О треше, угаре и медиках, забывших клятвы

«Хирург лечит только единомышленников?» — так назывались мои заметки, которые газета опубликовала 21 августа. Повод для написания из ряда вон выходящий, нарушающий все писаные и неписаные правила и клятвы, когда врач отказал человеку, в данном случае мне, из-за того, что он не в той организации работает. Вывод из этого я сделал однозначный: когда врач ставит оказание медицинской помощи в зависимость от политических взглядов пациента — это фашизм. И это страшно. «Сказать почему? Тогда представьте, что в роддомах будут оказывать помощь только роженицам с белой ленточкой на запястье или наоборот. Что бригада «скорой» будет вытаскивать из разбитой всмятку машины только тех, у кого крестик православный на груди. Что…» Написав эти строки, предположил, правда, что случай этот прискорбный и единичный. И, к большому сожалению, ошибся. Чтобы было понятно, в чем и почему, приведу практически без купюр мою переписку с реально практикующим врачом одной из больниц областного центра страны (фамилия, должность, номер мобильного в моем распоряжении. — Авт.). Итак, вот что пишут мне:

«Уважаемый, Михаил. Ваша статья задела меня за живое. Дело в том, что я врач, работаю анестезиологом и в моей больнице весьма скверная моральная обстановка среди медперсонала, и особенно среди врачей. Это просто трагедия!

Я, например, была свидетелем разговоров, что милиционерам и ОМОНу они не станут оказывать медицинскую помощь. Они, мои коллеги, даже подсчитывают и вычисляют, кто в нашем отделении имеет отношение (в качестве родственных связей) к силовым структурам. Для меня это было настоящим шоком!!!

Мое личное участие в патриотических автопробегах резко осуждается, хоть я свои политические взгляды на работе не афиширую и не высказываю, придерживаюсь мнения, что медицина — вне политики. А недавнее мое появление в группе единомышленников в здании УВД, где мы благодарили нашу белорусскую милицию, вызвало просто эффект разорвавшейся бомбы в коллективе! Меня просто смешивали с... сами понимаете, чем, поливали грязью и осуждали. Я пока в отпуске, но что будет после моего выхода на работу, я не знаю…

Мне страшно. Страшно потому, что я, гражданин и патриот своей страны, вынуждена отбиваться от фашиствующих коллег, которые свои политические взгляды поставили выше своих профессиональных обязанностей, не приемлют иного мнения, кроме своего, и подвергают моральному давлению и унижению тех, кто поддерживает государственность и конституционный строй.

К сожалению, многие адекватные сотрудники молчат, своим молчанием как бы одобряя подобное поведение тех, кто открыто высказывает фашиствующие лозунги. Было и такое, что один коллега даже призывал нас не выходить на плановые операции в знак поддержки забастовщиков.

Вот такая нездоровая обстановка в нашем отделении анестезиологии. Руководство больницы наверняка в курсе данной ситуации, но всей глубины нравственного и морального падения наших врачей там не представляют. А достаточно почитать ту переписку между врачами в группе Viber: там просто, как нынче модно говорить, треш и угар!»

Вот что на это отвечаю я:

«Елена, здравствуйте. Вы меня задели за живое. Много лет живу на свете, больше сорока лет в журналистике, написал множество статей о медиках, в свое время брал интервью не у одного министра здравоохранения, твердо убежден, что наши врачи — лучшие в мире врачи! Даже потому, что часто в условиях, невозможных для работы, делают невозможное для спасения человеческих жизней. И таких большинство.

Но, поверьте, когда я читаю ваши, да и не только, строки, меня тоже трясет и болит сердце. И надо все это как-то осмысливать и переосмысливать, а главное и самое грустное, жить с осознанием того, что все это у нас, увы, есть. Это для меня самое горькое.

Желаю вам, уважаемая Елена, силы духа и стойкости, веры в то, что хороших людей все же куда больше, чем плохих. И что шрамы на сердце, которые мы все получили, вылечат и преданные профессии врачи, и время. И еще. Прошу разрешения использовать ваше письмо в возможной своей публикации. Ваши фамилию и имя, если вы захотите, не буду указывать. Буду признателен, если отзоветесь. Мой А1: 29…».

Доктор Елена с ответом не замедлила:

«Спасибо за ответ, мне приятно, что вы понимаете ту глубину трагедии, в которую попало наше белорусское общество.

К сожалению, многие медики оказались подвержены разрушительному влиянию информационной войны. Как бы то ни было — мои коллеги во многих вещах, которые не касаются медицины, плохо образованы, не умеют пользоваться информацией, обладают «клиповым» мышлением, не анализируют прочитанное… Отсюда мы имеем то, что имеем.

Сегодня я выхожу на работу после отпуска. Боюсь, что узнаю много нового и не совсем приятного для себя. Что ж, придется пройти и через это.

Конечно, Михаил, вы можете использовать то, что я вам описала в предыдущем письме, в своих публикациях. Как вполне взрослый человек, я несу ответственность за эту информацию и подтверждаю, что все, что там написано, — правда. Если Вам понадобятся какие-либо уточнения, пожалуйста, звоните: (МТС) 29…».

Наверное, вы согласитесь, что любые мои комментарии к сказанному мало что добавят. Потому предлагаю обойтись без них, но с дальнейшим развитием событий и нашей с докто­ром Еленой перепиской обещаю обязательно познакомить.


Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter