Обретенная гордость

Группа «Троица» — «Семь»CD–обзор ушами Сергея Пукста

Группа «Троица» — «Семь»


Все знают о Стоунхендже. Прекрасно «распиаренная» языческая святыня древних кельтов притягивает огромное количество паломников со всего мира. Некоторые мои знакомые тоже мечтают там побывать. Или тот же знаменитый ирландский ансамбль «Риверденс», который превратил ирландскую чечетку во всемирно известный аттракцион. Эта тенденция достигла настолько трагичных масштабов, что нашим соотечественникам бессмысленно говорить о том, что на севере Беларуси еще в конце прошлого века археологи обнаружили настоящую языческую обсерваторию. Она, разумеется, не настолько интересна по той простой причине, что находится рядом. Так же, как и группа «Троица», которая существует здесь, и поэтому фольклор Исландии в лице Бьорк нам известен лучше, чем свой собственный в лице наших земляков.


По сути, «Троица» впервые после «Песняров» представляет полноценное и своеобразное прочтение белорусского фольклора. За каждой нотой — кропотливая работа (Иван Кирчук, профессиональный этнограф, сам добывает материал по деревням). Аутентичность материала подчеркивается сохранением особенностей произношения тех мест, где была записана песня. Например, «Нi парой» исполняется с явным восточномогилевским выговором. Альбом погружает в неповторимую атмосферу Беларуси языческой, которая существовала не столько в реальности, сколько в воображении дохристианского человека.


Название «Семь» достаточно символично. Мало того что, как отмечалось до меня, в этом есть намек на языческий календарь, заявленные статистические 14 треков представляют собой на самом деле семь треков и семь «интро». Это так называемые «замовы». В них наши предки излагали такие мудрые в своей детской бесхитростности чаяния. В этих небольших предваряющих песни зарисовках обезоруживающе наивный голос Ивана Кирчука просит: «Каб скацiнка мая была... цэленькая i кругленькая», либо — «...каб мяне ў салдацiкi не забiралi». Песни «Дубравушка», «По морачку» и «Юр’я» можно было бы назвать ударными вещами альбома или хитами с известной оговоркой, что, скажем, «Юр’я» являлась обрядовой песней и исполнялась раз в году. Поэтому вряд ли рассчитана на 25 радиоэфиров в день.


Сам альбом, его свободное (в белорусском языке есть такое подходящее слово «павольнае») дыхание указывает на то, что мы ни в коем случае не являемся ни музыкальной, ни какой–либо иной провинцией. Я еще раз убедился в том, что национальное самосознание пробуждают не столько политические лозунги, сколько чистота искусства. Я впервые в жизни пожалел, что не владею в достаточной степени белорусским словом. После того радостного потрясения, которое подарила «Троица», остро осознаешь, почему этнографы считают белорусский фольклор самым архаичным среди всех фольклоров славянских народов (с нами в этом плане может потягаться разве что Сербия).


Долгое время я считал (каюсь, был не прав), что та  доля, которую занимает белорусский язык в жизни нашего народа, обусловлена недостаточным литературным наследием. Мне казалось, что в белорусской культуре нет классиков, достойных Гоголя или Пушкина, которые вызывают чувство гордости у украинцев, русских, и поэтому нам мало чем можно гордиться. Но, с другой стороны, много ли известно латышских или эстонских писателей, которые внесли вклад в мировую культуру? А посмотрите на масштаб их национальной гордости.


Тем более что у нас для патриотизма есть, уверен, веские основания.

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter