Спецхран
Первая фаза известной операции гитлеровских спецслужб, получившей позднее наименование «Вервольф» («Оборотень»), стартовала на белорусской земле. Точнее, в Белостокской области, являвшейся тогда частью Белорусской ССР. В те летние дни 1944 года войска 2–го Белорусского фронта, преследуя в быстром темпе разбитого под Минском противника, нанесли ему удар в направлении Новогрудок — Волковыск — Белосток и к исходу 27 июля вышли в район западнее Белостока. В отличие от вермахта гитлеровский абвер сдаваться не собирался: районы, которые заняли советские войска, оказались буквально нашпигованы немецкой агентурой, а также схронами с оружием и взрывчаткой. Вскоре ситуация еще более осложнилась...
Приказы из Лондона и Берлина
Обстановка в этих районах ухудшилась 20 сентября 1944 года, когда в соответствии с решениями Тегеранской конференции и советско–польским соглашением большая часть Белостокской области, включенной в состав БССР в 1939 году, была передана Польше. Также Польша получала в качестве компенсации часть Восточной Германии и бывшей Пруссии. Районы Белостокской области, которые остались в составе БССР (Берестовицкий, Волковысский, Гродненский, Свислочский, Сопоцкинский, Скидельский), вошли в Гродненскую область.
Лондонское польское эмигрантское правительство немедленно дало указание Армии Крайовой (АК) всячески препятствовать Красной Армии и до ее подхода «явочным порядком» захватывать власть на местах, совершать диверсии, нападать на отдельные воинские части, уничтожать польских активистов Сопротивления. Существовала еще и пронацистская, вошедшая в 1944 году в состав АК организация «Народовы силы збройны» (НСЗ).
В результате в августе — сентябре 1944 года в тылу советских войск действовали 20 подпольных аковских радиостанций, из них 3 — на территории Белоруссии. Позже их количество неуклонно росло. Руководили этими подрывными процессами опытные сотрудники английских спецслужб во главе с полковником Хадсоном. Кстати, в тот период Великобритания являлась союзником СССР по антигитлеровской коалиции...
О серьезности урона, причиняемого тогда бандами аковцев войскам Белорусских фронтов, говорят следующие цифры: только во второй половине 1944 года были убиты 277 и ранены 97 советских военнослужащих, а за первые пять месяцев 1945 года убиты 317 и ранены 125 бойцов и офицеров...
В то же время не дремала и гитлеровская агентура. В докладной записке начальника УКР «СМЕРШ» 2–го Белорусского фронта генерал–лейтенанта Я.Едунова о результатах розыска агентуры противника за ноябрь 1944 года в адрес командующего фронтом Маршала Советского Союза К.Рокоссовского сообщалось:
«Против участка фронта продолжают действовать преимущественно разведорганы, подчиненные и руководимые «Абверкомандой–103», и некоторые разведгруппы, входящие в состав разведоргана «Цеппелин»...
Анализ заданий, полученных немецкими агентами, арестованными в октябре — ноябре с.г., показывает, что германская военная разведка пытается, с одной стороны, собрать разведданные о насыщенности войсками обороны советских войск на плацдарме на западном берегу реки Нарев и на его ближайших флангах, номера, численный состав и вооружение соединений, а также узнать замыслы командования Красной Армии на ближайшее время; с другой стороны, при помощи разведчиков–парашютистов стремятся собрать данные о передвижении войск, военной техники и грузов по шоссейным, железнодорожным магистралям Белосток — Варшава, Гродно — Белосток, Менженин — Ломжа, Бельск — Брянск — Высокий и далее грунтовыми дорогами к фронту...»
Оперативный разговор
Учитывая большой объем разнородной информации, полученной УКР «СМЕРШ» 2–го Белорусского фронта в ходе зафронтовой разведывательной работы, группу военных контрразведчиков 2–го отдела, нацеленных на выявление вражеской агентуры в районе Белостока, возглавил полковник В.Подгорный. На оперативном совещании его сообщение прозвучало достаточно резко:
— Товарищи офицеры! К настоящему моменту обстановка складывается таким образом, что войска фронта в любой момент могут получить удар в спину. И не будем обольщаться первыми разоблачениями вражеских агентов типа Арнольда, Шнурре, Ленца, Хоментовского и некоторых других. Это только цветочки. Главные ягодки находятся пока в глубоком подполье. И церемониться они не будут. Наша задача — их теперь не спугнуть, иначе не распутаем всю сеть. Надо развязать этот белостокский узел! Майор Герасимов! Попрошу данные последнего радиоперехвата!
— Вчера в 19.00 засечена, товарищ полковник, кратковременная работа радиопередатчика противника в районе западнее Ломжи, что по почерку пока согласуется с основными направлениями нашей радиоигры.
— Выходит, Владимир Петрович, клюнул абвер на приманку?
— Судя по всему, именно так. Наш агент Ковальский проверку у них, видимо, прошел. Да и время фрицев поджимает. Не 1941 год уже!
— Хм... Тут другая каша заваривается. Как бы только аковцы нам все не испортили. Им ведь все равно с кем — лишь бы против нас. А пока попрошу всех присутствующих минут десять перекурить. Капитан Найдович, задержитесь на минутку!
Подгорный извлек из сейфа тонкую папку с надписью «Агентурная разработка — «Лис» и, открыв нужную страницу, протянул ее Найдовичу:
— Ознакомьтесь, Иван Николаевич. Эта прелюбопытнейшая информация именно по вашей части.
Найдович с интересом углубился в чтение. Из краткой справки следовало, что согласно информации, полученной от зафронтовых агентов Лешека и Войцеха, служивших по заданию УКР «СМЕРШ» у немцев, есть сведения о возможном сотрудничестве с ГФП (тайной полевой полицией) в период нацистской оккупации нескольких местных жителей. Оперативным путем следовало установить степень их вины, а также вероятность принадлежности к агентуре абвера, оставленной для подрывной деятельности в тылу Красной Армии.
Найдович вопросительно взглянул на Подгорного:
— Получается, товарищ полковник, что моя информация подтверждается?
— Правду сказал ваш человек. Его мы проверили. Это не подстава противника.
— Вы имеете в виду поляка Франтишека Войнарского?
— Его! Он, правда, активно в сопротивлении немцам не участвовал, но подполью иногда помогал. Не без некоторого нажима, но тем не менее. Никто худого слова о нем не сказал. Народ понимал: семья у него большая, дети. Еле концы с концами сводили...
— Значит, все–таки нити сходятся на пане Кушнаревском?
— Да! Уж больно он немецкой пайкой дорожил. В комендатуре старался незаметно появляться, деньги там получал. Часто ездил в Варшаву. А ведь формально, как установлено, вообще нигде не числился. За что такие привилегии, а? Кроме того, еще пропуск немецкий имел — «проход всюду». И наконец последнее: тайно оформился в качестве «фольксдойче». При бегстве немцев на некоторое время исчез, а потом тихо и незаметно вновь появился. Вот вам кандидат.
— На перевербовку? Вряд ли, товарищ полковник. Уж больно он замарался.
— Так надо психологически тонко сработать! И одновременно обеспечить полный контроль ситуации с нашей стороны. Пригласите–ка всех ко мне, Иван Николаевич. Вы теперь будете у нас главным закоперщиком в этом деле.
В ходе жаркого обсуждения и родился замысел операции, спасшей не одну человеческую жизнь. В оперативную группу УКР «СМЕРШ» тогда вошли капитаны И.Найдович, И.Лашков и В.Леонов. Позже к ним присоединился и подпоручик польских органов общественной безопасности В.Котон.
Момент истины
Через агентуру вскоре было установлено, что Кушнаревский предпринимает настойчивые попытки выехать за пределы Белостока в деревню Паньска Гура. В условиях жесткого режима военного положения это была весьма сложная задача. Местность прифронтовая, и, кроме военных средств сообщения, другого транспорта попросту не было.
— Надо бы «помочь» пану Кушнаревскому, — с иронией заметил на совещании Найдович, — а то мается бедняга. Как бы чего не натворил. Тяжело ему без связи, да и действовать уже пора.
План созрел достаточно быстро и был на первый взгляд прост. Учитывая тот факт, что вскоре предстояло наступление войск 2–го Белорусского фронта и времени оставалось в обрез, Кушнаревского решено было конспиративно задержать для последующего выхода на момент истины. Рискованно, конечно. Но как это сделать?
Решили экипировать оперработников в форму бойцов РККА и на грузовой машине отправиться как раз на ту стоянку на одной из городских площадей Белостока, где безуспешно искал желающих «проехаться» подальше в оперативный фронтовой тыл неугомонный пан Кушнаревский. Правда, ждать его пришлось довольно долго. Наконец появился. Для виду поторговавшись, разбитной «шофер» взял литр бимбера, презентованный Кушнаревским, и грузовик с другими пристроившимися «попутчиками» отправился в недолгий путь.
Оперативная группа УКР «СМЕРШ», легендированная под подразделение дорожно–комендантской службы, проверила в 15 километрах от Белостока документы у всех, ехавших на этом и других грузовиках, что подозрений ни у кого не вызвало. Мало ли бывает проверок на дорогах?
Кушнаревский был незаметно увезен в Белосток и поначалу считал все происходившее недоразумением. Однако его поддельный, сработанный в абвере паспорт оказался весомым аргументом в руках контрразведчиков. К нему добавились и другие проколы германской спецслужбы.
— Ну что, герр Кушнаревский, он же Гартнер, он же Нольде, будем продолжать? — жестко поинтересовался у задержанного Найдович. — Сколько веревочке ни виться, финита ля комедия неизбежна. Даем вам последний шанс. Итак, что вы можете нам сообщить конкретно о цели заброски и о тех, кто с вами работает?
И... ошеломленного, буквально раздавленного убийственными аргументами Кушнаревского, что называется, понесло. Все–таки своя рубашка оказалась к телу ближе. Захлебываясь словами, он рассказал, что во время германской оккупации являлся агентом ГФП (тайной полевой полиции). Выявлял нелояльных к нацистам земляков, вербовал для ГФП агентуру, внедрялся в польское антифашистское подполье. В середине 1944 года ГФП передало Кушнаревского на связь старшему лейтенанту Гемерлеру из «Абвергруппы–205», который после спецподготовки дал ему задание вернуться в Белосток и возглавить шпионско–диверсионную группу в тылу войск действующей армии. В своих показаниях Кушнаревский также сообщил, что в лесах близ Белостока нацисты заложили для его подручных шесть крупных тайников с большими запасами оружия, взрывчатки, бланками фиктивных советских документов и гитлеровскими «пропусками» на случай перехода линии фронта. Однако незадачливый абверовский резидент конкретных мест расположения тайников якобы не знал, но вместе с тем указал адреса и пароли восьми известных ему от Гемерлера членов группы из числа местных жителей, которым было известно местонахождение тайных складов абвера.
Из оперативной справки УКР «СМЕРШ» 2–го Белорусского фронта:
«АГ–205» — сформирована в июле 1942 года в г. Брауншвейге и придана 2–й танковой армии. В феврале 1943 г. перешла в подчинение «Абверкоманды–203». «АГ–205» последовательно руководили: майор Хельвиг Карл, капитан Рейнгардт Курт. В настоящее время — капитан Томзен Вальтер.
«АГ–205» ведет подрывную работу против белорусских фронтов. При группе находится специальная команда из немецких военнослужащих, которая при отступлении немецких войск минирует и поджигает населенные пункты (т.н. факельщики). «АГ–205» осуществляет заброску разведывательно–диверсионной агентуры из числа военнопленных и местных жителей в тыл Красной Армии...»
Конец подполья
Операция по ликвидации тайников «АГ–205» осуществлялась негласно и легендированно, поскольку абверовцы о задержании Кушнаревского не должны были знать. Ибо тогда они могли направить в район Белостока других диверсантов. Военной контрразведкой была создана оперативно–боевая группа, в которую включили и перевербованного пана Кушнаревского. Группа эта, будучи переодетой под местных жителей, объехала всех известных ему абверовских агентов и в указанных ими по требованию Кушнаревского местах изъяла и вывезла на грузовиках укрытые там оружие и боеприпасы — якобы для скорейшего вооружения созданных «паном резидентом» для борьбы с «клятыми москалями» подпольных польских «боевок».
Правда, мероприятие это для Найдовича и Лашкова было рискованным. Поведи они себя неестественно, проколись Кушнаревский, и не сыскать бы никому их костей на глухих лесных хуторах. Один раз для вывоза абверовского оружия даже пришлось инсценировать похороны советского военнослужащего...
Для успешного продолжения оперативной комбинации «боевики» диверсионной группы Кушнаревского, указавшие местонахождение абверовских складов, были оставлены на свободе под оперативным контролем. Вскоре по заданию УКР «СМЕРШ» от имени Кушнаревского к Гемерлеру отправили «связного» Штефана Жуковского со всем набором абверовских поддельных документов, безупречно подготовленной дезинформацией и с просьбой дополнительно направить вооружение и деньги. Месяц спустя после его проверки абверовцами и прохождения им спецподготовки «связной» возвратился обратно на немецком самолете, отягощенный большой суммой денег и несколькими ящиками оружия. Вместе с ним был сброшен с парашютом и радист с радиостанцией, уже перевербованный «связным». Это и позволило УКР «СМЕРШ» начать с абвером радиоигру, продолжавшуюся вплоть до апреля 1945 года...
Вместо эпилога
Жизнь полна неожиданностей и сюрпризов, и случилось так, что в самом конце войны все тем же контрразведчикам УКР «СМЕРШ» 2–го Белорусского фронта В.Подгорному, И.Найдовичу и И.Лашкову пришлось допрашивать очутившегося в плену офицера «Абвергруппы–205» Гемерлера. Едва сдерживая душивший их смех, слушали они, как тот, пытаясь накануне краха «третьего рейха» сохранить лицо, на все лады расписывал, не раскрывая, правда, деталей, «успехи и удачи» своей спецслужбы, особенно в районе Белостока, за что даже получил орден. Абверовский профи так и не понял, что все прошедшее время он фактически выполнял указания УКР «СМЕРШ» 2–го Белорусского фронта. Впрочем, разубеждать его не стали. Это было необходимо в оперативных целях. Ведь впереди уже маячили новые незримые бои спецслужб на полях навязанной нам после Великой Победы «холодной войны»...
Николай Смирнов.
