой по кустам можно незамеченными пробраться в лес. Отход им был неплохой. Часа в 3 дня они от меня ушли, и я за них остался спокоен».
Самому же Михаилу надо было идти ближе к железной дороге и привязывать шнур к мине. Тихо, лавируя среди кустов лозняка и ольхи, пришел к высокому откосу. По деревянной лестнице, которая лежала около железнодорожного моста на откосе, не высовывая головы, протянул руки к бровке, где был замаскирован кончик шнура, отыскал его. Вынув из кармана клубок, морским узлом связал шнур. Растянув его по откосу и скрываясь в кустах, стал ждать эшелона.
На волосок от смерти
Наконец послышался шум поезда. Он становился все сильней. Впоследствии Михаил Дятловский вспоминал: «Вдруг как молния у меня мелькнула мысль: «А по правильному ли пути он идет?» Здесь два пути, движение правой стороной, но бывают случаи, когда пускают по левой стороне. Тогда хана. Заминирована-то правая. Как узнать? Откос высокий, и издали не поймешь. Время не ждет. Я весь собрался в комок. И словно кот за мышью вылетел на полотно железной дороги. Одно мгновение, и я понял, что поезд мчится по моей, заминированной, колее. Он уже рядом. Клубком скатываюсь вниз. Не успел отскочить от откоса, как поезд тут. Рванул шнур. И сразу же огромный взрыв восьмикилограммового куска тола потряс все вокруг. Тучи песка, камня, куски рельсов и шпал — все поднялось в воздух и летело на землю. Паровоз по инерции скользнул через обе колеи и ринулся под откос. Вагоны пошли друг на друга. Все скрежетало, гремело. Я услышал крики раненых. Значит, думаю, с живой силой. Сматывая на ходу шнур, я бежал по кустам. Над головой, визжа, пролетела рельса и тут же с силой до половины вошла в мягкую землю. Бежать дальше некуда. Лег в осоку за кочкой лозового куста».
Сразу после диверсии началась стрельба. Пули летали над головой Дятловского, ссекая листья и вонзаясь в стволы деревьев. Вдруг стрельба прекратилась. Явственней стали стоны и крики раненых, а затем послышался топот ног и порывистое дыхание людей. Партизан решил, что его заметили и хотят окружить. Он осмотрел свою винтовку, в ней только 10 патронов. Решил живым не сдаваться, стрелять врагов по одному, а последний патрон — себе.
«Вижу: два человека идут прямо на меня, — вспоминал Михаил. — Они в немецкой одежде. Я прицеливаюсь, слежу за ними. Указательный палец на спусковом крючке. Но они, как будто почуяв смерть, изменяют маршрут. Быстро отодвигая ветки, стали обходить мой куст, потом второй, рядом стоящий. Прошли мимо, и я не выстрелил. Мимо по обеим сторонам прошли и другие. Невольный вздох облегчения вырвался из груди. А что, если бы здесь были Сергей и Николай? Вместе мы бы не сидели и могли быть обнаружены. А если бы даже и вместе, один куст и одна кочка не спасла бы троих».
Зашло солнце и стало темнеть. Догорала заря, догорали головешки пожаров. Их отблески все реже скользили по кустам, которые скрывали партизана. На железной дороге, где лежали груды разбитого эшелона и мертвых тел, еще было неспокойно. Слышались говор, брань, стук. Но Михаил решил, что пора выходить из столь ненадежного укрытия. Осторожно, чтобы не шуметь листьями и не делать треска от сухих ветвей, пополз, а затем побежал к лесу.
Его считали погибшим
Накануне партизаны договорились, что после операции соберутся на Липковом бугре. Это урочище на 56-м километре железной дороги. Туда и направился Михаил. Но на Липковом бугре никого не было. Тогда подрывник поспешил в лагерь, в Вакаровскую пущу. А там друзья-партизаны его уже похоронили. Леонид Муравьев, секретарь комсомольской организации отряда, писал некролог на смерть товарища в настенную газету. Весть о «смерти» принесли Сергей Бирич и Николай Хорень. Они видели своими глазами все происходившее на 58-м километре и были убеждены, что Михаил погиб. Поэтому и не пошли на Липков бугор, а прибежали прямо в лагерь.
На подходе к лагерю его увидел постовой из «секрета» и стал обнимать со словами: «Ты жив, ты жив!» — и рассказал, что подрывника считают погибшим.
Зная обо всем, что происходит в лагере, Михаил подкрался туда незаметно. Почти все партизаны стояли кружком с вещмешками, собираясь покинуть насиженное место, опасаясь карателей. А Михаил как ни в чем не бывало вошел в круг. И тут стряслось то, чего он никак не предполагал. С возгласом «Миша, жив!» его подхватили десятки рук и стали подбрасывать в воздух.
