Обзор книг "Жывёльны свет. 100 беларускiх назваў" и Маркуса Зусака "Книжный вор"

О чем поет зяблик

Жывёльны свет. 100 беларускiх назваў. Мiнск, Мастацкая лiтаратура, 2016.

Не аднойчы заўважала: пры тым, што сучасны гарадскi чалавек ведае шмат тэхнiчных тэрмiнаў ды iнтэрнэтаўскага слэнгу, калiсьцi элементарныя словы выклiкаюць у яго ступар. Напрыклад, «зяблик». Што за птушка? Як выглядае? А як яна называецца на беларускай мове, не адкажуць i многiя знаўцы. А называецца яна мiж iншым берасцянка. У яе чырвоныя грудка i спiнка i чорна–белыя крылы. Яе песня доўжыцца ўсяго тры секунды, але па вiртуознасцi не горшая за салаўiную... Аб гэтым можна даведацца з цудоўнага выдання «Мастацкай лiтаратуры», дзе прыводзяцца сто назваў звяроў, птушак, рыб, жамяры ў перакладзе на беларускую мову. Кожная назва суправаджаецца малюнкам мастачкi Вольгi Максiмовiч i пазнавальным тэкстам пiсьменнiка Алеся Бадака. Тут ёсць не толькi рэальныя iстоты, але i такiя, як аднарог — «единорог», не толькi звыклыя нам, але i экзатычныя кшталту качканоса — «утконоса». Калi вы хочаце дакладна ведаць, хто такi тхор, якую птушку на Беларусi называюць бугай i як адрознiваецца значэннем слова «жаба» ў рускай i беларускай мовах, абавязкова набудзьце кнiжку — i для вас, i для вашых дзяцей гэта цудоўны падарунак i сапраўдны квэст.


Маркус Зусак. Книжный вор. Москва, Издательство «Э», 2016.

Хотя экранизация романа довольно известна, мне все же кажется, что кино проигрывает книге. Хотя бы потому, что теряется факт, от кого ведется повествование. А ведется, между прочим, от лица Смерти. Чем–то похожей на Смерть Терри Пратчетта — человечная такая, любопытная, сочувственная... В книге она сопереживает маленькой немецкой девочке, детство которой пришлось на страшную эпоху Гитлера. Лизель — дочь коммуниста, а таких отдают на перевоспитание в «правильные» семьи. По дороге умирает маленький брат Лизель. Несчастная мать, только что потерявшая одного ребенка, второго вынуждена оставить у Ганса и Розы Хуберманов, которые за удочерение получат пособие. И хотя Роза, подрабатывающая прачкой, чрезвычайно сварлива, да и побить может, Лизель в общем–то повезло. Подкаблучник Ганс — прекрасный, добрый человек, разделяющий с Лизель страсть к книгам и историям. Но и Роза непроста. Во всяком случае, она не сомневается в выборе, когда приходится прятать еврейского паренька. И Лизель не сомневается, когда бросается за колонной евреев, которых гонят в Дахау, чтобы последний раз увидеться с другом, попытаться не отдать его. Смысл романа — всегда есть выбор. И даже в бесчеловечном обществе, которое активно зомбируют, находятся люди, сохраняющие человечность. А книги? Это авторский прием: сюжет объединяется книжными приобретениями Лизель, не всегда законными, первое из которых — украденное у могильщика во время погребения брата профессиональное пособие. А еще это напоминание, что слова способны спасать. Конечно, и Смерть в роли рассказчика довольно условный прием, о котором иногда даже автор забывает. Но можно понять, почему книгу читают во всем мире: увлекательная форма, серьезное содержание. Хоть на мой вкус иногда автор ради читабельности жертвует глубиной — впрочем, эта тенденция сегодня общая.

Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Академическая книга», Минск, пр-т Независимости, 72.

Советская Белоруссия № 183 (25065). Пятница, 23 сентября 2016
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter