Казнить нельзя помиловать. От того, в каком месте здесь поставить запятую, зависят судьба и жизнь. Такую сложную дилемму приходится решать, когда речь заходит об экономической несостоятельности. Страшное для многих слово «банкротство» на самом деле не столь зловещее, как кажется на первый взгляд. Подобный механизм позволяет не только своевременно выйти из неудачного бизнеса, но и не стать балластом для экономики. Новая редакция Закона «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» пока окончательно не утверждена. И до сих пор, похоже, разработчики так и не смогли ответить на вопрос: кого же все-таки защищает новый документ и чего от него ждет сам бизнес?
Сегодня бизнес-сообщество сошлось во мнении: нынешняя редакция законопроекта далеко не лучшая и удачная. Некоторые пункты, считают предприниматели, могут повлечь негативные последствия для экономики. Один из главных вопросов, который остается открытым: этот закон «должниковский» или «кредиторский»? Речь идет о том, что принципиально важно соблюсти баланс интересов всех участников рынка. Пока же однозначно ответить на этот вопрос не получается. Эксперт-консультант Белорусской научно-промышленной ассоциации, адвокат Галина Дребезова приводит в пример такую нестыковку: новый законопроект дает право должнику обратиться с заявлением об экономической несостоятельности, если в течение 9 месяцев подряд у него недостаточно средств на погашение задолженности. В то же время кредитор вправе обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом, если в течение 3 месяцев не исполнено судебное постановление.
«Но подумайте сами: если у компании нет денег, она и через месяц будет уже «мертвецом». О какой санации может идти речь в этой ситуации?» — задается вопросом эксперт. Именно поэтому бизнесу нужна возможность более оперативно уходить в процедуру банкротства. При этом основной целью и задачей как раз должна выступать санация, а не ликвидация. Если предприятие «больное», нужно сделать так, чтобы бизнес выжил, а не закапывать его, полагает Галина Дребезова.
Еще один нюанс, на который обращает внимание бизнес-сообщество: отсутствие одинаковых правил игры. Так, согласно новому законопроекту антикризисными управляющими не могут быть юридические лица, кроме того, планируется создание Палаты антикризисных управляющих. При этом образование подобной структуры делает процедуры закрытыми и непрозрачными. А это может не только увеличить коррупционные риски, но и существенно повысить расходы на проведение процедуры банкротства. Еще один вопрос, который пока остается открытым: как будет применяться новый закон? Специализированных судов по банкротству у нас пока нет. А ведь здесь есть свои нюансы: в любом деле, которое рассматривает суд, есть две стороны, решающие между собой, кто виновен, а кто прав. В процедуре же банкротства одна ключевая фигура — управляющий, а кредитор и бизнес, по сути, остаются «за бортом». Именно поэтому нужна открытость и прозрачность его работы. Новый проект закона пока этих условий не обеспечивает.
Председатель Белорусской научно-промышленной ассоциации Александр Швец констатирует: заинтересованных в этом законе очень много и каждая из сторон лоббирует свои интересы и оказывает большое влияние на его формирование. При этом документ пока изобилует рисками для бизнеса, которые могут привести к «перекосам». В то же время деловые круги работают через Совет по развитию предпринимательства при Президенте, где вырабатывают общую позицию и вносят предложения разработчику законопроекта — Министерству экономики.
Точка в финальном документе пока не поставлена, еще предстоит решить и обсудить немало спорных пунктов. Однако важно помнить другое: сам по себе закон — это всего лишь инструмент. И принципиальное значение имеет то, в чьи руки и с какой целью он будет вложен. И если исполнители закона будут нацелены на справедливость и соблюдение балансов интересов, все стороны получат отличный результат.