Через пару дней разведка сообщила, что под это крушение поезда, так его называли немцы, на мебельной фабрике в Богушевске было заказано 300 гробов, а в Орше все здание железнодорожного техникума отвели под лазарет для раненых. Кроме жертв этой операции, был разрушен мост, паровоз и 37 вагонов, из них 20 — с живой силой, 11 — с техникой и 6 — с продуктами. Движение по этому пути остановилось на 7 суток.
Подставляя себя под пули
Михаил Дятловский проявил себя настоящим героем не только при подрыве вражеских эшелонов. Он не раз спасал жизнь своим товарищам. Так было и осенью 1942 года. Вот что вспоминал бывший партизан отряда им. Суворова бригады «Бати» Николай Ермоленко:
«Группа партизан возвращалась с задания. Остановились мы на опушке леса. Караула не выставили, так как в ближайших деревнях немцев не было. Уставшие, легли в один ряд под широким ореховым кустом и быстро уснули.
В это время Миша Дятловский пошел на партизанскую «почту», которая находилась метров за 300—400 у большого камня. Не обнаружив на «почте» письма и никого там не встретив, Миша стал поджидать прихода связной.
Через некоторое время он услышал тарахтение приближающейся со стороны Свистунов телеги. Он подумал, что кто-то из деревенских едет в лес за дровами или сеном. Но телега вдруг остановилась прямо против камня. Это его встревожило. Выглянув из-за камня, он увидел пароконку и на ней примерно 13—15 вооруженных немцев и станковый пулемет на телеге. Несколько из них соскочили с телеги и направились к месту, где спали партизаны, другие наводили в этом направлении пулеметы. Что же делать? Винтовка осталась около ребят. Как предупредить спящих товарищей? Бежать тем путем, как шел сюда, — не успеешь. Оставалось одно — выскочить из укрытия и бежать на виду у немцев через полянку, по которой они уже шли, и опередить их. Так он и сделал.
Увидев бежавшего к ним парня, немцы, удивленные, смотрели на него, несколько замедлив ход, а потом стали кричать: «Хальт! Хенде-хох!»
Несколько мгновений медлительности немцев дали Мише возможность выиграть в расстоянии. Но когда он не остановился на их окрик, а еще быстрее стал бежать, приближаясь к нам, тогда, поняв намерения бежавшего, ближайший немец выстрелил в него. Миша этого выстрела ожидал и вовремя пригнулся. Пуля пролетела над спиной у него и над нами. Это было уже около нас, рядом с лесом. Одновременно мы услышали выстрел и крик Миши: «Ребята, немцы!»
Мы все вскочили и бросились вместе с ним в лес, а наше место вскоре заняли немцы. Кроме меня, никто не успел взять своего оружия и одежду. Вслед нам был открыт ураганный огонь из пулемета и автоматов, но преследовать по лесу они побоялись.
Вскоре узнали, что за нами проследил до самого места отдыха предатель Овчинко из деревни Коновалово, куда мы заходили за продуктами. Он-то и сообщил о нас в Стайки, где находился немецкий гарнизон. Вот почему фашисты точно знали место нашего расположения и приехали на расправу. И если бы не находчивость и смелость Миши Дятловского, то мы бы все погибли».
Где же награда?
Михаил Дятловский лично взорвал пять немецких эшелонов и участвовал в уничтожении еще стольких. Так что урон, который он нанес врагу, исчисляется не только полком живой силы, но и большим количеством техники и ГСМ. За это он был представлен к званию Героя Советского Союза, но высокую награду не получил. Почему?
По этому поводу есть несколько версий. Вдова партизана Анна Дятловская, проживающая в деревне Устье Оршанского района, рассказала обозревателю «БН» через 70 лет после тех событий, что одной из причин могло быть то, что представление на награждение подписывал комиссар партизанской бригады Семен Дятловский. В высоких штабах могли заподозрить, что последний хочет удостоить высокой награды своего родственника. Но таковыми Семен и Михаил не были: в деревне Свистуны десятки людей носили такие фамилии. Еще одна версия — представление могло до Москвы не дойти. Ведь партизанскому посланнику с представлением к награде надо было добираться через линию фронта, он мог погибнуть. Выяснять причины «ненаграждения» в те времена было не принято. Да и природная скромность не позволяла Михаилу Дятловскому делать это. Ведь жизнью своей он рисковал не ради наград, а во имя освобождения Родины от врага.
Василий ГЕДРОЙЦ, «БН»
Фото из личного архива Анны ДЯТЛОВСКОЙ
