О любопытстве и его издержках

Литературные погоды
Не знаю, как вас, уважаемые читатели, а меня в юности возмущали сказки, в которых, например, король обещает бедным мужу и жене все блага с условием, что они не станут открывать какую–нибудь там кастрюлю на окне. Несчастные, доведенные пыткой любопытства до исступления, приоткрывают крышку запретной посудины. Оттуда выскакивает мышь, и... Грешники наказаны, богатства они недостойны...

А между тем любопытство — то, благодаря чему появились, собственно говоря, искусство и наша с вами любимая литература в частности. Шехерезада выторговывает себе вербальной «мыльной оперой» дни жизни, ее сестра Дуньязада, скромно сидящая возле царственного ложа, исполняет роль рекламного агента и подпитывает фактор султанского любопытства наводящими вопросами, султан поступается принципами ради того, чтобы узнать, как же Аладдин выберется из пещеры... Вот, собственно говоря, символическое изображение всей шоу–цивилизации.

Опытные рекламщики знают, что главный крючок для потенциального покупателя — два фактора: любопытство и страх. Соедини их — получишь очередную «Ночь живых мертвецов».

Да разве мы сами, литературная братия, не пытаемся в каждом новом романе, так сказать, посадить в кастрюльку живую мышь, чтобы читатель обязательно попытался приподнять крышку...

Разумеется, для этого нужно о наличии мыши предупредить. Да еще пригрозить (фактор страха!): то, что вы прочитаете, изменит вас навсегда... Это вас шокирует... Это опасно для вашей морали и т.д. Короче, как назвал одну из своих книг белорусский литератор Адам Глобус, «Толькi не гавары маёй маме!».

Вот только кастрюлька весьма часто оказывается пустой...

Итальянский художник Микеланджело Роберти недавно презентовал свой новый проект «Черные кубы». 999 черных кубов, то бишь ящиков, распродавались на аукционе, чем больше номер куба — тем дороже. «Фишка» в том, что никто не знал, что внутри каждого куба. Номера разлетелись, как горячие пирожки на вокзале. «Человеческое любопытство может превращаться в пытку. Мои ящики — это материальное воплощение такого любопытства», — заявил художник.

«Кубический» Микеланджело, однако, столь же вторичен в истории искусства, как и его имечко. В 1960–х годах соотечественник Роберти художник Пьеро Мацони таким же макаром распродал 90 запечатанных консервных банок... c собственными экскрементами. Каждая была пронумерована, честно подписана: «Дерьмо художника. 30 г». Как вы думаете, кто приобрел эти банки? Эксцентричные тети из околохудожественных кругов? А вот и нет — ведущие музеи мира! Лондонская галерея «Тейт» уплатила за банку № 4 22.300 фунтов стерлингов. Отправились фекалии Мацони в парижский Центр Помпиду и нью–йоркский Музей современного искусства... Думаете, издержки эпохи бунтующих 60–х с их твистами, хиппи и ЛСД? Так вот, уже в нашем, 2007 году банка № 18 была продана за 124 тысячи долларов.

Правда, друг «консервного» художника недавно проговорился прессе, что на самом деле в банках — гипс. Неужели никто до сих пор не решился проверить?

Конечно, можно согласиться с украинским критиком Анатолием Ульяновым, что «бездарный автор–брэнд важнее неизвестного талантливого автора; цена на рынке важнее художественного качества; светская тусовка на фоне свершенного творческого акта... важнее самого творческого акта». Фактор любопытства вечен и управлял человечеством еще тогда, когда вместо Интернета и видео пиком шоу–индустрии был скрипучий голос дедушки–рассказчика в полумраке пещеры родного племени.

Владимир Короткевич, великий белорусский романтик, учил, что пробуждать читательское любопытство — обязанность белорусского автора. Поскольку задача — сделать читаемой, конкурентоспособной белорусскую книгу. Вспомните, как начинаются романы и повести Короткевича... И «Чорны замак Альшанскi», и «Дзiкае паляванне караля Стаха», и «Хрыстос прызямлiўся ў Гароднi»... С того, что рассказчик заинтриговывает читателя, обещая историю удивительную, даже неправдоподобную, но все же — чистую правду. Прием, широко использовавшийся литераторами всех предыдущих веков.

Читательское любопытство — что же будет дальше? — способно на все. Даже воскресить героя либо повернуть время вспять. Новый английский роман о Джеймсе Бонде, который должен выйти в следующем, 2008 году, имеет соответствующее название: «Интерес дьявола». И это не жалкая подделка — породить такое произведение было решено в академических литературных кругах по случаю 100–летия со дня рождения «папаши» Бонда — Иэна Флеминга. Состоялся конкурс среди авторов, который выиграл 54–летний Себастьян Фолкс. Если честно, не завидую ему... Изображать постаревшего Бонда образчика начала 70–х на грани отставки...

Однако, господа мои, кто бы мог подумать, что шпионская сага об агенте 007 станет классикой? И еще вопрос на засыпку: как вы думаете, «дерьмовые банки» лет через двести все еще будут на почетных стендах крупнейших музеев? Неужели человечество не изменится? Ведь, как сказал в одном из интервью российский поэт Дмитрий Пригов: «Обломок камня может напомнить вам абстрактную скульптуру, но художник в данном случае не тот, кто отломил этот камень, а вы — тот, кто увидел в камне абстрактное искусство. Возможно, без вас этот кусок камня так бы и остался поломанной водокачкой».
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter