У меня сложилось впечатление, что всем в этом фильме было тесно — и режиссеру, и сценаристам, и оператору. Обилие штампов, особенно в диалогах, вызывает и раздражительность, и усталость. Но хуже всего — актерам, неплохим, кстати, актерам, которые, как мне показалось, просто задыхались в этом “шедевре”.
Да и как развернешься в такой “тесной” теме: журналисты газеты “Бостон глоуб” в 2001 году под чутким руководством нового главного редактора расследуют дело католического священника, обвиненного в растлении детей. По мере погружения в тему выясняется: таких эпизодов сотни и страдает этим недугом около 6% духовенства, что в родном городе наших героев составляет 90 человек. Все эти цифры и факты шокируют газетчиков, и они обнаруживают, что кардинал знал об этих ужасах и с помощью местных адвокатов коварно скрывал их от общественности, предпочитая проводить закрытые процессы и откупаться деньгами от жертв насилия. Журналисты не спят ночами, опрашивают пострадавших, сидят в архивах, и в конце концов, им удается опубликовать свое исследование, несмотря на “противодействие всесильного Ватикана”.
Кстати, о противодействии. Я с предвкушением ждал эпической картины борьбы Церкви с журналистами. Мне мерещились погони, циничные поджоги, бессовестный шантаж, разбитые окна, кислота в лицо, увольнения непокорных — предъявите хоть что-то из возможных и подразумеваемых “зверств католической мафии”! Не предъявили, и, в частности, поэтому получился такой нудный фильм — не нашлось в реальной истории для киносценариста “достойного” повода, чтобы развить сюжет. И это, как ни странно, делает честь режиссеру, который снял честный и объективный фильм, не поддавшись известному соблазну вылепить такой узнаваемый портрет “зловещего оскала Ватикана”. Это с одной стороны.
С другой — автор картины не стал паразитировать и на трагедии людей и отказался показывать их страдания, используя всю доступную ему “художественную артиллерию”. Тема деликатная. Мы имеем дело с судьбами страшно израненных людей — не только детей, но и самих священников, среди которых, как показано в фильме, есть люди, сами ставшие жертвой насилия. “Так на чьей же вы стороне? — должны спросить меня. — То вы говорите, что фильм слабый, то называете его честным и объективным. Раскройте карты, говорите прямо!”
Художественные достоинства этого фильма сомнительны, что вовсе не делает его антицерковным или вредным. При беспристрастном просмотре мы найдем эту картину и полезной, и правдивой. Правда фильма в том, что он обличает равнодушие общества к этой жуткой проблеме. И здесь уже начинаются вопросы для нас, православных верующих: как эта тема касается нас? Ведь ни один честный священник не будет отрицать, что и в нашей среде случаются подобные истории. Проблема есть. Но настоящее достоинство этого фильма в том, что он формулирует тему более остро: как об этой проблеме можно говорить? Вот основной вопрос, на который следует незамедлительно ответить нашей церковной общественности.
Как быть? Молчать — нельзя, говорить — невозможно.
И все-таки нужно искать осторожные и щадящие формы обсуждения и лечения этой проблемы. В фильме упоминается психиатр, который потратил тридцать лет на изучение этого феномена. Он собрал обширный материал, проанализировал его, обобщил, нашел способы лечения и профилактики. И привлекла его к этой работе именно Церковь — Ватикан заказал эти исследования. К чести католической церкви, она признала наличие проблемы и ею были предприняты серьезные меры для того, чтобы сделать храмы местом, безопасным для детей. Они не боятся об этом говорить открыто. Теперь не боятся. Благодаря журналистам. Благодаря воздействию извне.
Но, если от католиков обратиться к нам, православным, можем ли мы с последней серьезностью признать, что молчание нашей церковной общественности по подобным вопросам вызвано только духовно-психологической сложностью темы? Не следует ли и нам начинать искать современные формы разговора и решения подобных проблем? Ведь опыт католиков показывает, что отмолчаться не удастся. Политика умалчивания приведет к еще более серьезным последствиям.
Кто откроет этот серьезный и деликатный разговор? Здесь очень важен вопрос первенства. Светские журналисты-разоблачители, идеологи-пропагандисты или мы сами, как зрелые и опытные люди, наученные горьким опытом наших соседей-католиков, сделаем над собой усилие и вместо жестких порицаний и глухого замалчивания позволим себе эту новую, трудную, но своевременную речь?
Архимандрит Савва Мажуко
