В США состоялись всеобщие выборы, называемые «промежуточными».
«Промежуточность» их в том, что они проходят точно посередине между главными американскими выборами – президентскими. На них избираются все 435 депутатов Палаты представителей (нижней палаты Конгресса США) и треть Сената (верхней палаты) – 36 депутатов из 100. Палата представителей Конгресса США является рекордсменом мира по краткости легислатуры – она полностью переизбирается каждые два года (как на «промежуточных» выборах, так и вместе с выборами президента).
Выборы закончились вполне ожидаемо – демократы проиграли из-за крайней непопулярности президента Барака Обамы, представляющего их партию. Он сейчас непопулярен настолько, что многие кандидаты от демократов стремились всячески избежать открытой поддержки их кампании со стороны президента. Это несколько странно, ведь положение в экономике США сейчас гораздо лучше, чем, например в ЕС. Тем не менее американские избиратели, традиционно голосующие в первую очередь исходя из ситуации внутри страны, к президенту и его политике относятся крайне отрицательно.
Правда, на «промежуточных» выборах подобный эффект проявляется почти всегда: выигрывает та партия, которая находится в оппозиции действующему президенту. Вопрос лишь в глубине этого поражения.
В Палате представителей республиканцы уже с 2012 года имели большинство – 234 депутата против 201 демократа. Теперь разрыв увеличился: 246 республиканцев против 189 демократов. В Сенате большинство имели демократы – 53 против 45 республиканцев (еще 2 депутата – беспартийные). Теперь и здесь большинство перейдет к республиканцам, они будут иметь не менее 52 мест (возможно, 54), демократы – не более 46 (сейчас – 44, в двух штатах в декабре пройдет второй тур).
Явка на выборах составила около 40%, что, впрочем, тоже традиционно для «промежуточных» выборов. На президентских выборах она, как правило, достигает 50–60%.
В России очень распространено мнение, что не имеет никакого значения, кто находится в США у власти, все решает «крупный капитал». Однако на самом деле между двумя партиями почти всегда разворачиваются жесточайшие политические битвы, не характерные для Европы. Возможно, потому, что нигде в Европе нет двухпартийной системы, там партий гораздо больше, поэтому есть развитая культура создания парламентских коалиций. В США коалиция между демократами и республиканцами заведомо невозможна, поэтому очень часто оппозиционная партия занимается откровенным саботажем решений президента. Если у оппозиции при этом большинство в Конгрессе (а подобное в США происходит регулярно), государство нередко оказывается близко к параличу (к счастью американцев, в стране очень силен негосударственный сектор). Правда, если оппозиция слишком уж заигрывается в саботаж, это сказывается не лучшим образом на ее результатах на следующих выборах. Поэтому для республиканцев нынешняя победа может оказаться пирровой.
Вот в чем точно принципиальных изменений не будет, так это во внешней политике. Как минимум потому, что ее практически целиком определяет президент. Если говорить об отношениях с Россией, то республиканцы настроены к ней гораздо жестче, чем демократы. Что опять же принципиального значения не имеет. Не только потому, что политику будет определять Обама, а потому, что мы поссорились с Вашингтоном всерьез и надолго, причем Крым и Украина – лишь повод. Просто мы слишком по-разному смотрим на мир. Хуже нас для США сейчас только «Исламский халифат». Эта ситуация не изменится ни при Обаме, ни после него, кто бы ни стал следующим президентом. Никаких «перезагрузок» в обозримом будущем не будет. Войны, впрочем, не будет тоже.
Александр ХРАМЧИХИН
