О судьбе отца я знаю все. Почти все...

Никто из нас, конечно, не знал, что в этот миг мы прощаемся с отцом навсегда. Не знал и я, что поиск той части, в которую ушел отец, затянется у меня впоследствии не на годы, а на десятилетия...

До войны наша семья жила в частном доме на Комаровке по улице Издательской, 18. Сейчас на том месте стоит крытый рынок. Отец работал на фабрике «Коммунарка», мама – в типографии имени Сталина. Мне было всего два года, а сестре — на столько же больше.

В ту последнюю предвоенную субботу мы всей семьей на машине, которую мать выпросила на работе, поехали к ее родителям в деревню Малиновку Копыльского района. К вечеру следующего дня собрались в обратный путь. Только въехали в деревню Низок Узденского района, как увидели рыдающую пожилую женщину. От нее мы и узнали, что днем по радио передали о начале войны. 

Наступило утро. В тревожных раздумьях мама собирала отца на фронт. А затем все вместе мы пошли его провожать. Оставив паспорт и взяв с собой только военный билет, отец вышел из дома. Все время он нес меня на руках, а мама за руку вела сестру. Мы шли в сторону Уручья, где до войны располагалась стрелковая дивизия. Туда держала путь многочисленная людская колонна во главе с военными. 

Мама рассказывала: когда мы оказались у ручья, отец решительно сказал: «Дальше я пойду один». — «Куда ты пойдешь, Миша?» — не сдерживая слез, спросила она. «Пойду в свою часть», — ответил папа и высоко поднял меня на руках. 

Никто из нас, конечно, не знал, что в этот миг мы прощаемся с отцом навсегда. Не знал и я, что поиск той части, в которую ушел отец, затянется у меня впоследствии не на годы, а на десятилетия. 

На вопросы близких людей, спрашивающих, где папа, я всегда с грустью отвечал: «Воюет на фронте…» 

Преодолев все невзгоды и трудности, мы встретили день освобождения Беларуси в деревне Малиновке на Копыльщине. А спустя еще пять дней дедушка запряг лошадь, подаренную партизанами, и повез нас в Минск. 

Мама снова стала работать в типографии, постепенно налаживалась послевоенная жизнь, семья с нетерпением ждала возвращения хозяина… 

Но однажды мы с сестрой услышали раздирающий душу крик мамы. В руках у нее было извещение от 4 сентября 1944 года, где было сказано, что младший лейтенант Латушко Михаил Григорьевич пропал без вести 30 июня 1942 года. Где похоронен – неизвестно. 

Я и сейчас четко помню ту пожелтевшую от времени похоронку. 

…В начале восьмидесятых годов, уволившись со службы, я решил продолжить поиск. Из архива в Ленинграде узнал, что воевал отец в 355-м стрелковом полку. Сотрудники музея Великой Отечественной войны сообщили мне, что полк этот относился к 100-й стрелковой дивизии, которая к началу войны находилась в Уручье. Теперь мне стало ясно, в какую часть ушел отец летом того далекого 1941 года. 

И вот я среди «сотовцев». Тогда, в ноябре 1983 года, в здравии находились многие ветераны. Мне посчастливилось видеть их, слушать их рассказы о героизме личного состава дивизии. 

Влас Леонтьевич Корхов рассказывал об истории создания соединения. Старшина Николай Антонович Каленчик знал моего отца. В районе деревни Паперня отец командовал взводом, был в форме и в звании младшего лейтенанта. Там располагался 355-й стрелковый полк, которым командовал полковник Шварев. 

А последняя их встреча была на Ельнинском плацдарме в конце августа. В районе Ельни жестокие бои продолжались два месяца. Вместе с другими соединениями дивизия генерала И. Руссиянова окружила и уничтожила гитлеровскую группировку и 6 сентября 1941 г. овладела городом. В боях под Ельней родилась советская гвардия. 18 сентября 1941 года за мужество, отвагу и высокое боевое мастерство 100-я стрелковая дивизия была переименована в 1-ю гвардейскую. Потом были новые бои и новые сражения, в которых принимал участие и мой отец. 

Мне посчастливилось прикоснуться к архивным материалам. В апреле 2004 года вместе с группой сотрудников управления по увековечению памяти защитников Отечества и жертв войны Министерства обороны республики во главе с полковником в отставке Олегом Витальевичем Дудниченко я побывал в Центральном архиве Министерства обороны России в Подольске. Сотрудники там оказались настоящими профессионалами, они предоставили мне все документы по 100-й дивизии. 

Удивительное свойство имеют фронтовые документы. Их не просто читаешь – их слышишь. Слышишь грозные раскаты орудий, взрывы и леденящий душу вой бомб, голоса героев-солдат. 

Мои поиски, очевидно, закончены: больше мне об отце ни бумаги, ни люди не расскажут. Сегодня о его фронтовой судьбе я знаю все. Почти все… 

Николай ЛАТУШКО, инженер охраны труда и техники безопасности ремонтно-строительного производства Минского филиала РУП «Белтелеком» 

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter