Об этом «Советская Белоруссия» писала 6 апреля 1938 года

Еще раз о номерных знаках

Самодеятельный тюнинг — это когда приличную машину обвешивают снаружи всякими дополнительными красивостями, нещадно уродуя исходный дизайн, — лично меня всегда смешил до слез. Но прошлой осенью пример доморощенной инициативы по модернизации транспортного средства привел в полный восторг. В наступающих сумерках обгоняли мы на «бетонке» доверху нагруженную дарами природы тележку на резиновом ходу, запряженную ладным коником. Сверху гордо восседали моложавый мужичок с супругой. А сзади телеги красовались две «штуки». Во–первых, красные катафоты, предупреждающие всех нагоняющих о том, что полоса занята гужевой повозкой. А во–вторых, был прибит номерной знак — правда, слегка бутафорский, транзитный, явно снятый с только что пригнанной из дальних стран иномарки.

«А ведь гужевой транспорт неплохо смотрится с номерами», — подумалось тогда.

И вдруг недавно, листая пожелтевшую архивную подшивку нашей газеты, узнаю: оказывается, еще до войны в Минске все конные повозки имели номерные знаки. Они, и еще велосипеды.

Вот какое объявление напечатала в 1938 году на 4–й странице «Советская Белоруссия»: «На основании обязательного постановления президиума Минского городского совета от 4 января 1938 года номер 5 сектор наружного благоустройства и эксплоатации (тогда это слово писалось именно так. — Прим. автора.) коммунального отдела Мингорсовета доводит до сведения государственных, кооперативных предприятий и учреждений, а также частных лиц, что все владельцы велосипедов, гужевого транспорта (грузового и легкового) обязаны получить в секторе наружного благоустройства и эксплоатации Мингоркомхоза (пл. Свободы, 2, во дворе) с 7 апреля до 1 мая номерные знаки на 1938 год».

Далее идет важное примечание: «Для получения номерного знака на велосипеды владелец должен представить квитанцию об уплате налога, иметь при себе паспорт, знать заводской номер и марку велосипеда».

Прекрасно понимаю, что вызвано было подобное требование отнюдь не заботой о безопасности дорожного движения. Разминуться телеге с велосипедом на пыльной гравийке в те годы трудности не представляло. Тогда еще никто и помыслить не мог о транспортных пробках. Автомобиль на перекрестке выглядел диковинкой. Лошадь — вроде не диковинка, но поголовье конской силы в частных владениях после коллективизации значительно уменьшилось. Велосипед тоже был еще редкостью. Пожалуй, стоит напомнить обнародованный год назад нашей газетой любопытный факт: в 1937 году полный молодого задора Кирилл Трофимович Мазуров решил провести в местечке Комарин комсомольский велопробег. Но, как уточнил нам памятливый свидетель тех давних событий, уроженец Комарина, переехавший затем в Калинковичи Иван Митрофанович Федосенко, на весь поселок нашелся всего один велосипед производства Харьковского завода. Страшно красивый и страшно дорогой — аж за 450 рублей. Вот на нем–то и совершали энтузиасты велопробег!

...Ну а что касается номерных знаков, то диктовалось требование об обязательности их на велосипедах и конных повозках исключительно политическими соображениями. Передвигающийся агрегат с педалями числился даже не столько предметом роскоши, сколько объектом стратегической значимости. А значит, подлежал строгому учету и немедленной конфискации в особо оговоренных случаях. Война, ясное дело, входила в перечень форс–мажорных обстоятельств...

Жалко, что не нашлось в газете, как ни листала дальше подшивку, интригующей меня цифры: сколько же минчан прибыло за 23 апрельских дня 1938 года на площадь Свободы для регистрации «великов» и саврасок. Как личных, так и коммунальных.