По той музыке, что доносится из агроусадьбы моего приятеля Михайловича, могу определить характер компании, которая заехала сюда отдохнуть. Место это на редкость красивое. К скромному по нынешним меркам двухэтажному деревянному строению с одной стороны подступает лес, с другой — душистый луг, с третьей — наше озеро. Мы с хозяином общаемся на приозерной дороге, благо мой рыбацкий домик находится неподалеку.
Шумные компании, которые порой заезжают к Михайловичу провести время, сменяются с тихими постояльцами, которые любуются красотой окружающей природы и действительно получают от этого удовольствие. Ну и, конечно, пользу для здоровья. Реже стали появляться рыбаки. Такие компании могут быть самыми разнородными.
Знойная часть августа спала, и к его середине установилась очень даже комфортная погода. Тихим вечером я вслушивался в мелодии, доносившиеся из агроусадьбы Михайловича, и пытался понять, кто на этот раз там поселился. Молодежные мелодии и ритмы чередовались с хорошо известными песнями из советских времен.
Вот тебе и загадка… «Впрочем, — решил я, — какая разница». Главное, чтобы среди гостей не было браконьеров, с которыми будут потом неприятности на воде. Терпеть не могу таких…
Через два дня Михайлович пришел ко мне в усадьбу. Выглядел он озабоченным.
— Слушай, Иванович, — начал приятель. — Тут такое дело серьезное с моими гостями…
— Что на этот раз стряслось? — спросил я.
Вспомнил, как год назад примерно в это же время к нему заехали две молодые пары с детьми. Все шло нормально, но потом из-за ревности одного из мужчин разгорелся скандал, и обе пары разъехались, не дождавшись конца запланированного отдыха.
— Понимаешь, — продолжил Михайлович, — жалко мне Софию Андреевну. Все сидит, слезы вытирает.
— Почему же? — спросил я. — А где остальные, голосов вроде бы я много слышал.
— Да бросили они ее все, — понизив голос, заговорил мой сосед. — У них все выкуплено было на неделю, а они через два дня укатили. Отметили здесь 75-летие Софии Андреевны, и на второй день она зачитала им свое завещание. Ну, детям и внукам не понравилось оно. Разозлились и укатили все. Женщина осталась одна. Сказала, что никуда отсюда не уедет. Вот только сидит и плачет. Жалко мне ее. По всему видно, что добрый человек. Вот я и подумал… — замялся Михайлович.
— Решил позвать меня в качестве психолога? — не без иронии в голосе спросил я.
— Понимаю…
— А знаешь ли ты, — продолжил я наступать на бедного Михайловича, — что клиентура в таком возрасте — самая сложная, а истории с завещаниями — наиболее скандальные?
— Понимаю, — не сдавался мой приятель. — Но ты же умеешь просто по-человечески поговорить, может, и ей что-нибудь подскажешь?
Михайлович ушел, а я подумал, что история с его постоялицей действительно непростая. Женщина хотела как лучше, — красиво организовала свой юбилей, думала порадовать родственников. Решила, что те, услышав завещание, будут благодарны ей и большая семья сплотится вокруг нее сильнее. Вышло, однако, все с точностью до наоборот.
София Андреевна сидела на роскошной деревянной скамейке и оттого казалась еще более хрупкой и беззащитной. На самом деле такие женщины часто бывают энергичными и сильными духом. Михайлович, похоже, хорошо подготовил собеседницу ко встрече со мной, рассказав много интересного: дескать, писатель, знаток человеческих душ и все такое. Мне оставалось лишь еще больше расположить пожилую женщину к себе, вызвать на откровенный разговор. Мало-помалу мне это удалось.
— Семья в целом у нас получилась неплохая, — говорила София Андреевна. — Вместе с мужем-архитектором подняли на ноги двух дочерей и сына. Сама я многое из-за них упустила в своей профессии, но затем наверстала. Защитила кандидатскую по новым металлам и даже сейчас, не глядя на свой юбилей, продолжаю публиковаться в научных журналах. У детей тоже все вроде бы путем идет. Нормальные семьи, подарили нам внуков. Правда, Артем меня сейчас удивил. Это он, мой любимый внук, первым вступил со мной в перепалку, когда я зачитала завещание.
— Чем же он вас обидел? — спросил я.
— Когда я объявила, кому какая недвижимость достанется, все были вроде бы не против. Мы все это еще когда-то с покойным мужем обговаривали. Там речь шла о даче и двух квартирах. Думаю, основной раздор пошел, когда я в конце объявила, что из денежных сбережений выделяю сумму своему нынешнему водителю Алексею для покупки ему хорошего автомобиля в качестве подарка, а также назвала в завещании подругу и мою нынешнюю помощницу Соню. Тогда и заговорил любимый внук Артем.
— Ба, где это ты видела, чтобы семейные накопления раздавали абсолютно чужим людям?
Тогда София Андреевна уточнила, что речь идет не об общесемейных накоплениях, а о ее личных сбережениях. Сказала, что Алексей и Соня ей не чужие люди. С ними она сейчас видится каждый день, в то время как с детьми и внуками — хорошо, если раз в месяц.
— Я была шокирована тем, что при прочтении завещания все присутствующие промолчали и даже не сказали спасибо. По всему видно было, что обиделись. Стали вдруг выдумывать причины и собираться домой. А я ведь так рассчитывала на эту августовскую неделю. Теперь вот одной придется любоваться этой красотой, — вздохнула женщина. — Не знаю, в чем тут моя ошибка…
Я промолчал. Подумал, что если и была ошибка, то случилась она гораздо раньше, в далеком прошлом, при воспитании ее детей. Ведь и родители Артема не пресекли его дискуссию с бабушкой. Впрочем, избежать ошибок в воспитании наших чад в такое полное забот и тревог время трудно, а может, и невозможно вовсе. Тут уж как повезет с нашими наследниками.
Мы еще долго говорили о разном с Софией Андреевной, сидя на большой скамейке. Я постарался убедить эту серьезную женщину в том, что все они еще соберутся вместе и обсудят ситуацию с завещанием. Всем надо остыть, подумать и без обид согласиться с последним словом самой юбилярши. У нее, конечно, зрелый возраст, но не такой, чтобы отстраняться от всего, что делает нашу жизнь содержательной.
Через час я привез Софии Андреевне подарок к ее юбилею — трех лещей. А Михайлович взялся их коптить. У него это мастерски получается. Деликатес! София Андреевна позвонила своему водителю Алексею и пригласила на наш завтрашний общий обед. Скучно нам точно не будет…
