Об этом «СБ» писала 23 декабря 1937 года

Текст без подписи на четвертой странице под заголовком «Фотографии на паспортах» можно не заметить — выглядит безобидным объявлением. «Для того чтобы устранить злоупотребления и исключить возможность пользования чужими паспортами, все (как старые, так и вновь выдаваемые) паспорта будут снабжены фотографиями их владельцев. Во вновь выдаваемых паспортах фотографии будут наклеиваться на 5–й странице в нижнем левом углу, а на паспортах, срок действия которых не истек, ... — на 4–й странице в графе «особые отметки»... Фотографирование производится без головного убора (анфас), правый нижний угол фотокарточки должен оставаться светлым».

Лично я еще помню крохотную черно–белую фотокарточку с белым уголком для печати — именно с такой мне в мои 16 выдали паспорт. Правда, не красного, как воспевал певец «серпастых и молоткастых» документов Маяковский, а буро–зеленого цвета.

А вот следующую колоритную деталь всеобщей паспортизации СССР я, будучи человеком другого поколения, не застала: «На крупных предприятиях наклейка фотокарточек будет производиться специально выделенными для этой цели работниками РК милиции. О дне наклейки фотографий на паспортах граждане будут оповещаться работниками РК милиции через домоуправления или предприятия». Для тех, кто не в курсе аббревиатуры РК, поясняю: в довоенные годы милицию величали рабоче–крестьянской.

Впрочем, думаю, пояснять следует не только аббревиатуру. Потому что наверняка не все читатели на вопрос: когда в Стране Советов были введены паспорта — без «звонка другу» и «помощи компьютера» ответят правильно.

Только старшему поколению по силам вспомнить: они появились в Советском Союзе в 1932 году. Точнее, 27 декабря того года председатель ЦИК СССР М.Калинин, председатель Совнаркома В.Молотов и секретарь Президиума ЦИК А.Енукидзе подписали постановление «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописки паспортов».

Новый документ, как маленькое досье, хранил главные биографические данные, включая соцпроисхождение и национальность. Однако выдавалась красная книжка далеко не всем: колхозники, в отличие от рабочих совхозов, не могли получить гарант гражданства на руки. Заложниками жесткой паспортной системы стали и работники тяжелой индустрии, «оборонки», водного транспорта, шахтеры, железнодорожники, которым вместо паспортов до войны выдали спецудостоверения.

...Дамы в фетровых беретиках, мужчины в каракулевых «пирожках» — такими я представляю довоенных минчан по старой фото– и кинохронике. В кармане у каждого — в полном смысле дубликат бесценного груза, необходимый практически при любом перемещении на местности. Особенно если учесть, что она получалась весьма пересеченной. В соответствии с постановлением Совнаркома от 28 апреля 1933 года наш Минск наряду с Киевом, Сталинградом, Грозным и другими крупными городами СССР попал в список режимных. Для молодых читателей вновь сделаю пояснение: именно из таких населенных пунктов (к 1953 году их вместе с пограничными зонами и железнодорожными узлами насчитывалось 340) сомнительных в политическом и социальном отношении граждан выдворяли в течение 100 дней.

А в октябре 1937–го для гербового документа потребовалось еще черно–белое фото.

В ту далекую осень у минских (и не только) фотографов явно хватало работы: законопослушные граждане срочно ринулись запечатлевать себя. По правилам второй экземпляр фото хранился в милиции по месту выдачи документа. А еще главное управление милиции ввело спецчернила для заполнения бланков паспортов и спецмастику для печати.

Да, старые большевики в то время еще помнили, как можно было, обманув царскую охранку, подделывать паспорта, в том числе заграничные, чтобы доставлять в Россию революционную газету «Искра».

P.S. Глянула на свой «суверенный» паспорт с цветным фото и подумала: мы с ним, как с самым верным другом, уж столько стран повидали! Его буро–зеленому «прадедушке» это и не снилось.