Как лечат бесплодие в Минском городском центре планирования семьи

Диагноз «бесплодие» сегодня слышит едва ли не каждая пятая супружеская пара в мире. И это только официальная статистика. К счастью, на помощь все чаще приходят технологии ЭКО. Первый «ребенок из пробирки» появился у нас еще в 1995 году. С тех пор направление разрабатывают не только в коммерческих центрах, но и в государственных, в том числе в РНПЦ «Мать и дитя». Специалисты Минского городского центра планирования семьи роддома № 2 работают с такими парами каждый день. Говорят, бывает очень непросто. Ведь люди приходят со своей многолетней болью, будто в последнюю инстанцию. Как врачи борются за каждую новую жизнь — в репортаже «СБ».


— У нас организован полный цикл лечения бесплодия: от зачатия до рождения ребеночка. Работу с супружескими парами начинаем с обследования и консервативного лечения. При необходимости проводим различные операции. А если результата нет и все другие возможности исчерпаны, предлагаем ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение), — заведующая консультационно–диагностическим отделением роддома Жанна Романчук не скрывает — на счету каждая беременность. Ведь в стране в репродуктивный возраст вступило немногочисленное поколение, рожденное на изломе 1980 — 1990–х.

Направляемся в лабораторию кабинета вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ), где с утра выполнено уже три забора клеток у пациенток. Пока все они живут надеждой, над генетическим материалом колдуют эмбриологи. Впрочем, по словам врача лабораторной диагностики Оксаны Мордус, ничего сверхъестественного здесь нет: «В эмбриологической лаборатории происходят естественные процессы, предусмотренные природой». Свою работу Оксана Николаевна сравнивает с... керлингом. Пока тяжелая каменная бита скользит по льду к своей цели, вся команда дружно расчищает путь, полируя лед специальными щетками: на результат может повлиять любая шероховатость. Так и эмбриологи, занимающиеся ЭКО, «расчищают» эмбриону дорожку, по которой он войдет в жизнь. С помощью высокотехнологичного оборудования, специализированных питательных сред и самых современных технологий.

— Мы можем выполнить оплодотворение методом классического ЭКО, при котором вмешательство в природные механизмы минимально. Или ИКСИ (интрацитоплазматической инъекции), когда специалист отбирает лучший, а иногда единственный сперматозоид, и стеклянным микрокапилляром вводит его в яйцеклетку. Эмбриологи — это микрохирурги, которые работают на уровне клеток.


Врач показывает на экране монитора фотографии. Вот клетки сразу после пункции. А вот — через два часа, уже зрелые, прошедшие все этапы деления и готовые к оплодотворению. Чем моложе пациентка, тем лучше качество получаемых ооцитов (яйцеклеток). И больше шанс зачать. С возрастными пациентками сложнее. На экране фото клеток–образцов с видимыми дефектами. Тут перспективы призрачные. Дело в том, что первые 72 часа эмбрион развивается на запасе яйцеклетки (есть даже понятие «блок третьих суток», когда процесс деления клетки останавливается). И только с четвертых суток запускается программа оплодотворенного генома. А если этого запаса нет? Оксана Николаевна называет цифры:

— У 40–летних очень низкий процент получения перспективных клеток. Мало того, генетически заложенный овариальный резерв (число яйцеклеток в яичниках, чувствительных к гормонам) уже практически истощен. То есть если у молодой женщины мы можем получить за одну пункцию 10 — 12 ооцитов и из них 50% будут хорошие, то у возрастной пациентки 1 — 5, среди которых качественного может и не оказаться. Представьте, сколько потребуется пройти таких этапов, чтобы получить долгожданную морфологически и генетически правильную яйцеклетку, из которой может сформироваться перспективный эмбрион.

Законодательно, кстати, возраст для проведения ЭКО ограничен 18 — 49 годами. Однако пока самой возрастной пациентке городского центра планирования семьи, которой удалось не только забеременеть, но и родить, было 43...

Проблема еще и в том, что бесплодие молодеет. С одной стороны, люди стали более информированы и раньше обращаются к врачам. Это плюс. С другой — все больше воздействуют на репродуктивную функцию постоянные стрессы, ухудшение экологии, малоподвижный образ жизни, неправильное питание, различные заболевания... Да еще приоритеты сдвинулись не в пользу своевременного материнства. Что в результате? Жанна Романчук проводит параллель:

— Еще в начале прошлого века у женщин практически не было менструаций: они то и дело находились «в положении», рожали, длительно кормили грудью... Сейчас все иначе. В результате вместо 100 овуляций за жизнь происходит по 400 — 450. И каждый этот цикл сильно истощает женский организм. Да, могут продолжаться месячные, вырабатываться гормоны, но качественных яйцеклеток уже почти не остается. Именно поэтому мы и говорим, что в первый раз родить нужно до 35. Хотя сегодня даже к этому возрасту у 20 — 25% женщин уже снижен овариальный резерв...


— Мы посещаем поликлиники города, объясняем специалистам первичного звена, что не нужно годами держать таких пациенток на учете по бесплодию и вести бесконечные обследования. Если в течение года–двух никакие другие методики не помогают, следует приступать к вспомогательным репродуктивным технологиям. Ведь эффективность метода — лишь 40%. И может потребоваться не один цикл, — соглашается с коллегой Андрей Лебедько, кандидат медицинских наук, акушер–гинеколог, репродуктолог кабинета ВРТ.



В числе прямых показаний к ЭКО, например, он называет тяжелые формы эндометриоза, отсутствие маточных труб, глубокие нарушения в спермограмме супруга... К слову, мужской фактор присутствует у 40 и более процентов бесплодных пар. Могут быть и комбинированные причины. Поэтому так важно, чтобы обследование проходили оба. А случается, даже если беременность после ЭКО не наступает, сама эта процедура запускает в организме женщины механизмы, в результате которых увеличивается ее репродуктивный потенциал, улучшается функция яичников... И уже через 3 — 6 месяцев она может забеременеть самостоятельно. Такое в практике врачей было не раз. Как и самостоятельная беременность после рождения ребенка, зачатого в пробирке.


При этом эмбриология не стоит на месте. И сейчас в городском центре планирования семьи думают над внедрением новых методик. Специалисты также склоняются к тому, чтобы переносить пациентке не два, а только один, зато самый перспективный пятисуточный эмбрион — тогда и более вероятна успешная имплантация, и ниже риск многоплодной беременности. А значит, и гарантия на конечный успех выше.

Что же тогда происходит с «запасными» эмбрионами? Их судьбу решают родители, отвечает Оксана Мордус:

— Уже несколько лет мы применяем одну из самых эффективных методик криоконсервации — витрификацию. Поэтому, конечно, большинство пар пишут заявление о заморозке всех перспективных эмбрионов, оставшихся после ЭКО. Чтобы в случае неудачной попытки была возможность повторно подготовиться и сделать перенос размороженного эмбриона. Или использовать его при планировании второй и последующих беременностей. Тогда женщине уже не нужно проходить ступени тяжелой гормональной стимуляции перед процедурой. Все переносится легко, практически в естественных условиях.

Сегодня в криохранилище центра — уже более 200 образцов. Каждому присваивается 18–значный номер, так что ошибки быть не может, уверяют специалисты. Если же пары отказываются от криохранения эмбрионов, по законодательству их должны утилизировать. Но бывает, супруги просто не могут на это решиться, даже зная, что те им уже не пригодятся. И вынуждены постоянно оплачивать их криохранение. Некоторые говорят, что отдали бы неиспользованные эмбрионы бесплодным парам даже безвозмездно. Но Закон «О вспомогательных репродуктивных технологиях» разрешает донорство только половых клеток. Это вопросы не только юридического, но и этического толка...


ВОПРОС РЕБРОМ

Нужен ли банк спермы?

Андрей Бондарев, уролог Минского городского центра планирования семьи:

— Да, нужен. Но, думаю, может возникнуть проблема с достаточным количеством доноров, чтобы удовлетворить потребности страны. А еще мы можем прийти к тому, что через поколения начнутся близкородственные браки. Такая вероятность характерна для всех небольших стран. Донорство клеток у нас законодательно разрешено. Например, донором может быть близкий родственник мужа в возрасте от 18 до 40 лет (скажем, брат). Или супружеская пара может заказать материал в специализированном банке доноров из–за границы. Главное, чтобы приобретение и назначение были подтверждены соответствующими документами. Варианты остаются даже, казалось бы, в самых безнадежных случаях. И это во многих ситуациях, на мой взгляд, более верный путь, нежели до последнего бороться за получение единичных сперматозоидов супруга. Ведь если речь о генетических нарушениях репродуктивной функции, то велика вероятность передачи такой патологии по наследству.

КСТАТИ

ЭКО не всегда становится решением проблемы. Иногда пациенткам требуется донор яйцеклеток — им может стать родственница в возрасте от 20 до 36 лет, состоящая в браке и имеющая хотя бы одного здорового ребенка. А в некоторых случаях парам могут предложить даже суррогатное материнство. Пациентки сами находят сурмам. Главное условие — проведение процедуры по медицинским показаниям. А не потому, что кому–то просто не хочется вынашивать ребенка.

dekola@mail.ru