Облако–рай Николая Рябычина

Судьба актера в зеркале времени
Судьба актера в зеркале времени

Актер Николай Рябычин — это Нестерка, Ходжа Насреддин и барон Мюнхгаузен в одном флаконе. Бросишь его в болото — сам себя за волосы вытащит, поселишь на постой к вредной старухе — накормит кашей из топора, пошлешь за три моря — привезет золотое руно и еще копченую красотку из гарема шейха прихватит, чтобы наставить на путь истинный.

У Рябычина на редкость насыщенная творческая судьба. Кто бы мог подумать, что мальчик из Могилевского культпросветучилища станет одним из востребованных актеров своего поколения. Сегодня Рябычин занят в новом фильме Маргариты Касымовой «Соблазн» и сериале Андрея Кавуна «Суд». До этого были заметные роли в фильмах Дмитрия Астрахана «Леди на день», «Алхимики», «Контракт со смертью», в боевике «Последний бой майора Пугачева» Владимира Фатьянова по колымским рассказам Варлама Шаламова, главная роль в дипломной работе Андрея Голубева «Казанова». Ее Рябычин представлял в 2004 году на Международном кинофестивале в немецком городе Котбусе.

А кроме работы, есть у него и еще кое–что: большой дом в нашей белорусской «Рублевке» — поселке Ратомка, две дочери–гимназистки — Дина и Арина, очаровательная жена Галина, по–своему тоже занимающаяся творчеством. Среди ее учеников певица Корриана и команда КВН «ЧП».

Могилевское кульпросветучилище Рябычин вспоминает с теплотой, потому что ему посчастливилось учиться у Бориса Соломоновича Володарского, который, в свою очередь, — и в это трудно сейчас поверить — учился у самого Константина Станиславского. На курсе было всего три мальчика.

— Борис Соломонович сделал неоценимую услугу, он учил мастерству, — говорит Рябычин. — Так сейчас не учат в театральных институтах. Есть обычная школа Станиславского, к которой можно относиться по–разному, и многие актеры, к сожалению, не проходят эту школу.

Еще не закончив училища, Коля попал в армию. И даже — самонадеянная молодость! — не думал возвращаться в училище, решив, что будет продолжать учебу либо в Москве, либо в Петербурге. Но неожиданно получил письмо от своего педагога, в котором тот настойчиво просил его закончить курс. Отказать Борису Соломоновичу Коля не мог.

Вообще, многое в его судьбе, как считает он сам, решил счастливый случай. Мы–то знаем, что случай — это следствие закономерности и результат труда. Так, почти случайно он попал после училища в Могилевский театр кукол, прочитав объявление в городском парке. «Моим первым спектаклем стала «Волшебная калоша». Я играл клоуна и чувствовал себя абсолютно счастливым человеком, потому что я попал в профессиональную труппу. К тому же мне дали первую в жизни ставку 75 рублей».

Проработав там почти полгода, летом Коля все–таки поехал искать счастья в Москву. И... слетел со второго тура в Школе–студии МХАТ. Собрал чемодан, но, опять же, не уехал, а по совету случайного знакомого добрался до станции метро «Бауманская», где встретился с человеком по имени Александр Давыдович Штерн.

— Мне, вообще, всегда везло на педагогов. Штерн — это была высота во всех смыслах. Чудесный человек, который в моей жизни сыграл заметную роль. Он был другом Петра Алейникова, Алексея Баталова, Олега Борисова. Мне посчастливилось быть принятым в его маленькую труппу театра «Арлекино». Профессиональный кукольный театр, который ездил с гастролями по всему Советскому Союзу. У меня рука уже была немного набита, куклу я чувствовал. Меня взяли без всяких проблем.

В «Арлекино» Рябычин проработал год, все–таки получил высшее образование в минском театрально–художественном институте на курсе Лелявского и Андросика, снова вернулся к Штерну на три года и опять — мятущаяся душа — уехал. Теперь уже окончательно.

— Я понял, что в Москве мне ничего не светит. Да я и сам в этом виноват — не прилагал в общем–то никаких усилий. А по большому счету, еще и потому, что меня все это время очень тянуло назад в Беларусь.

Дома у Рябычина начался «театральный роман». В нем нашлось место заметным режиссерским именам нашего времени — Михаилу Трухану, Виталию Барковскому...

Романтические отношения начались и с кино. Одна из самых любимых рябычинских ролей — асоциальный тип из трэш–боевика Дмитрия Астрахана «Контракт со смертью». Фильм показывают часто, но обычно после полуночи, потому что сюжетец там специфический: криминальные элементы организуют клинику по пересадке органов. В качестве «человеческого материала» используют бомжей и проституток. Роль гениального доктора, не ведавшего о конечной цели эксперимента, исполнил кумир Рябычина Андрей Мягков.

— Мягков для меня всегда был... Женей Лукашиным из «Иронии судьбы...», олицетворением такой чистоты, наивности. На съемочной площадке я увидел уже седого, мудрого, пожилого человека. Это меня настроило на какой–то философский лад: как же стремительно летит жизнь, не щадя ни нас, ни тех, перед кем мы преклонялись.

С фильмом Астрахана «Алхимики» была связана своя история. Рябычин возился в своем огороде в Ратомке, открывал парники.

— Вдруг приезжает машина «Беларусьфильма»: «Микола, срочно на киностудию, тебя Астрахан вызывает. Будешь играть вместо актера Семена Фурмана. Он не смог прилететь из Петербурга». Приезжаю на площадку. Меня срочно загримировали, дали текст. Жду Астрахана. Пауза. Меня вызывают к нему, и вдруг Астрахан просит у меня прощения, потому что Фурман прилетает... А я пролетаю с ролью! Конечно, было жаль...

А сейчас я работал на «Соблазне». Видел, что Маргарита Касымова снимает четко, всегда конкретно перед актером ставит задачу. На подготовительный процесс уходит немного времени. По жанру это будет мелодрама. Там есть такой момент любви и измены... Но идея фильма все же, думаю, будет другой: свобода и совесть — это совместимо?

— На «Соблазне» я познакомился с Ярославом Бойко и Борисом Невзоровым. Невзорову прочитал на белорусском языке целый рассказ Нины Матяш «Музыка» — о том, как дед один захотел на старости лет купить «гармонiк». Невзоров слушал, слушал, а когда я закончил, зааплодировал мне. А потом сказал по–белорусски: «Я ж мову беларускую чую ўжо даўно, Мiкола. Пачынаў я на «Беларусьфiльме». Беларусь — мая другая Радзiма».

С молодым режиссером Андреем Голубевым у Рябычина тандем тоже получился удачным. Рябычин вспоминает, что Голубев поставил ему одно условие: поедешь представлять фильм — прихвати гармошку. Что Рябычин и сделал — прихватил гармошку и веселил честной народ.

— «Казанова» — это дипломная работа Андрея Голубева, ученика Михаила Пташука, была сделана за десять дней. Мне понравился материал — тема войны и тема любви. Солдат из штрафбата любил женщин, понимая, что скоро пойдет на смерть. У меня были прекрасные партнерши — Татьяна Попова, Анжела Кораблева, Алла Пролич. Я, вообще, мечтаю о том, что будет настоящее белорусское кино. Что будут экранизировать Короткевича, Брыля, Адамовича. Мечтаю о том, чтобы вслед за Маргаритой Наимовной остальные режиссеры тоже не боялись брать белорусских актеров на главные роли. Нераскрытых, нераскрученных. Сегодня одна актриса Коласовского театра мне говорит: «Коля, я безумно хочу сняться в фильме! Но никто не приглашает». Как это сделать? Я не знаю. Отпускать их что ли из Витебска, чтобы они в Минске тусовались?

...Сегодня, кроме театра, кино и семьи, есть в жизни Рябычина и еще кое–что. Своя заповедная зона, своя отдушина. Некоторое время назад в Ратомском Доме культуры он организовал детский кукольный театр «Микося», а с музыкантом Валерием Кустинским — фольклорный коллектив «Цешча».

— У нас поют женщины из поселка Ратомка, соседних деревень, даже из Минска одна приезжает. Коллективу, кстати, недавно дали звание «Народный», и я по этому поводу очень рад. Скоро будем записывать программы на радио и телевидении. Моя мечта, чтобы о «Цешчы» узнали все.

Ну что только не придумает настоящий Казанова, чтобы оказаться в женском обществе...
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter